Кто они были - русы, завоевавшие земли, которые потом стали называться русскими, - какими были предки русских?
Арабы (так же, как и скандинавы) описывают русов как суровых, яростных и умелых бойцов, говорят, что, будучи крайне воинственными, они приучали своих детей (мальчиков) к мечу буквально с первых дней жизни. Наследство могла получить только девочка. А в люльку только что родившегося мальчика отец клал меч и говорил: "Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом" (Ибн-Русте). Ал-Марвази писал о русах: "Храбрость их и мужество хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов".
Русы жили компактно, пишет историк Елисеев, образуя, если так можно выразиться, военные базы. Одной из таких баз был знаменитый остров русов (Русия), описанный арабами.
Однако занятия его обитателей связаны не с этническими особенностями, а с профессиональной специализацией.
По словам арабов, жители Русии не утруждали себя земледелием, скотоводством или ремесленной деятельностью, отдавая предпочтение войне и торговле мехами и, возможно, военной добыче.
Русы-островитяне практиковали широкомасштабные военные операции, направленные против различных стран: "И они народ сильный и могучий, и ходят в дальние места с целью набегов, а также плавают они на кораблях в Хазарское море, нападают на корабли и захватывают товары" (Ал-Марвази).
Русы представляли собой специфическую прослойку, ориентированную (в профессиональном плане) на войну.
Интересно, что облик руса (в описании византийца Льва Диакона) очень похож на облик казака - воина Запорожской Сечи: "Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос..." Весьма возможно, потомки воинской касты русов принимали активное участие в создании казачества - воинского, но не аристократического сословия, имеющего свои земли.
Перечитываю Шукшина, роман "Я пришел дать вам волю".
Степан Разин и его "ватага" возвращаются из Персии с богатой добычей. "Там, в Персии, "за зипуны" остались казачьи жизни, и много. Но зато струги донцов ломились от всякого добра, которое молодцы наторговали у "косоглазых" саблей, мужеством и вероломством".
Роман начинается с провозглашения и слушания анафемы.
И сразу же возникает тема нерасшифрованного, неоднозначного молчания: "И слушали русские люди и крестились.
Но иди пойми душу - что там: беда и ужас или потаенная гордость и боль за "презревшего час смертный"?
Молчали".
Анафему Степану Разину Шукшин называет величально- смертной. "Такую-то - величально- смертную - грянули державные голоса с подголосками атаману Разину." Шукшину, на мой взгляд, удалась художественная реконструкция не только исторических событий, но и воссоздание в живой динамике событийного ряда и фактографических моментов характера/человека, который/которого можно было бы назвать исконно русским.
Характер и реальность воссозданы Шукшиным с помощью того, что называется художественным чутьем. И чутье как таковое - особая категория, отличающая русских (по мнению психологов - среди них преобладает тип, называемый "интуитивным интровертом"), - в романе действует и отражается.
"Люди чуяли (выделено мной. - М.К.) постоянную о себе заботу Разина. Пусть она не видна сразу, пусть Разин - сам человек, разносимый страстями, пусть сам он не всегда умеет владеть характером, безумствует, съедаемый тоской и болью души, но в глубине этой души есть жалость к людям, и живет-то она, эта душа, и болит- то в судорожных движениях любви и справедливости, и нету в ней одной только голой гадкой страсти - насытиться человечьим унижением, нет, эту душу любили. Разина любили; с ним было надежно.
Ведь не умереть же страшно, страшно оглянуться - а никого нет, кто встревожился бы за тебя, пожалел бы: всем не до того, все толкаются, рвут куски...
Много умных и сильных, мало добрых, у кого болит сердце не за себя одного. Разина очень любили".
Отношения с другими строит и разрушает герой "в судорожных движениях любви и справедливости". Основной характер, характер лидера обрамляют и подчеркивают иные штрихи и характеры. Вот, например: "Так резко различаются русские люди: там, где Разин, например, легко и быстро нашелся и воодушевился, там Львов так же скоро уронил интерес к делу, им овладела досада".
Случаен ли выбор для любви и признания народного именно такого типа, как Разин? Случайно ли то, что в фольклоре, в исторических песнях сохранился именно этот образ наряду с песнями об Иване Грозном, Ермаке и Пугачеве, причем о Стеньке Разине более и долее всего? Стремление сохранить память в песне на уровне эмоциональном, иррациональном говорит о глубокой важности этого характера, этой фигуры.
Песен и плясок много в романе Шукшина, и не только в этом романе. Это далеко не случайно - тоже интуитивное воскрешение древних обрядов и ритуалов. Русское слово "пение" некоторые этимологи считают близкородственным "поению".
Пение считалось составной частью "поения божества", насыщения духа (духов, богов).
Оно помогало вхождению в определенное состояние и выхождению из него.
"Крик распрямил людей; засверкали глаза, набрякли жилы на шеях... Песня набирала силу; теперь уж она сама хватала людей, толкала, таскала, ожесточала. Ее подхватывали дальше по берегу, у бочек, весь берег грозно зарычал в синеву сумрака".
Это поение одного состояния, а вот другого: "Сильно прокатился над водой мощный радостный вскрик захмелевшей ватаги.
Вскочили... Бандуристы, сколько их было, сели в ряд, дернули струны. И пошла, родная... Плясали все. Свистели, ревели. Улюлюкали...
Образовался большущий круг. В середине круга стоял атаман, слегка притопывал.
Скалился по-доброму. Тоже дорогой миг: все жизни враз сплелись и сцепились в одну огромную жизнь, и она ворочается и горячо дышит - радуется..." Частью воинских культов, в том числе и у русов, была поэзия дружинных певцов, восхвалявших в песнях ("славах") богов, князей и дружины. Отсюда же и величально-смертная анафема...
Марина КУЛАКОВА, член Союза российских писателей.