Более семи месяцев миновало с того слякотного вешнего дня, когда на улице Есенина, что на Мещере, семеро сотрудников УБОП ГУВД вступили в перестрелку с тремя оперативниками Нижегородского УФСКН. Наша газета по горячим следам рассказывала о некоторых подробностях трагедии. Мы старались быть объективными, не подменять собою органы следствия и уж тем более не выносить вердиктов. Сейчас следствие по делу о перестрелке спецслужб завершено. Тем не менее и само дело, и действия следственных органов представляются нам довольно-таки загадочными. Особенно после того, как нам удалось узнать некоторые подробности, нигде прежде не звучавшие.
По понятным причинам имена и данные действующих лиц (кроме случаев, специально оговоренных) изменены. Итак...

Перед операцией

Жил человек по имени, допустим, Сергей. Был он законченным наркоманом и, по мнению сотрудников Нижегородского управления по борьбе с организованной преступностью, промышлял таким некрасивым делом, как ограбление крупных наркоторговцев. Естественно, каждый лишний час, проведенный им на свободе, оперативники считали личным для себя оскорблением. Когда терпеть оное сделалось уже невмоготу, решили они Сережу "приземлить", причем всерьез и надолго. Способ изъятия из оборота нежелательных для общества экземпляров апробирован еще рыболовами-любителями: насадить на крючок наживку повкуснее - и закинуть удочку.
"Удочкой" в нашем конкретном случае оказался знакомый Сергея, по совместительству - агент одного из убоповских оперов. Встретившись с объектом, бесстрашный "разведчик" оттарабанил ему хорошо заученный предварительно урок: дескать, 4 апреля в доме 13а по улице Есенина в 320-й квартире таджик по имени Вахоп передаст некоему безымянному татарину 1200 граммов чистого, так называемого "три девятки", героина. Сделка состоится утром, потому что таджику в 16.00 нужно быть на Московском вокзале: поезд у него отходит. Следует быть осторожным: у наркодельцов, судя по всему, "ствол". "Так что решай, Серега! Если не трусить, то можно этих чертей ограбить, "герыч" и деньги забрать!" Сергей согласился. В намеченный день, прихватив с собою старинного своего приятеля Гришу, трое друзей покатили "на дело". К их встрече были готовы трое оперативников УБОП и четверка спецназовцев - офицеров отряда милиции специального назначения, бывшего СОБРа. Действия предполагаемых "грабителей" отслеживала и снимала на камеру служба наружного наблюдения - "семерка". Все шло строго по плану до того момента, как автомобиль с тремя злоумышленниками свернул на Варварскую. Здесь машина тормознула, и Сергей скрылся в здании ФСКН. Давно уже парень был "на связи" у одного из офицеров этой организации... Сообщение Сергея вызвало, говорят, легкий переполох у наркополицейских. Крупную сделку, о которой сообщил "человечек", следовало сорвать во что бы то ни стало, а времени уже не оставалось! Ведь работают сыщики по определенным правилам. Следует составить план проведения оперативно-разыскных мероприятий, согласовать его с начальством, сформировать опергруппу, а поскольку злоумышленники, возможно, вооружены, то еще и оружие получить: у оперов наркоконтроля пистолеты не на постоянном ношении.
Еле успели сыщики "оформить" операцию. Старший оперуполномоченный по ОВД майор полиции Павел М. и старший оперуполномоченный капитан Иван Царьков пистолеты получили. Третий опер, старший лейтенант Сергей С., был включен в группу едва ли не в самый последний момент и поехал на задержание без оружия. Опергруппа выехала на место с охраняемой стоянки перед зданием управления, и, естественно, выезд ее был зафиксирован "наружкой". И вот здесь - первая загадка. Опер УБОПа, которому доложили о форс-мажоре, заявил на следствии примерно следующее: я-де, конечно, предполагал, что это могут быть сотрудники наркоконтроля, но уверенности у меня не было (типа, УФСКН - это проходной двор, где могут ставить машины все желающие!). Старший группы УБОП на допросе сказал, что "не помнит", предупредил ли он спецназовцев о том, что воевать придется с коллегами, а все четверо собровцев, каждый на свой лад, заявили, что их никто не предупреждал. Однако трагедия еще не была неизбежна...

Операция

Когда опера наркоконтроля подъехали к нужному подъезду высотки на Мещере, у крыльца дежурили неизменные старушки. Сергей С. предъявил им служебное удостоверение и провел "блицопрос". 84-летняя Ирина Марковна и 71-летняя Галина Александровна дали сыщикам душераздирающие сведения (повторенные затем и на следствии). Дескать, необходимая сыщикам "хата" - обычный притон. Хозяин живет в другом месте, а квартиру сдает "на час" и "на сутки" для определенных целей, причем людям, мягко говоря, очень шумным. Это косвенно подтверждало показания "человечка". Спросив код дверного замка, опера поднялись на нужный этаж. Позвонили в соседскую дверь. Удача: открывший им молодой мужчина оказался коллегой - оперуполномоченным уголовного розыска Советского РУВД. Представившись и расспросив об интересующей их квартире, полицейские шепнули оперу, что проводят операцию: "Не вылезай!". То, что произошло впоследствии, уже неоднократно описывалось в СМИ. Около получаса сыщики пытались выманить засевших в квартире на лестничную клетку. Не представлялись, поскольку есть у наркодельцов дурная манера избавляться, почуяв опасность, от зелья. Затем Иван Царьков ударил в дверь, дверь приоткрылась, раздались выстрелы.
Иван упал, упал, обливаясь кровью, и тяжело раненный в бедро майор Павел М. Из квартиры выскочили вооруженные люди, кричащие: "Милиция!" "У нас "ксивы" в карманах!" - в два голоса заявили оставшиеся в живых опера наркоконтроля. "Мы знаем, кто вы!" - решительно ответил один из вышедших. Задержание продолжалось несколько минут. В итоге у Павла, помимо пулевого ранения в бедро, чуть было не уложившего его в могилу, оказались еще и "множественные ссадины лица, закрытый перелом нижней челюсти", а у Сергея, третьего опера, сотрясение мозга, надолго уложившее его в больницу. Двадцатичетырехлетний капитан Иван Царьков был, как известно, убит. Оба полицейских утверждают, что слышали, как один из собровцев произнес вполголоса: "Блин, что же мы наделали!.." Иные подробности уже тысячи раз описаны, в том числе нашей газетой. Так что не будем повторяться...

Загадки, загадки...

В первые два-три дня трагедия на Есенина так и воспринималась, как трагедия. Погибший Иван Царьков, несмотря на молодость, считался одним из лучших сыщиков управления. У него остались супруга и ребенок. На счету 35-летнего Павла М. - десятки успешно проведенных операций. Хорошим опером был и 28-летний Сергей С. Короче, репутация сыщиков была безупречна. И вдруг сперва в СМИ, а затем и "по версии следствия" их назначили в этой трагедии виноватыми! Это само по себе вызывает вопросы. Так что попробуем разобраться подробно.
Ну, о том, что ОМСНу никто не соизволил доложить, "с кем воюем", мы уже говорили. Мало того, действия командовавших "собрами" сыщиков сделали эту войну неизбежной! Как правило, засада выставляется не в квартире, а вокруг нее. Злоумышленники, по идее, должны быть впущены в дом, а после того, как проявят себя, "захлопнуты", как в мышеловке. Оставив спецназовцев в квартире, опера ГУВД заведомо лишили себя возможности взять "бандитов" с поличным! Кстати, о "бандитах". Неоднократно звучало из уст наших коллег это слово применительно к троим полицейским.
Как-то позабылось им, что банда по определению статьи 209 УК РФ есть "устойчивая вооруженная группа", а у наркополицейских оружие не "на постоянке"! Замучаешься перед каждым "делом" рапорта писать на имя начальника управления: прошу-де выдать табельное оружие в связи с тяжелым материальным положением семьи - так, что ли? Впрочем, через какое-то время "бандитская" статья отпала. Но уж раз назначили ребят виноватыми - не отступать же! Потому явилась граду и миру 139-я статья УК - "Незаконное проникновение в жилище". Дескать, вышибив дверь, причинили полицейские тяжелый ущерб... хозяину квартиры! Это обвинение до сих пор довлеет над двумя операми. Правда, упоминавшийся выше сосед, тот самый опер из Советского, говорит, что за день до трагедии видел, как трое незнакомцев колдовали над входной дверью в квартируубийцу. "Что делаете?" - спросил он. "Да вот, ремонтируем!" - последовал ответ. Не исключен (хотя и недоказуем) вариант, что "ремонт" был на то и направлен, чтобы легче было дверь выбить. Потому-то и открылась она от простого удара.
Затем. Даже если и выбили полицейские дверь и если не счесть это за "эксцесс исполнителя", вряд ли можно их обвинить хоть в чем-то. Не дать наркосбытчикам уничтожить 25 000 доз зелья, по Закону "О милиции", достаточное основание для "проникновения", которого, к слову повторим, не было...
Есть и еще некоторые загадки и загадочки в этом деле, однако хватит и озвученного. Мы же скажем лишь, что, судя по материалам уголовного дела, сыщики наркоконтроля от получения заявы и до "расстрела" действовали в соответствии со всеми писаными законами, и это подтверждается материалами всех пяти "несекретных" томов (есть еще два секретных), имеющихся в нашем распоряжении.
Нет особых вопросов и к ОМСНу, чьи действия при задержании были признаны "правомерными". Пусть так, автору признать это тем легче, что не ему, раненому, сломали челюсть ударом тяжелого ботинка. (Кстати, "собры", по их словам, получили приказ явиться на задание в гражданской одежде. Так что ничего удивительного нет в том, что Иван Царьков, увидев человека в штатском с боевым оружием в руках, открыл огонь).
А вот действия оперов УБОП кажутся нам по меньшей мере странными. Впрочем, выводов мы не делаем. Пусть читатель судит...

Вместо заключения

А все-таки еще пара слов.
Загадки загадками, но во всяком случае "злоумышления" со стороны УБОПа, на наш взгляд, не было. Было и есть другое, еще более печальное. Создается впечатление, что наши спецслужбы ради чести мундира борются не столько с преступностью, сколько друг с другом. Часто за эти полгода, обсуждая с сотрудниками ГУВД случившееся, доводилось слышать слова "наши" и "не наши", это при том, что все трое оперов наркоконтроля - выходцы из милицейских структур. Все десятеро столкнувшихся в тесном тамбуре были между собою знакомы, даже дружили. Вместе воевали в Чечне - в самом буквальном смысле вместе. Под огнем сидели в одном окопе...
Хуже того, это деление на "наши - чужие" не во время перестрелки на Есенина началось, и не сразу после; на наш взгляд, сама перестрелка - следствие. О том, как перешедшие в наркоконтроль бывшие милиционеры сражались за свои законные чеченские "боевые" деньги, слыша в ГУВД на каждом шагу: "Вы чужие, мы вам помогать не станем!" - следует отдельно рассказывать. Теперь бывшие соратники воюют друг с другом. Тщательно выискивают сотрудники ГУВД, в чем бы обвинить бывших коллег. Сотрудники ФСКН, среди которых 90 процентов начинали службу в милицейских погонах, ясное дело, этим недовольны, и их легко понять. Так что самые проникновенные речи о межведомственном взаимодействии с некоторых пор суть простое сотрясание воздуха... Кто от этого выигрывает? Преступники.
Дальше, "по правилам игры", следовало бы нам всяких "умственных резонов" подпустить, в стиле кота Леопольда. Промолчим. Наше дело - обозначить проблему...
Игорь Грач

P.S.

Материал для этих заметок собирался нами по крупицам. Официальные же лица от комментариев по-прежнему отказываются. Так, начальник пресс-службы ГУВД полковник милиции Александр Горбатов заявил нам, что "следствие разберется, кто прав, кто виноват". В прокуратуре и пресс-службе областного УФСКН отказались комментировать ситуацию вообще: дескать, вот будет суд... Мы тоже суд собою не подменяем. Мы говорим о трагедии, в которой нет однозначно виноватых. Не по закону, по-человечески.