Когда дерево мешает стройке, врастает в провода или, того и гляди, упадет, за ним перестают ухаживать и спиливают. Но бывают случаи, когда посоветоваться с теми, кто живет под сенью этих деревьев и много лет с ними дружит, было бы нелишним…

    Корчует корни
На улице Невзоровых в областном центре старых деревьев много. Когда-то во времена народной стройки возле домов здесь заложили сады с редкими породистыми растениями. На углу Ошарской и Невзоровых, например, растет редкостный экземпляр маньчжурского ореха, возле дома № 41 — фундук, который время от времени под корень уничтожается благоустроителями как неизвестный кустарник. Но он, живучий, снова вырастает как ни в чем не бывало.
Но есть деревца неприкосновенные, посаженные, как говорится, в память. Например, возле средней школы № 18 был ряд старинных тополей. Во время войны в школе размещался военный госпиталь, и в благодарность ребятам, приходившим к раненым с концертами, выздоравливающие посадили то, что быстро вырастет и тенистыми кронами осенит площадку перед школой. Вплоть до нынешнего лета тополя были визитной карточкой восемнадцатой. А ветеран школы учитель биологии Наталья Владимировна Касаткина много раз рассказывала ученикам о бойцах-фронтовиках, с кем она, молодая учительница, заложила эту аллею.
Этой осенью дети придут учиться и не увидят своих исторических друзей. Толстенные стволы не только сумели в каникулы спилить, но и старательно выкорчевали корни, уходящие на большую глубину.
Нынешнее руководство школы объясняет, что это решение городских служб по благоустройству, работающих по определенной программе. Тополя разносят пух, цепляют провода.
Кто конкретно распорядился уничтожить деревья, нам не смогли объяснить ни в ДУКе Советского района, ни даже в Госкомэкологии.
— А мы считаем, что нужно было оставить на память хотя бы один исторический тополь, — говорят бывшие выпускники. — У дерева есть женские и мужские экземпляры, и пух дают не все.
— Думается, что такие исторические деревья можно было обрезать, за ними ухаживать, и сохранялась бы связь поколений, на которой мы воспитываем детей, — полагает жительница близлежащего дома Надежда Фаллеева с улицы Ломоносова. — Теперь здание потеряло привычное родное лицо.
     Лопахин, заходи!
Как мы выяснили в администрации города, существует специальный реестр деревьев-памятников. Конечно, школьные тополя, как и березки возле 29-й, лиственница около 38-го лицея, в него не входят. Когда-то за зданием на углу Ванеева и Белинского на рубеже веков вырубили целый школьный вишневый сад. Прямо по чеховской пьесе.
В реестре десятка два «памятников», в большинстве своем ни о чем не напоминающих. Например, столетние дубы на Белинского, 86, две пихты, одна из которых дышит на ладан после того, как подверглась химвоздействию стройки. Лиственницу сибирскую на краю Кулибинского сада отстояли местные жители, а все то, что растет в самом саду — ели, персидская сирень, вязы, клены, серебристые тополя, — охраняется ли? Одна елка на улице Короленко по блату попала в списки исторических, а на улице Блохиной лиственницу погубили. Повезло сосне Веймутова на Минина, 17 и парку психоневрологической клиники. Там есть кому охранять. Ивы-долгожители на Детской железной дороге растут под присмотром ребят, а клен сахаристый в парке 1 Мая берегут те, кто живет на улице Октябрьской революции.
Но никто, например, не следил за тем, чтобы не ровняли с кустами во время их стрижки сортовой каштан, посаженный в прошлом веке на Варварской, — бывший экспонат маленькой оранжерейки, находившейся там, где сейчас фонтан (около концертного зала «Юпитер»). К счастью, каштан, с годами «безудержного парикмахерства» принявший форму многостволового огромного кустарника, заматерел, и его секатором не возьмешь.
Хочется сказать вслед тем, кто выкорчевал тополя на школьном дворе, — попробуйте выкопать ямку, посадить саженец, охранять его и поливать, пока не приживется, а через лет сорок посмотреть, как его без спроса приедут резать по-живому.

Фото Натальи ПЬЕТРЫ.