«Отава Ё» едет в Нижний Новгород! В «Феста Холле» они дают два концерта -7 марта в 19.00 (взрослая программа) и 8 марта в 13.00 (детская программа).

Этому коллективу неистово аплодировали в тридцати странах мира. В чём секрет успеха? Почему исполняемые ими русские народные песни пользуются сумасшедшим спросом? Возможно, ответ на вопрос вы найдете в эксклюзивной беседе с лидером «Отавы Ё» Алексеем Белкиным. 

«Клюква» набила оскомину

- В конце прошлого тысячелетия, когда  Россию пришла первая волна увлечения кельтской музыкой, находились мудрые слушатели среднего и более возраста, которые, слушая отечественные коллективы, говорили: эх, если бы весь этот энтузиазм да направить им на изучение и исполнение русских песен -  как было бы хорошо! Что вы об этом думаете?  И действительно, почему у нас всё началось с кельтики?

- Этот вопрос можно развить в целую диссертацию, хотя на самом деле всё просто. Бум кельтской музыки в нашей стране пришёлся на конец девяностых, интерес к ней иногда даже казался слегка ненормальным. В Москве и Петербурге стали регулярно проводиться кельтские концерты, появились Русско-кельтское общество, стала выходить газета «Ирландский доброволец» и даже - проводиться парад в честь дня Святого Патрика. Немного необычно для наших широт, но если разобраться - вполне закономерно. 

Я помню, как оказался на кельтском фестивале в Москве. Он проходил в ЦДХ в 1998 году, в нем принимали участие москвичи Si Mhor и Slua Si, а также ирландский волынщик и флейтист Рой Гэлвин. С москвичами было всё понятно: они играли большими составами, крайне воодушевлённо и хорошо, и публика их принимала просто замечательно. А потом вышел Рой Гэлвин и заиграл на вистле ирландскую польку… Тут необходимо понимать, что tin whistle - это ирландская свирель, простая пастушья дудочка, и когда на ней играет один человек, звук получается весьма аскетичный. Набитый битком зал слушал, затаив дыхание, и после каждой мелодии взрывался овациями. Такое могло происходить только в результате огромного культурного и, в частности, музыкального голода, который стал результатом семидесяти с лишним лет жизни за железным занавесом. Жизни  в стране, где имелся список запрещённой музыки, состоящий сплошь из абсолютно безобидных групп; в стране, где по стечению обстоятельств свой, родной фольклор оказался практически в полнейшем забвении, и даже хуже - его пытались подменить приторной «клюквой» в исполнении государственных академических ансамблей народных инструментов.

С падением железного занавеса в нашу страну, помимо продуктов питания и одежды, из Европы потекла река всевозможной музыки, в том числе народной. И она очень сильно отличалась от того, что мы привыкли называть народной музыкой в СССР. На её фоне доступные образцы европейской настоящей фолк-музыки звучали настолько искренне и качественно, что их невозможно было не полюбить. Я помню, как, взахлёб, мы слушали The Chieftains, The Pogues,  Silly Wizard и многие, многие другие известные группы. В их песнях было что-то настолько сильное и вечное, что осадок негативного впечатления от народной «клюквенной» музыки советского разлива смывался после первого же прослушивания и выяснялось, что народная музыка - это очень – ОЧЕНЬ - здорово! 

Разумеется, никакой государственный советский ансамбль - а они по инерции пережили СССР и даже в 90х оставались советскими по всем показателям - не мог составить конкуренцию кельтским группам. Кельтская музыка вмиг стала дико популярной, причём не только среди меломанов, но и среди музыкантов. В музыкантской среде одним из главных популяризаторов кельтики был Борис Гребенщиков. 

Словом, ввиду всех этих обстоятельств в России сложилась очень благоприятная обстановка для принятия чужой музыкальной культуры. И, как грибы после дождя, стали появляться группы, которым было интересно играть именно такую музыку. И у них даже не стояло вопроса, «а почему не русский фолк?».  

Учатся, как встарь

- А ведь с русским фолком у нас по сей день обстоит скудно. То есть русский рок - есть, барды поют, народных коллективов немеряно, духовная музыка наличествует, серьёзные этнографические музыканты имеются, а фолкеров мало. Отчего так?

- Ну а откуда взяться фолкерам? Нынешние мэтры - Сергей Старостин, Андрей Котов, тот же Дмитрий Покровский - имеют серьёзное академическое музыкальное образование. Они, высокообразованные музыканты, узнав о существовании корневого фольклора и соприкоснувшись с ним, абсолютно осознанно перенесли сферу своих интересов в крестьянскую музыку. 

Чему у нас учат в профильных заведениях на народных отделениях? В основном,  играть академический репертуар, Шопена с Бетховеном, на балалайке да домре. Но зачем играть Бетховена на балалайке - на инструменте, суть и задача которого вообще в другом? С другой стороны, где в России, в государственных музыкальных образовательных учреждениях учат играть на крыловидных гуслях или тверском рожке? Нигде. Это становится уделом самоучек, которые, как и встарь, перенимают мастерство из уст в уста. И этих людей крайне мало по сравнению с тем количеством «народников», которые выпускаются всевозможными музыкальными заведениями. Мы тут случайно оказались с нашим скрипачом Димой на одном закрытом фестивале-конкурсе учащихся и выпускников институтов культуры по классу «народное пение»… Знаете, что больше всего меня поразило? Название номинаций, в каждой из которых было слово «стилизация». То есть – «народный вокал  - стилизация»! Студент на конкурсе поёт сотую версию «Коробейников», пытаясь лицом драматически передать суть песни, которую он сам толком не понимает, и это выглядит как бессмысленное кривляние. 

Согласитесь, это же звучит бредово. В названии уже содержится ошибочная постановка вопроса. Зачем заниматься стилизацией, если можно изучать самое явление и передавать связанные с ним знания и мастерство, делать само дело, а не заниматься его имитацией. Но, похоже, сами педагоги потеряли нить и по инерции продолжают жить по советским установкам, когда был взят курс на подмену корневого фольклора эстрадной «клюквой», а в обучающий процесс вошли академические произведения и стали основным предметом изучения. 

Зачем Глинка аранжировал «Камаринскую»?

- Считается, что изучение академической музыки «народниками» обогащает их творческий опыт. Ведь народные инструменты устроены проще, и репертуар у них беднее...

- Да, крестьянские инструменты - рожки, гусли, гармошки и прочие - в большинстве своём примитивны по сравнению с инструментами академическими, и их нельзя признать универсальными, как, к примеру, скрипку или кларнет. Но этого и не надо. Ведь в кажущейся простоте и примитивности корневой народной музыки таится масса удивительных открытий и потрясающих мелодий - гораздо больше, чем может показаться при первом взгляде. Композитор Глинка в свое время обратил внимание широкой общественности на наигрыш «Камаринская», сделав авторскую аранжировку этой мелодии для симфонического состава. Этот факт был признан выдающимся событием в мире академической музыки и «Камаринская» стала одной из классических композиций. Я сознаю, что сейчас вызову гнев любителей академической музыки, но всё же скажу - несмотря на то, что Глинка действительно замечательный композитор, по моему мнению, его версия «Камаринской» не хороша. Я не могу её слушать. Конечно, без этого опыта в его наследии не появились бы другие замечательные произведения, в которых явно прослеживаются народные корни. Но - в народной музыке важен контекст, суть мелодии кроется в её применении. «Камаринская» - это плясовой наигрыш. Применив массу композиторских хитростей, Михаил Иванович, сам того не  желая, убил эту композицию и она потеряла свою главную прелесть... 

Чтобы правильно играть и преподавать народную музыку, надо быть очень глубоко в материале, иначе получается противное слово «стилизация». В Финляндии есть Академия Сибелиуса, где на высочайшем уровне изучают корневой фольклор и традиционные инструменты. Например, кантеле (финские гусли) или йоухико (аналог русского гудка). И никто там не пытается на них играть классическую музыку, напротив: изучив традиционный фольклор своей страны, эти музыканты начинают сочинять свои мелодии, оставаясь целиком в традиции. Это происходит практически во всей Скандинавии, в Ирландии, Шотландии. Я видел молодых парней и девушек, которые виртуознейше исполняют композиции собственного сочинения, которые неспециалист не отличит от народной музыки. Вот - правильный вектор развития народной музыки! Вот куда надо развиваться, а не пытаться переложить для домры «Шутку» Баха. Музыкантам-«академистам»  кажется, что на народных инструментах нечего играть, что репертуар примитивен, но они так считают только потому, что плохо знакомы с народным репертуаром, не разбираются в нём. И позорненько не знать то, что ты знать обязан. Многие ли из наших выпускников институтов культуры, - да что там выпускников, педагогов, - знают и могут научить исполнению композиция «Ярмарочная» на крыловидные гуслях? Или преподать «Тимоню» на тверском рожке? Просто послушайте, как звучат эти композиции в экспедиционных записях, которые обнародованы. Это - не примитивная музыка! Попробуй-ка, сыграй так же как эти давно ушедшие бабушки и дедушки! 

- Как вы расцениваете появление на эстраде таких фигур как Иеромонах Феофан… простите, иеромонах Фотий и Нейромонах Феофан?

- Неслучайная оговорка! У вас, похоже, эти два человека слились в одного, что весьма показательно. Фотий как исполнитель мне не очень интересен, несмотря на его сан. То, что он пошел в «Голос» - его право и выбор, но духовный сан не может быть в данном случае преимуществом.  Я не очень следил за развитием его карьеры, видел какой-то из эпизодов «Голоса» с его участием. Меня не зацепило. В отличие, например, от Хора Валаамского монастыря или хора духовной музыки «Сирин», но их по телевизору, разумеется не показывают. 

Что касается Нейромонаха Феофана – по моему мнению, это слегка затянувшаяся и не очень смешная шутка. Которая, к моему большому удивлению, некоторыми нашими согражданами принимается за чистую монету. Кто-то всерьез считает, что Нейромонах Феофан - это что-то исконно русское, пропущенное через современные компьютерные технологии. Это у меня вызывает очень большое удивление… но, судя по всему, такой продукт неплохо продаётся, так что Феофан выступает и по ТВ, и на больших фестивалях типа Нашествия.

Я знаю точно, что ничего подобного невозможно себе представить, например, в Англии или Франции. Почему так? Оставляю возможность читателям самим сделать соответствующие умозаключения.

Ирландскую музыку – ирландцам…

- Давайте теперь о вас поговорим. Играли вы, значит, и вполне успешно, джиги с рилами – и вдруг взялись за русскоязычный пласт, и сразу начался успех? 

- Вы знаете, вот это «вдруг» заняло у нас не один десяток лет. Это как с чужими детьми, которые очень быстро растут: вроде только что родились - и вдруг им уже шестнадцать. Да, в течение нескольких лет мы играли джиги с рилами и польками. Но переход на русский материал произошел не вдруг, мы к нему шли долго. Сначала это произошло в группе Reelroadъ, где переиграли почти все участники «Отавы Ё». В 2002 году мы приехали на фолк-фестиваль в латвийский город Цесис, там было много отличных команд. При этом латыши Iļģi  играли свой латышский фольклор, финны  Värttinä – финский фольклор, а мы почему-то играли ирландские мелодии. Согласитесь, логичнее было бы позвать ирландцев играть ирландские мелодии, а от нас, русских, ожидать интересного взгляда на русский фольклор. Мы тогда ещё только начинали об этом задумываться и, находясь в кельтской эйфории, не были готовы к такому повороту событий, но всё же решили экспромтом сыграть в числе прочего одну русскую песню. Наскоро сделав аранжировку, мы исполнили её, и это было сродни озарению - да, вот чем надо заниматься дальше! Ирландскую музыку оставим ирландцам, а сами займёмся русскими песнями. Что мы и  сделали по возвращении домой: оставив без изменения весь свой кельтский арсенал музыкальных инструментов, практически полностью переключились на русские песни. Так на свет появились альбомы «Стрела», «Гуляю, гуляю» и «Выйду за ворота». Послушайте, они того стоят. 

С «Отавой Ё» история была немного другая - мы регулярно играли на улице, где надо было играть погромче - волынка в этом смысле пришлась очень кстати - и пободрее. В какой-то момент мы увидели, что просто играть мало, надо ещё уметь зацепить прохожих, и самый лучший способ  - сыграть что-то такое, что они совсем не ожидают. Так в репертуаре появились всякие очень узнаваемые мелодии от «Оды к радости» до некоторых русских популярных народных песен. Сначала мы песни брали по принципу «зацепить узнаваемостью», а позже поняли, что русское нам просто делать интереснее. Ведь можно сколь угодно глубоко погрузиться в дебри кельтского фольклора и научиться играть не хуже, чем они, но для себя я в какой-то момент понял - в этом есть некая неправда. При том, что кельтская музыка - потрясающая, она всё же не наша, вот хоть ты тресни. А «Камаринская» и  «Сумецкая» - наши, и не менее потрясающие. 

- Кто вас поддержал? 

- Никто. В смысле, не было никаких меценатов, спонсоров. Нас подержали слушатели. Мы просто играли то, что нам было интересно, а публика ходила на концерты всё больше и больше. Ну, а когда мы сняли клип «Сумецкая» - было ощущение, что открыли какую-то дверь,  откуда хлынул поток новых восторженных слушателей. У нас появилась возможность собирать большие залы, ездить на гастроли по России, это, наконец, стало рентабельно. Так что одно это уже окупает то, что мы снимаем клипы, не говоря уж о выплатах от Youtube за показ рекламы на нашем канале. В прошлом году мы сняли клип «Как на горке на горе» целиком на деньги от Youtube. Хотя сначала мы снимали видео целиком на свои и без каких-либо надежд отбить расходы. 

- Тогда, быть может, поделитесь секретом успеха?

- Я не могу сказать определенно, в чём заключается феномен «Отавы Ё». Вероятно, всё дело в золотой середине: мы, с одной стороны не примитивны и не чересчур эстрадны, а с другой стороны - не слишком заумны и занудны. Хотя, некоторые песни с нового альбома «Любишь ли ты» -  вполне себе сложносочиненные произведения. А может, «секрет» в том, что, поиграв много инструментальной европейской музыки, мы смогли её принцип интегрировать в русские песни, и от этого они в нашем исполнении звучат более свежо. Ну и оригинальные аранжировки – это отмечают даже некоторые наши недоброжелатели. 

Словом, почему такой спрос - это лучше спросить кого-то, из слушателей. Для нас-то ничего не поменялось - мы как пятнадцать лет назад играли на улице то, что нам нравилось, так и сейчас играем то, что нам нравится, просто мы повзрослели, чему-то научились. Наши главные поклонники - это дети. Нас даже окрестили «королями четырёхлеток». А ведь детей не проведешь. 

…Народную музыку – народу!

- Насколько вы избирательны в отношении исполняемого материала?

- Мы очень избирательны в подборе песен. Со стороны может показаться, что мы могли бы взять практически любую и сделать её в своем фирменном стиле, но это не так. Сначала мы действительно играли хиты – «Кадриль», «Крутится-вертится шарф голубой», «Яблочко». «Народная музыка – народу», таков был наш девиз. Нам казалось несправедливым, что есть много хороших, известных русских народных песен, которые сейчас практически никто не поёт. При этом старались сделать так, чтобы естественная узнаваемость песни не была единственным нашим козырем, и очень серьёзно, вдумчиво работали над аранжировками. Ставили задачей сделать песню так, чтобы человек, который не понимает ни слова по-русски, всё бы понял и ему было бы интересно. И, вы знаете, мы в этом весьма преуспели. Мы достаточно часто выступаем за границей, причём играем не для эмигрантов, а для коренного населения, не понимающего по-русски ни слова, и всегда - поверьте, всегда - нам сопутствовал успех. Мы объездили тридцать с лишним стран, в том числе экзотические, такие как Мексика, Индия, Китай и Япония. И везде были полные залы, и везде - прекрасный прием. 

- Исполнители кельтики обучаются аутентичности в поездках по Европе. Старается ли приближаться к русским и казацким корням «Отава Ё»? 

- Конечно, мы стараемся не быть поверхностными и более или менее глубоко погружаться в материал. Слушаем носителей традиции (в записях), общаемся со старшими товарищами. Недавно запустили проект «Зелёнка» -  передачу на Youtube, куда приглашаем интересных нам музыкантов и вместе с ними играем их песни. Так в числе гостей у нас побывали уже упомянутые Сергей Старостин, Андрей Котов – столпы, маяки в корневой русской музыке. У них учимся. Мы сами далеки от аутентичного исполнения русских песен, но, вероятно, наша задача в чём-то другом. 

- Можно ли говорить на примере творчества группы «Отава Ё» о возрождении истинно русских народных традиций, незаслуженно забытых, шельмовски обесцененных? Я имею в виду не только музыку, но культуру разных эпох, так красиво и вкусно показываемую вами в видео. 

- Про возрождение фольклора говорить сложно. Крестьянства как такового нет, деревенский быт сильно изменился, и если раньше эти песни естественным образом сопровождали жизнь человека, то сейчас их люди могут услышать только либо на концерте, либо в записи, реже - в кружке фольклорного пения. Но я знаю точно, что после клипа «Сумецкая» несколько десятков человек по всей России заинтересовались русским фольклором, в частности мужской пляской, кто-то даже занялся старинными упражнениями с бревном. Наш друг бузник (кулачный боец. – прим.М.Ф.) Денис Антипов рассказывал, что именно благодаря нашему клипу многие заинтересовались русским фольклором, и его приглашают с мастер-классами по всей стране. Знаю несколько девушек, которые захотели учиться петь после нашего клипа «Ой, Дуся, ой, Маруся». Какой-то процесс явно «пошёл», отчасти с нашей помощью. Осознание этого нам, разумеется, приятно, но не является главным стимулом. Ещё раз: мы просто занимаемся любимым делом. Все бонусы и букеты от этого занятия - просто побочный эффект. Нам нравится вместе играть музыку, и это самое главное. Думаю, доживи до наших дней скоморохи, они занимались бы примерно тем же чем занимаемся мы. Так что мы - городские скоморохи.

Ни слова не поняли, но очень понравилось

- Вы много гастролируете. Как сегодня в разных странах мира принимают русских музыкантов с русским народным репертуаром?  Как ведёт себя публика? Просят ли исполнить что-то конкретное?

- Как я уже говорил, нас везде принимают ОЧЕНЬ хорошо.  И дело не в том, как могут подумать некоторые наши соотечественники, что за границей на нас идут посмотреть как  на «дурачков в шапках-ушанках». В которых мы, кстати, уже почти и не выступаем. Дело в другом: за границей людям интересен фольклор. Им интересно узнать, что это за группа из России, которая вдруг приезжает на двухнедельные гастроли в Англию без какой-либо финансовой поддержки своего государства. Хотя в последнее время всё больше приходит людей, которые нас прекрасно знают. В Англии у нас были аншлаги на всех 12 концертах. На концерте в Токио все билеты были распроданы за месяц до концерта. Музыка - это универсальный язык, который понимают все народы… если на нём уметь разговаривать, разумеется. У нас на концертах и пляшут, и подпевают, и в очередь за автографами выстраиваются. К примеру, в 2012 году на фестивале в Голландии люди просто весь концерт пели вместе с нами, ни слова не понимая по-русски и это было задолго до появления Сумецкой. На гастролях обычно нас просят сыграть главные хиты – «Сумецкую», «Дусю-Марусю», «Дворника». Японские организаторы гастролей, правда, прислали список из пяти песен, которые они просили включить в репертуар: «Катюшу», «Коробейников», «Очи чёрные» и что-то ещё в  этом роде. Они боялись, что японские слушатели, не услышав известные им русские песни, расстроятся. Пришлось объяснить, что мы этих песен исполнять не станем, а главное – в нашем случае в этом нет никакой необходимости. И действительно: в Японии нас и без «Катюши» прекрасно приняли, и уже идут переговоры насчет следующих, более масштабных гастролей. 

Из курьёзов - однажды на гастролях в Индии, в Дели, к нам на сцену вылез какой-то бродяга в замызганной шапочке-«петушке» и потёртых трениках. Организаторы фестиваля были уверены, что это один из нас. Мужик проплясал целую песню и пропал, оставив нам на память книжку с молитвами. 

- При всей универсальности музыкального языка, иностранцам свои песни переводите?

- Тексты народных песен обычно очень сложно перевести адекватно. Но всё же мы делаем это на своих альбомах, чтобы иностранцы смогли, прочитав перевод, составить хоть какое-то представление о том, что мы поём. В клипах теперь делаем субтитры. Хотя часто нам пишут так: «Ни слова не понял, но все равно очень понравилось».

- Расскажите, пожалуйста, о группе: кто где учился, кто за что в коллективе отвечает, как вы придумываете новые песни, как выбираете пути развития и города для путешествий…

- Профессионально музыке у нас учились только двое - наши скрипачи. Юля в консерватории, Дима в училище. Все остальные самоучки. А, теперь ещё и новый басист Василий, он тоже закончил музыкальное училище.

Новые песни мы ищем где придётся, потом долго над ними работаем, иногда даже мучительно. Не все песни подходят нам, не всем песням подходим мы. Сложный процесс! Иногда песня откладывается до лучших времен. Как правило, работу начинаем втроём - я, Дима Шихардин и Алексей Скосырев. Я предлагаю сыграть ту или иную песню. Мы садимся, ищем к ней правильный подход, и постепенно песня складывается во что-то такое, что можно принести уже на общую репетицию. Мы работаем над песнями сообща и у каждого есть возможность «внести свои пять копеек». Это непросто, потому что нужно уметь договариваться и уважать друг друга, но, кажется, за 15 лет мы научились это делать. 

С путями развития всё достаточно просто: у нас есть определенные приоритеты и мы им следуем. С тех пор как мы открыли для себя русскую крестьянскую музыку, мы, по большому счету, от неё не отклонялись. Хотя периодически позволяем себе некоторые музыкальные хулиганства типа средневекового диско. Главное -  не стоять на месте. Мы регулярно репетируем, что-то постоянно пробуем и придумываем. 

А города для путешествий мы не выбираем. Это они нас выбирают - и мы с радостью в них едем, если всё складывается. 

Справка «НН»

История петербургской фолк-группы «Отава Ё» началась 16 лет назад с уличных выступлений. 

Название группы состоит состоящее из старорусского слова, означающего молодую траву, прорастающую на месте ранее скошенной, и уникальной буквы кириллического алфавита, которая на тот момент стала исчезать из повседневного обихода.

За первые 10 лет своего существования группа сыграла больше 500 концертов, перебралась с улиц в клубы, из клубов - на фестивальные площадки России  и других стран, получила несколько международных премий. 

Окончательный успех настиг «Отаву Ё» после того как музыканты начали снимать видеоклипы на свои песни. Видео на песню «Сумецкая» (2015), ставшее лидером европейского чарта World Music Network, по сей день является самым популярным клипом русского фолк-артиста в YouTube.  Клип на песню «Ой Дуся, ой Маруся» (2017) получил приз за лучшее музыкальное видео на международном кинофестивале в Нью-Йорке и премию Russian World Music Award. 

На сегодняшний день «Отава Ё» играет в следующем составе: Алексей Белкин - гусли, жалейка, тин вистл, галисийская волынка, казу, вокал; Пётр Сергеев - большой барабан, перкуссия; Василий Телегин - бас-гитара; Алексей Скосырев - гитара, вокал; Юлия Усова - скрипка, казу, вокал; Дмитрий Шихардин - фиддл, жалейка, казу, вокал; Денис Никифоров – перкуссия.

Мария Федотова.

Ссылка на видеоклипы группы:

https://vk.com/im?sel=7218935&z=video7218935_456239540%2Fa308e13732d2c1e303

https://vk.com/im?sel=7218935&z=video7218935_456239541%2Fc5cfc01230b6d27387