Небольшого роста, коренастый господин среднего возраста с слегка взъерошенными волосами притопнул ногой и даже привстал с места; из-под очков в золотой оправе блеснули умные глаза. Актеры обмерли… «Экой болван!», - звучно произнес господин, усаживаясь обратно.  Публика, словно дождавшись команды, дружно зашикала на проштрафившегося комедианта.

А   господин тот был Александр Дмитриевич Улыбышев — столичный барин и непререкаемый авторитет в области театра.

Рядом с Пушкиным

Отец будущего критика и культуртрегера, Дмитрий Васильевич, был российским посланником или, говоря проще, служил в посольстве в чине колледжского советника и до 1811 года проживал в Дрездене. Успев до начала войны вернуться в Россию с супругой и двумя сыновьями-подростками, Улыбышев-старший поселился в собственном доме в Москве и уже в 1812 году старший сын, Александр, поступил на службу в канцелярию министра финансов. Чуткий к искусствам юноша быстро сошелся с музыкантами и литераторами, стал одним из членов общества «Зеленая лампа», в котором состоял сам Пушкин. Чиновник волей судьбы, он оказался блестящим литератором и критиком: его прозаические сочинения, зачитываемые вслух на собраниях «Зеленой лампы», пользовались большим одобрением, а критические заметки о концертах публиковались в журналах.

Впрочем, и чиновником наш героой оказался усердным и добросовестным. Он получил немало правительственных наград, дослужившись до действительного статского советника в коллегии иностранных дел. Известно, что ему даже предлагали место посла в Персии после гибели в этой должности Грибоедова. Однако молодой Улыбышев отказался от «горячей» вакансии, равно как и от дипломатической карьеры вообще и, очень скоро после кончины своего отца, в 1830 году, подал прошение об отставке. В том же году братья Улыбышевы делят наследство: Владимир получил саратовское имение, Александр – нижегородское Лукино.

В деревню, в глушь

В Лукино Александр Дмтриевич провел первые десять лет своей немосковской жизни. Сохранились краткие, но достаточно колоритные описания размеренной жизни просвещенного барина в деревне: доклады старосты о текущих делах за утренним чаем, дважды в день – объезд, а то и обход хозяйства, занятия музыкой в кабинете, ежеутренние анализ и подведение итогов дня предыдущего, ежедневные визиты старушки-сказочницы, прозываемой в доме «Шехерезадой»... 

Сенатор Веселовский писал об Улыбышеве: «Александр Дмитриевич был, несомненно, очень умен и остроумен, отличался большой начитанностью не только по музыкальной части, где он приобрел своими Сочинениями известный авторитет, но и по многим политическим и социальным вопросам. Живя в провинциальной глуши, он нисколько не отставал от современности... В своей губернии держал себя независимо, в некоторой оппозиции к местным властям, нисколько не заискивал перед губернатором и даже, кажется, не ездил к нему».

А еще, живя в глубокой провинции, Улыбышев шагал в ногу с прогрессом. Так, узнав из научных журналов о появлении многообещающего ноу-хау - химических удобрений - выписывал  их из Европы и применял в своих великолепных яблоневых садах. Хозяйство процветало. Но главным делом, оставшимся в истории, в эти годы стало другое.

По свидетельствам родственников, Улыбышев рассказывал, что отец его, еще будучи жив и полон сил, постоянно твердил: «Что ты ничего не напишешь? Следует тебе написать какую-нибудь книгу». Впечатлительность натуры Александра Дмитриевича развила это настолько, что отец с напоминанием: «Исполни, Александр, завет мой!» начал ему регулярно сниться. И, в итоге, родился основательный научный труд - первая в России монография о Моцарте. Изданная Юргенсоном в 1843 году, эта книга произвела немало шума в просвещенных кругах России и Европы. Улыбышев писал свой  opus magnum в течение десяти лет, работая над ним ежедневно: «Мысль о Моцарте неотступно следовала за мною среди дум об урожаях ржи и овса», - признавался он. Писал, кстати, сразу на французском языке. Сей факт он прокомментировал следующим образом: «Напиши я ее по-русски,  я оказался бы в странном положении автора, имеющего читателями только собственных друзей и знакомых человек пятьдесят, никак не более. Французский язык, напротив того, доступен многим читателям и признанным судьям и у нас, и повсюду». На русском языке трехтомная монография появилась только в 1890 году. Кстати, переводил ее младший брат Петра Ильича Чайковского - Модест Ильич, юрист по образованию и по факту - один из лучших драматургов своего времени.

Первая скрипка общества

С 1841 года Улыбышев поселился в Нижнем Новгороде. Сначала он снимал квартиру в доме Добролюбовых на Лыковой дамбе, затем перебрался в дом № 59/2 по ул. Большой Покровской. Вообще так получилось, что на Покровке располагались почти все нижегородские адреса Улыбышева. 

Жил он, как и в Лукине - насыщенно и вместе с тем размеренно. Александр Гациский, первый биограф Улыбышева, пишет: «Прогулки его были так аккуратны, что в городе заменяли многим часы; А. Д. вышел на Покровку – значит второй час». Однако бросающаяся в глаза аккуратность в распорядке дня, наверняка привитая с ранней юности в Германии, вовсе не означала, что Александр Дмитриевич был педантом, чуждым истинно человеческих удовольствий. В следующем после описания прогулки предложении Гациский сообщает новые подробности: «Обед в городе в 4 часа проходил шумно и весело: обставившись бутылками так, что иногда его из-за них почти было не видно, Александр Дмитриевич был «душою общества» и усердно потчевал своих гостей». 

С Улыбышевым было связано практически каждое событие литературной, музыкальной и театральной жизни в Нижнем Новгороде середины  XIX века. 

Так, в своем доме на Малой Покровской улице он устраивал «четверги» и «субботы», где впервые в Нижнем Новгороде, а порой и в России, исполнялись произведения знаменитых классиков и современников от Гайдна до Бетховена и Мендельсона. Обычно собирались квартетом, причем хозяин дома играл первую скрипку. Бывало, что Александр Дмитриевич организовывал и более масштабные музыкальные события – например, исполнение моцартовского «Реквиема».

Улыбышев активно поддерживал молодых музыкантов, в том числе материально. Согласно его завещанию, две скрипки, нотное собрание и тысяча рублей перешли к его любимцу  фактически воспитаннику Милию Алексеевичу Балакиреву.

По его инициативе впервые в Нижнем Новгороде был создан любительский симфонический оркестр, исполнявший  произведения венских классиков.

Улыбышев писал критические статьи, публиковавшиеся в столичной прессе, и его слово имело большой вес. Основоположник русской академической музыки Михаил Иванович Глинка, близкий друг Александра Дмитриевича, ценил его мнение настолько высоко, что присылал ему свои новые сочинения «на экспертизу». Завсегдатай нижегородского драмтеатра, он имел там «свое» кресло, и его мнение относительно актеров и постановок было непререкаемым. Кстати, писал Улыбышев и пьесы для театра -  до нас дошла очень небольшая их часть. Кстати, пять лет назад  в Учебном театре НГТУ был поставлен улыбышевский водевиль «Воздыхатель без денег».

Загадки без ответов

Улыбышев умер в 1858 году и был похоронен в Лукино, в семейной усыпальнице. Крестьяне искренне горевали по барину, который был не только рачительным, но и добрым хозяином.  Так, он разрешал крестьянам ловить рыбу и охотиться в своих владениях, не особо нагружая их работой, а нуждающимся помогал с теплой зимней одеждой. Более того: Улыбышев состоял в Нижегородском губернском комитете по улучшению быта крестьян, и одной из причин его кончины называют нервный срыв, который он перенес на заседании нижегородского дворянства, до хрипоты обсуждая «крестьянский» вопрос. 

Два года спустя на Кавказе погиб молодой офицер Николай Улыбышев - единственный законнорожденный сын Александра Дмитриевича, и мужская ветвь рода прервалась. Новый хозяин, появившийся через несколько лет, начал «наводить порядок» жесткими методами, и обозленные крестьяне подожгли усадьбу. По воспоминаниям очевидцев, они приговаривали: «Лучше, чем Александр Дмитриевич, хозяина не будет!».  Но до сих пор стоит деревянный флигель, а остатки былой роскоши из барского дома в Лукино были сданы совестливыми крестьянами в краеведческий музей. 

В 1965 году во время турпохода богородские школьники вместе со своим учителем Анатолием Николаевичем Головастиковым отыскали на окраине села Лукино, на поросшем травой берегу Кудьмы каменную колонку. Это оказалось утерянное на несколько десятилетий надгробие Улыбышева. Сейчас колонка стоит на месте разоренного в годы войны семейного склепа Улыбышевых. И, между прочим, высеченные на  ней слова сильно удивили краеведов.

«А. Д. Улыбышев родился, как это видно из надписи на его памятнике в с. Лукине, 2 апреля 1794 года, от Дмитрия Васильевича и Юлии Васильевны Улыбышевых», - писал Александр Гациский.  Его книга долгое время была единственным источником биографических сведений об Улыбышеве.  Но из надписи на памятнике как раз «видно» совершенно другое, а именно – на камне высечена дата второе января. Загадка…

Друг Балакирев

Среди особо выдающихся деяний Александра Дмитриевича - его активное содействие судьбе Милия Балакирева. Это, пожалуй, ключевой момент, рядом с которым меркнет даже создание первой в России биографии о Моцарте. 

«Не будь Балакирева, судьбы русской музыки были бы совершенно другие», - писал выдающий критик Владимир Стасов. И к этому смело добавим: «Не будь Улыбышева, судьба Милия Балакирева была бы совершенно другая».  Действительно, можно лишь гадать, как развивалась бы русская музыка, если бы просвещенный меломан, меценат Улыбышев не приглядел талантливого подростка, не поместил бы его в благоприятную для развития и роста среду, дав ему невероятную по тем временам, особенно в провинции, возможность учиться, концертировать и даже дирижировать оркестром, исполняя свежайшие классические произведения, выписываемые из-за границы. Если бы Улыбышев не организовал бы ему великолепную протекцию в Петербурге, познакомив с музыкальными критиками и подружив с самим Глинкой, не ввел бы его в знаменитые салоны – кто знает, сумел бы выбраться Балакирев из провинции? Но у истории нет сослагательного наклонения. Всё перечисленное и многое другое – было, и вскоре нижегородский самородок стал авторитетнейшим композитором, блестящим пианистом. Вращаясь в свете и буквально гипнотизируя всех своим темпераментом, он собрал под свое крыло талантливую молодежь – флотского офицера Римского-Корсакова, офицера Преображенского полка Мусоргского, доктора медицины, химика Бородина, фортификационного инженера Кюи. Регулярно собираясь и представляя свои новые опусы Балакиреву, выслушивая его замечания, напитываясь новой эстетикой, они стали композиторами-классиками XIX века.

Вундеркинд Милий Балакирев родился в старинной дворянской семье. Чудом сохранился деревянный дом, где он провел детские годы. Музыкой с Милием занималась мать и старшие сестры, но со смертью матери все изменилось. Мальчика отправили учиться сначала в Нижегородскую мужскую гимназию, затем по материальным соображениям перевели в Нижегородский Александровский дворянский институт. Учась в институте, Милий стал брать уроки музыки у Карла Карловича Эйзериха, завсегдатая музыкальных салонов Улыбышева, и вскоре потрясенный Эйзерих представил вундеркинда в доме на Малой Покровской.

Улыбышев сразу оценил масштаб дарования и предоставил Милию все мыслимые  возможности для занятий музыкой: разрешил пользоваться своей библиотекой, приглашал на музыкальные вечера, причем не только в качестве слушателя, но и как пианиста, а то и дирижера домашнего оркестра. Часто Улыбышев  беседовал с юношей об искусстве, просвещая его: напомню, что учебных музыкальных заведений в России тогда не было, и обучение происходило либо в Европе, либо на дому.

«Любо было смотреть, как он сидел за инструментом, спокойный, серьезный, с огненными глазами… твердый в такте, как метроном… Балакирев обладает решительным талантом как сочинитель…», - писал Улыбышев.

По окончании дворянского института Балакирев по настоянию отца поступил вольнослушателем на математический факультет Казанского университет, но через год бросил учебу, чтобы заниматься музыкой.  Вскоре Улыбышев отвез своего протеже в Петербург, где представил его устраивавшим музыкальные салоны аристократам – и в первую очередь Глинке. Михаил Иванович был впечатлен нижегородским самородком. 

Сестра Глинки писала об этом так. «В конце 1855 года Улыбышев приехал к брату моему, в сопровождении М. А. Балакирева, отрекомендовав его как хорошего пианиста, очень любившего серьезных композиторов. 

Глинка попросил Балакирева сыграть что-нибудь: он исполнил свое переложение трио из «Жизни за царя» – «Не томи, родимый»; брат слушал с большим вниманием, и после долго толковал с ним о музыке.

Он по постоянному приглашению брата бывал у нас очень часто».

А затем Балакиревым был образован кружок «Новая русская музыкальная школа» (критик Владимир Стасов прозвал его «Могучей кучкой»)  и, одновременно - «Бесплатная музыкальная школа», где занимались со всеми желающими любого возраста и происхождения. 

Мария Федотова.

ПОДПИСИ К ФОТО 

1, 2, 11, Имение Улыбышевых в Лукино до 1876 года (восстановленный рисунок с картины). 

3. Доходный дом Добролюбовых на Лыковой дамбе – первый нижегородский адрес Улыбышева.

4. Тот самый дом на углу улиц Малой и Большой Покровской, где кипела нижегородская музыкальная жизнь.

5. Мемориальная доска на доме Улыбышева.

6. Надгробная колонка и бюст А.Д.Улыбышева.

7. Дом, где провел детство Милий Балакирев.