У философа и писателя Александра Зиновьева (1922 - 2006 гг.) была блистательная, но очень непростая судьба - как почти у всех гениев. Особенно в России. Многие сейчас называют его пророком, но мало кто понимал его даже среди тех, кто читал его книги прежде.
В областной библиотеке вдова писателя Ольга Зиновьева рассказала о творческом наследии автора "Зияющих высот", "Катастройки", "Желтого дома" и о том, что его, по сути, не понимали ни в советское, ни даже в постсоветское время, да и на Западе его идеи не всегда признавались. Его высказывания и на самом деле не каждый был готов оценить, например, такие: "Я вырос на идеалах коммунизма... И сейчас придерживаюсь этих принципов. Для меня, например, до сих пор нет ничего ненавистнее собственности, хотя и живу на Западе…". Один музыкант рассказывал мне, что когда приехал к Зиновьеву, уже вынужденному жить в Германии, то поразился его абсолютному одиночеству. Да и в Нижнем на встречу с вдовой писателя собралось не так уж много людей…
Ольга Зиновьева, возглавляющая ныне Международный центр Александра Зиновьева, передала библиотеке книги философа и любезно согласилась ответить на несколько вопросов корреспондента "НН".
- Ольга Мироновна, как вы познакомились с Александром Александровичем?
- Наша встреча произошла в первый день моей работы в Московском институте философии Академии наук СССР. Я ничего о нем еще не знала. Просто увидела перед собой человека невероятной красоты. Он предложил, чтобы я ему помогла, а я тогда занималась стенографией, печатала. Спрашиваю: "Вам для диплома?" Он отвечает: "Нет". "Для кандидатской?" Тоже - нет. А он ведь так молодо выглядел. Потом я поняла, что это гений. Но у нас сложно развивались отношения, потому что он бережно ко мне относился.
- Говорят, что в отношениях с великими должна быть некая дистанция…
- Конечно, надо человека уважать, но при этом у нас все складывалось как-то гармонично. Для меня Александр Александрович всегда был абсолютным образцом всего и во всем. Интеллект недосягаемой красоты, гигантский ум, невероятная начитанность! Понимаете, когда я говорю, что он был как Сократ, как Ломоносов, - это не просто слова.
- Скажите, он сильно переживал, когда его не понимали, предавали, вынуждали уехать из страны?
- Когда в те годы мы принимали решение о публикации его книг, мы знали, на что шли. Но он не мог иначе. И не воспринимал лишение званий и каких-то благ как катастрофу. Хотя все было сделано для того, чтобы отравить ему жизнь. Боясь за меня, он, правда, спрашивал: "Хочешь, я не буду этого делать?" Я отвечала: "А ты в состоянии будешь дальше жить?" Ответ был очевиден…

Оксана ВЛАДИМИРОВА. Фото Александра СТЕПАНОВА.