Она очень обаятельна. Поет джаз, точнее, панк-джаз. Собирает самые «крутые» залы, и на ее концертах всегда аншлаги. При этом она называет себя хулиганкой. Весело рассказывает журналистам то, как только что купила в Нижнем понравившуюся ей русскую шаль. Про бандуру, на которой ее научили играть в Киевском соборе. И признается, что мечтает спеть на нашем Сахаровском фестивале, о котором ей много рассказывали. Искренне удивляется, узнав, что фестиваль назван в честь ученого: «Да? А мне думалось — сахарный, ну, сладкий такой фестиваль для меня!»

Хиппи посреди войны

— Нино, сейчас вы известная певица, а на какой музыке вы росли?
— Была музыкальная школа, затем — училище… И вот самое лучшее, что со мной произошло,-то, что я выросла в месте, где половина населения были греки. Мы постоянно слышали эту напевную музыкальную речь, видели этих красивых людей, и я в школе даже была влюблена в греческого мальчика. Вот это смешение стилей, такая смесь грузинско-греческого притягивала. Но я была все равно хиппи. Время моего взросления выпало на сложный период — шла Гражданская война. Родители теряли маленьких детей, повсюду шли митинги. Я помню, что попала как-то в Тбилиси в жуткую перестрелку и чудом выжила. Чтобы не сойти с ума, надо было либо не обращать на все это внимания, либо молиться. Так, кстати, спасались наши дедушки и бабушки, которые просто сидели за столом и пели.
— У вас была поющая семья?
— У меня трое братьев. В моей семье пели бабушка, дедушка, тети. Отец сам смастерил баян и, когда садился за пианино, так уходил в этот процесс, что мы знали: ему нельзя в этот момент мешать, хотя он все время играл одну и ту же мелодию. Он очень добрый человек, когда я переехала в Тбилиси, он сделал своими руками талисман для меня.

Дружит с Хабенским и Хаматовой

— Вам никогда не приходилось страдать от своей открытости? Люди вам платят тем же?
— Конечно. Я страдаю оттого, что приходится быть иногда одной в купе, в самолете. Я не могу так. Есть какие-то вещи: одна, например, я не могу трапезничать. Даже если на столе наивкуснейший обед.
— Говорят, в юности вы слыли хулиганкой. Это правда?
— Да, когда-то я была такой. Но все это уже было в далеком прошлом (улыбается). Я всегда ломала стереотипы, но сейчас уже стала ответственной, ведь со мной работает так много людей, и все даже уже страдают от этой моей ответственности. Конечно, и в музыке тоже приходилось похулиганить.
— А как бы вы назвали свою музыку?
— Панк-джаз. Она такая белая, открытая. Знаете, я подумала, что должна петь так, а мои музыканты захотеть сыграть так, чтобы на сцене был праздник. Это же живой организм. И мы никогда не знаем, как закончим концерт. Но по-другому я не понимаю.
— Вы писали саундтреки к различным фильмам, в частности, к «Домовому», где играли Хабенский, Хаматова. Как вам эта работа?
— Прекрасно. И Хабенский, и Машков, и Чулпан Хаматова — такие замечательные! Мы — люди творческие, дружим, часто пересекаемся на фестивалях, нам интересно друг с другом.

Фото Виктора ДМИТРИЕВА.

Справка «НН»
Нино КАТАМАДЗЕ — певица и композитор. Родилась в Аджарии. В 1990 году поступила в Батумский музыкальный институт на вокальное отделение. Выступала с различными группами и принимала участие в музыкальных проектах. Создала благотворительный общественный фонд по оказанию помощи инвалидам и социально незащищенным артистам. В 1999 году организовала творческое сотрудничество с группой Insight, принесшее певице известность на родине и в России, а затем и в Европе.