Болезнь сердца, сердечно-сосудистые заболевания - наш бич.
Редко кого они минуют сегодня, и немало среди нас таких, кому бывает уже не помогают диеты, режим, таблетки, и тогда... Здесь много разных вариантов случается в жизни.
Я искренне рад за тех, кто в этот момент оказывается пациентом доктора Евгения Викторовича Чеботаря.
Его профессия называется рентгено-кардиохирург, но вообще-то то, что он делает, одно время у врачей даже операцией не называлось, манипуляцией. Хотя, если честно, как посмотреть.
Эта технология возникла уже давно. И в Горьком - Нижнем освоена тоже годы тому назад. Называется она коронарография, а суть ее в общем-то простая. В кровеносную систему вводится сначала "красящее" вещество, потом в артерию катетер, небольшой такой, способный передвигаться по кровеносным сосудам. Его передвижения наблюдаются с помощью рентгена, записывают на видеопленку и в результате получают абсолютно ясную картину, насколько наши сосуды оказываются засоренными, затромбованными, непроходимыми для нормального кровотока.
Для кардиохирурга запись такого путешествия необходимейший документ, лоция для возможного последующего хирургического вмешательства. Для нас с вами это диагностика, это предупреждение, это информация о состоянии сосудов и... избавление от многих неприятностей. Дело в том, что в разных случаях рентгено-кардиохирурги научились попутно помогать нашим сосудам, ставить такие специальные зонды- стенды, которые расширяют кровоток, или "ставить на место", то есть в более приемлемое положение, камнеобразные бляшки, нарастающие на стенках сосудов.
Эта работа нам, пациентам, дарует годы трудоспособной жизни, а если, скажем, вовремя вмешается рентгено-кардиохирург, в первые часы инфаркта, то этой пакости можно даже избежать. Это все теория.
А на практике в Нижегородском кардиоцентре есть Евгений Чеботарь, врач - золотые руки. Его давно и настойчиво переманивали в известные московские кардиоцентры, но нам повезло, потому что он был и остается нижегородцем. Работу Чеботаря трудно описать, это виртуоз, как бывают таковые, скажем, среди музыкантов. В свое время лет пятнадцать назад он попрактиковался в одной из штатовских клиник, где операции на сердце и все сопутствующие манипуляции умели и умеют проводить. Но практикант оказался дерзким.
За эти годы Чеботарем освоено много новой техники, он ввел, частично придумал сам и разработал массу технологических приемов и новшеств в ходе проведения коронарографии. Я оказался пациентом Евгения Викторовича и его коллег дважды, в 91-м году и два года назад, и могу авторитетно свидетельствовать, что мои ощущения от этих двух операций как небо и земля. Последний раз, когда все прошло так незаметно и легко, врач сказал: "Все!" - а я даже не поверил и переспросил: "Уже закончили?" Конечно же, в такой легкости коронарографии (для пациента, подчеркиваю!) есть такая махина энергии, влюбленности, профессиональной самоотдачи Евгения Викторовича и всех его сотрудников по отделению.
Мечтается, чтобы эта операция стала общедоступной и была как профилактический осмотр. Всякому надо бы знать, как там, в каком состоянии его сосуды. Или хорошо, если бы любой инфарктник в первые часы кризиса мог рассчитывать на помощь в том числе и рентгено- кардиохирургии. До этого еще далеко. Но когда есть такие мастера, как Евгений Викторович, и мечтается, и дышится, и вообще живется легче. Таланты двигают прогресс, особенно если они доводят свою профессию до виртуозного совершенства.
Александр АСЕЕВСКИЙ.