Эксклюзивно в Яндекс Книгах вышел «Город вторых душ» – книжный сериал нижегородского автора Саши Степановой и третья часть цикла «Двоедушники». Это городское фэнтези с элементами детектива, вдохновленное легендами Нижнего Новгорода и славянской мифологией.
Аудиоверсия озвучена автором. Бумажная версия выйдет осенью в издательстве «Черным-бело». Корреспондент «Нижегородских новостей»   познакомилась с Сашей и задала ей несколько вопросов.

– Саша, расскажите о себе. Где родились, где учились, чем увлекались, что формировало вас как личность?

– Я родилась и выросла в Нижнем Новгороде. Окончила факультет социальных наук ННГУ. Не скажу, что с детства вынашивала писательские амбиции, но чтение и библиотеки прописались в моей жизни довольно рано. 

Я замечала вокруг себя разные истории. Пыталась подобрать слова, чтобы их передать, но в голове они постоянно выглядели лучше, чем на бумаге, так что вся эта моя тайнопись довольно долгое время не выходила за рамки коротких рассказов.

Училась и писала в стол, работала и продолжала писать в стол – занятие не настолько пустое, как может показаться. Позже я вернулась к этим наброскам, так возникла, например, рукопись «Не говори маме», хотя между замыслом и финальным текстом прошло много лет. И, конечно, книги – возможно, взятые слишком рано и не по возрасту, как «Игра в классики» Х. Кортасара, или абсолютно вовремя, как «Над пропастью во ржи» Дж. Сэлинджера. Хотя… когда еще влюбляться в Кортасара, если не в шестнадцать? 

Оглядываясь назад, могу сказать, что все прочитанное никуда не исчезло, просто понемногу, незаметно, складывалось в определенное миро­ощущение и решимость однажды попытаться написать настоящую – свою! – книгу.

– Давайте поговорим о сказках и фэнтези в вашей жизни.

– В связи с фэнтези вспоминаются детские прогулки, когда ни представления о таком жанре, ни подобных книг у меня не было. 

Мы жили неподалеку от парка «Швейцария» – значительно более безлюдного, чем сейчас, со всеми этими ненадежными лесенками и потайными тропами… Мне, ребенку, всегда казалось, что если спуститься к реке и идти вдоль берега, внимательно глядя по сторонам, то однажды обнаружишь, что пейзаж неуловимо изменился, или наткнешься на потайную дверь, да и населяет здешние места гораздо больше существ, чем принято считать. Сам город был полон пространств, соприкасающихся друг с другом, и их можно было увидеть, если правильно смотреть. Лет до четырнадцати я владела этим секретным знанием в одиночку и очень обрадовалась, когда услышала о книге, которая описывает нечто созвучное. Это был «Меч Шаннары» Терри Брукса, фэнтези, существовавшее исключительно в пересказах – раздобыть оригинал оказалось невозможно. 

А потом появились «Ведьмак» и «Властелин колец». Чтобы их прочесть, нужно было отыскать счастливого владельца и занять очередь. Книги передавались из рук в руки в случайном порядке, серьезно потрепанные читательской любовью, но какое же подлинное удовольствие – после нескольких месяцев предвкушения заполучить экземпляр, как правило, не из начала серии и, наконец-то, погрузиться в историю! Постепенно стали появляться переиздания, новые переводы и деньги на книги, но те, первые эмоции во многом остались связаны именно с усилиями, которые требовалось приложить в поиске желаемых книг.

– Как рождаются ваши тексты?

– Несмотря на восхищение вымышленными мирами, мне в своих историях все-таки хотелось взглянуть на нечто более понятное и близкое, но не менее интересное – наш город. Это не только место действия, но и живой, почти одушевленный участник событий. Так появилась трилогия «Двоедушники» – городское фэнтези о Нижнем Новгороде. Перенести этот сюжет в любую другую точку на карте невозможно, потому что лицо и изнанка города – здесь, и Ромодановский вокзал здесь, и Куйбышевская водокачка. И хотя я пишу о потустороннем, для меня оно заключается не столько в привидениях и монстрах, сколько в том, что мы прячем, о чем молчим, что тревожит и не дает уснуть. Иногда мистическое – это просто непроговоренное. 

– Какая легенда вам близка особенно?

– Одна из моих особенно любимых городских легенд касается особняка Каменских на Верхне-Волжской набережной. Каждый знает и это серое здание с колоннами, и историю про клад, найденный под лестницей – сейчас его можно увидеть в усадьбе Рукавишниковых. А дальше начинается территория легенды: трагическая судьба человека, этот клад нашедшего, музыка в пустом доме, тени на потолке… Подобные нарративы очень меня трогают – в них чувствуется нечто большее, чем «страшилка», выдуманная для привлечения туристов. У города словно есть память, а у зданий – воля. И если ты готов вслушиваться, они начинают рассказывать. Эта и другие легенды о том, что происходит на водокачке, в заброшенном корпусе психиатрической больницы Ляхово или на старом мукомольном заводе купца Башкирова, задают сюжету определенное настроение: потустороннее здесь не то чтобы вторгается, а живет рядом.

– Ощущаете ли вы себя сложившимся писателем, нашедшим свою стезю?

– Ни на каком этапе работы я не чувствую, что «окончательно все поняла». Каждый текст – это начало с нуля, без каких-либо инструментов, потому что инструменты еще только предстоит отыскать. Ты стоишь перед всеми этими загадками и задаешь вопросы: о героях, их привычках и проблемах, о любви, боли, смыслах… Стараюсь сохранять любопытство первооткрывателя. Сейчас, действительно, начинается нечто новое – пожалуй, в привычном жанре городского фэнтези я рассказала все, что хотела. Время двигаться дальше. Это всегда немного страшно, но честно, а значит, правильно.

– Дарья Донцова, отвечая на вопрос о главном качестве писателя, процитировала одного из советских классиков: «Это когда ты не можешь подняться с рабочего места, пока не закончил работу над главой». А вы как ответите?

– Не относиться к себе слишком серьезно, особенно когда вокруг все рушится, а текст берет и уходит куда-то. Это не отменяет попыток его вернуть, но позволяет не сойти с ума в процессе. Быть писателем означает проводить достаточно много времени наедине с собственными сомнениями и страхами, а смех и есть то, чего боится сам страх. В озвученной цитате есть своя беспощадная правда, но я, пожалуй, припомню слова Джерома К. Джерома: «Люблю работу. Она меня завораживает. Часами могу сидеть и смотреть, как работают другие». Что тоже, конечно, самоирония.

– Еще один вопрос с цитатой. Восторженные поклонники спросили Стивена Кинга, что вдохновляет его на создание многочисленных шедевров. И Кинг ответил мрачно: «Счета за электричество». А каков ваш источник вдохновения?

– К сожалению, быт не поставить на паузу, даже если пишешь о магических способностях. Однако я все чаще думаю, что писательство – это, прежде всего, способ выжить эмоционально, причем не только самому автору, но и, в случае совпадения интересов, его читателям. Вдохновляют не внешние обстоятельства, которые могут меняться самым непредсказуемым образом, и не таинственный голос, который либо нашептывает идеи, либо помалкивает самым предательским образом, а вот это понятное внутреннее ощущение: если я не напишу, внутри станет пусто. И я пишу.

Мария Федотова.