В Арсенале проходил фестиваль современной академической музыки «Ведущий голос». В гостях у нижегородцев оказались звезда западного композиторского искусства Беат Фуррер, российские композиторы Сергей Невский, Дмитрий Курляндский, Владимир Раннев — ведущие голоса поколения семидесятых годов прошлого века.

Музыка про тех, кто слышит

Программа была преимущественно вокальной, и ее объединил «ведущий голос актуальной музыки» — Наталья Пшеничникова.

В полном соответствии с выработанной в XX веке практикой предварительных пояснений состоялась и теоретическая часть. Современные композиторы отвечали на все вопросы подряд, вынимая оные кирпичики из эдакой пинкфлойдовской стены непонимания.
— Как готовить себя к восприятию вашей музыки?

Сергей Невский: — Нужно быть готовым к восприятию самого себя в ситуации, которую я предлагаю своей музыкой. Я и сам порой не знаю, как воспринимать свою музыку… Однажды на концерте в Швеции играли мою раннюю пьесу, весьма бравурную. После концерта подошла пожилая пара, и они сказали так: «Благодарим вас за вашу музыку. Мы услышали в ней весь ужас ГУЛАГа». Я подумал: «Стоп, видимо, я не знаю, о чем пишу. Что ж, пусть хотя бы слушатели знают, о чем я пишу, и, скорее всего, пусть будут готовы к встрече с самими собой».

— Как вы можете охарактеризовать свою музыку?

С.Н.: — Не знаю. Когда ко мне в России подходят и говорят, что у меня красивая музыка, это натурально выносит мозг. Дело в том, что для прочего мира я — русский фрик, композитор-с-концертов-которого-выходят-с-болью-в-животе. То есть я не возражаю против положительных оценок, но характеристика «красиво» применительно к моей музыке вводит меня в ступор.

Вампир — не модный ампир!

— Что вдохновляет вас на сочинение новых произведений?

С.Н.: — Счета за электричество. Так ответил на аналогичный вопрос Стивен Кинг. Полностью с ним согласен. Я давно зарабатываю на жизнь композицией и, судя по всему, делаю это хорошо. Взял недавно несколько заказов ради заработка — по-моему, получилось неплохо. Хотя порой вдохновляет, например, исполнительский аппарат — театр, где оркестр сидит на уровне седьмого этажа, а ударные инструменты расположены на сцене.
Или вот, например, хочу написать произведение для шести стекол…

— В чем идея вашей оперы «Носферату» и как она соотносится с модной сегодня темой вампиризма?

Дмитрий Курляндский: — А что, вампиризм в моде? Я не знал… Носферату — образ наших внутренних страхов, в первую очередь страха смерти, сидящего внутри и диктующего нам те ли иные поступки и поглощающего нас изнутри. Я поставил перед собой сложнейшую композиторскую задачу — стереть грань между звуками извне и звуками своими собственными, чтобы слушатель мог ощутить себя как часть общего звука. «Носферату» — очень тихая опера, к которой надо прислушиваться и которая, в случае успешного вслушивания, превращает человека в звук.

Мария ФЕДОТОВА.
Фото Александра ВОЛОЖАНИНА.