В июне 1941-го Вера Береснева только начала работать на Горьковском автозаводе. В свои восемнадцать она твердо знала, что просто обязана попасть на фронт. Страдала, что не парень, в солдаты не возьмут… Но однажды в их цех пулей ворвалась подруга: «Вера! Девчонок в армию записывают!» Сорвались с места и кинулись в военкомат, где уже толпились десятки тех, до кого дошел тот самый слух.

Вызывая огонь на себя

Обежали четыре кабинета и вышли из военкомата настоящими солдатами с назначением в 58-й зенитно-артиллерийский дивизион. Сначала зенитчицы охраняли родной автозавод, затем были направлены в Арзамас и в дальнейшем героически сражались с врагом на Курской дуге, охраняли небо Украины. На днях в числе других ветеранов, удостоенных звания «Почетный ветеран Нижегородской области», мы повстречали и Веру Яковлевну.

— Бывает страшно, бывает холодно, тревожно, горько, — подчеркнула она. — В жизни происходит всякое. Никогда не нужно думать, что все кончено. Я вот, например, в тяжелых жизненных ситуациях думаю о том, что нет войны — и это самое большое человеческое счастье. Вам, конечно, не представить, как пролетают над вашей головушкой полтысячи вражеских самолетов в сутки. А вы обязаны не прятаться, а сбивать их, вызывая огонь на себя…

— Вы работали не только на заводе, но и в школе, вели уроки труда. Что пожелаете сейчас молодым?

— Быть поскромнее, думать больше о деле, о труде, а не о развлечениях и постараться быть счастливыми в работе, в настоящей любви, ведь именно за это отдали жизни наши женихи, которые полегли в 1941-м. Мой друг Алеша погиб под Москвой, так и не узнав счастья супружества, семьи…

Мы не жалели сил и преодолевали себя, чтобы вы сейчас могли хорошо жить. Вот и живите достойно, это нам главный подарок. После войны я встретила новую любовь, вышла замуж за такого же фронтовика, прожила с ним долгую жизнь. Теперь у меня есть взрослая дочь, дети и внуки, правнучка Диана пойдет в школу.

Счастье, когда нет войны

— Что она знает о войне?

— Пока очень мало. Хотелось бы, чтобы правнуки не только выучили даты, но прониклись духом самопожертвования ради жизни на земле, который был у моих сверстников. Конечно, я рассказываю и своим родным, и в школах вместе с другими ветеранами. Но поверьте, мы не в обиде, когда кто-то что-нибудь не усвоил, самое главное, чтобы жили внуки и правнуки так, чтобы не стыдно было перед павшими, теми, кто не жалел жизни.

Память не сотрешь

— Почему столько лет прошло, а не отпускает боль, не стираются в памяти страшные картины?

— А как может пройти то, что уже никак не изменить? Например, как я, раненная, металась без ориентиров под Курском среди трупов подруг. Последней датой в короткой жизни многих зенитчиц стали 2 и 3 июня 1943-го. Без двадцати час ночи. Германская авиация предприняла яростную попытку прервать на освобожденной советской территории железнодорожное сообщение с Центральным и Воронежским фронтами. Одних «зажигалок» было сброшено столько, что советские орудия и люди стали видны с воздуха, словно белым днем; один такой «сюрприз» попал даже в котелок с кашей. Бомб — без счета. Отбились от первой стаи, но тотчас стервятники обложили небо во второй раз, третий… пятый, общим числом 543 самолета со свастикой. Стало не хватать боеприпасов, комбат Александр Пруцев приказал всем подносить снаряды. Прибористки из нашего расчета, девять человек, побежали к артпогребку. Рядом разорвалась бомба мощностью в тонну, это было видно по воронке…

Я бегала за помощью для раненой подруги, вновь попала под взрывную волну, была сама ранена в ногу, от контузии утратила ориентацию. Ранено на одной только 13-й батарее было два с половиной десятка человек. Наконец, налет, равных которому, по-моему, не было больше во всей войне, утих, улетели железные вороны, слетелось на кровь воронье, но командир пулеметного отделения уже собирал в ведра то, что оставалось на месте гибели молодых бойцов… Хочу, чтобы все поняли: после Великой Отечественной мы живем не только за себя, но и за тех, кто всю короткую жизнь свою нам посвятил.

Вера ЧЕБОТАРЕВА.