В Кремлевском концертном зале в рамках абонемента «Джазовые нестандарты Аркадия Шилклопера» выступил балалаечник Алексей Архиповский.

Вообще-то изначально он хотел учиться играть на аккордеоне, «как папа». Но не взяли по причине субтильной конституции: придавит еще такого, мелкого, аккордеоном — и пропал будущий музыкант. И предложили легонькую балалайку, тем более что и желающих поступить меньше, да и струн-то всего три… Что ж, попробовал, поиграл — понравилось. И как-то так пошло… Приехал в Москву, поступил в Гнесинку, потом пригласили солистом в Смоленский русский народный оркестр. Именно там начались первые эксперименты в области новых выразительных возможностей балалайки-соло.

«Это были такие моменты, когда оркестр и дирижер отдыхали, а мне было дано несколько минут для того, чтобы исполнить соло, и тогда я начал придумывать первые коленца, каждый раз разные. Потом публика стала ходить специально, чтобы послушать: а что он такого на этот раз сыграет?», — вспоминает Архиповский.

Потом начался вертикальный взлет — солистом Государственного академического русского народного ансамбля «Россия» под руководством Людмилы Зыкиной объехал полмира; ну, а там стал «просто солистом» и где только не побывал, не поучаствовал…
Его называют «Паганини с балалайкой». Он также изумительный импровизатор, и под его пальцами мелодии перетекают одна в другую; эпохи и культуры рассказывают друг другу анекдоты. Вдруг ловлю себя на том, что звучит детская припевка «Чунга-чанга»… а ведь с чего-то другого начинали-то… точно, с гершвиновской «The Man I Love». Безобразие, конечно, но выточить по-баховски серьезно вторую тему из музыки к «Шерлоку Холмсу» и затем перейти в ре-минорную токкату и фугу и закончить канонически, в мажоре, потупив глазки, — не всем дано. Он потрясающий музыкант, а не просто роботоподобный виртуоз (то есть «очень быстро перебирающий пальцами и доблестно преодолевающий все технические сложности»). У него такая интонация, такое «пение», в котором слышатся все голоса, все страсти и любовь мира…

Мария ФЕДОТОВА.