Есть в Урене скульптор-самородок Евгений Морнов. Уникальные свои произведения, такие как «Тройка-Масленица», триптих «Святая Русь» с конями и богатырями сказочными, еще не каждой выставке доверит. На уренской ежегодной ярмарке выставляет на продажу разве что гладкие братины, резные блюда и милых сувенирных гномиков. А то, что не спеша и с любовью создано, еще крепко подумает, кому подарить. Ученики имеются, и Дом ремесел, что прославляет Урень, практически он основал.

Тайна творчества

Когда был еще мальчишкой, Женя Морнов пробовал резать из дерева ложки, свистульки, фигурки разные. Учитель Алексей Иванович Тихомиров на уроке труда показывал, что да как. В душу ремесло запало, так понравилось.

И вот 40 лет спустя, ближе к пенсии бывший инженер-металлург вернулся к прежнему увлечению.

Оборудовал прямо в избе мастерскую, благо супруга Вера не против была. Манера своя, уникальная — зажимает липовую болванку в тисках, оглядывает, поглаживает и вскоре уже знает, что убрать, чтобы задышал кусок дерева. И какая радость, когда из простой болванки озорные глаза проглядывают, будто выпускает он своего Буратино из плена природного.

— Дерево, скажу я вам, — это большая тайна, — рассуждает Евгений Александрович. — Нельзя постичь его до конца, мастер может секреты только приоткрыть. Вот простой спил, ничего я в сущности не делал, очистил его, отшлифовал, приладил на три коряги-ноги. Волнистые края и годовые кольца сами ложатся в неповторимые изгибы. На такой столик или, может быть, стул хочется долго смотреть.

Поклонюсь лесу-учителю

Так и делал, когда начинал с корнепластики, с собранных в уренском лесу наростов, кап. Природа — лучший скульптор, сам бы порой не придумал, что лишь подправить требуется. Смотришь, бывало, на коряжку и не сразу видишь сказку, которая тебе подарена. То русалка, то леший. А что за узор в простой бересте можно высмотреть: там и вода, и небо, и берега, ивняком поросшие, — только вглядись!

Рубленый дом в Урене, который купил Евгений на родине дедов, похож на музей деревянных скульптур. В уголке на сосновом стволике распластались в натуральную величину две гладенькие, сытые рыжие белки с блестящими «пуховыми» хвостами и цепкими лапками. Так и хочется притронуться, пока замерли. Вырезаны они вместе со своей «сосной» из цельного куска старой яблони, без единой склейки, шва, без лишней зазубренки.
Липа — лучшее дерево по мягкости, за ней по красоте — яблоня.

Уренские львы и слоны

Ну пусть наши белки, лошади, а откуда такое портретное сходство, например, у слонов или дерущихся львов, замерших в прыжке? Евгений Александрович показывает атласы, журналы, снимки, с которых берет основу к себе в воображение. Конь, например. Конечно, с рисунка летящего скакуна со всадником на спине не вырезать. Движение мышц, глаз, волос, внутреннее устремление он практически выдумывает, подолгу всматриваясь в материал. Дерево, говорит, само подсказывает ему правильный ответ.

Шлифует готовые произведения, покрывает мастикой их он тоже по-своему, добавляя легкий оттенок тепла и мягкости.

— Не рисую, не конструирую, объем и точный изгиб рукой чувствую, — говорит он. — Дерево отзывается на мысли, и лишь от него я черпаю вдохновение. Или дух святой. Как хочешь, так и понимай…

Вера ЧЕБОТАРЕВА.
Фото Александра ВОЛОЖАНИНА.