Это произошло крещенской ночью в одну из последних зим ушедшего XX века. Морозы были под минус 30, а ночью доходили до -35. Вера собралась на праздничную службу в Благовещенский монастырь.
Служба начиналась в час ночи. Она мало что знала о церковной жизни, а точнее ничего не знала, так как всего два-три раза была на службе в храме.
К монастырю она приехала последним трамваем - в двенадцатом часу ночи. Была ясная морозная погода, звезды и полное безветрие.
Под монастырем, на склоне горы у родника, - огромное скопление народа.
Люди, стоящие под деревьями у источника и на лестнице, а также наверху откоса, на тротуаре тихо пели. "Царю Небесный, утешителю..." - летело в звездное небо. Вера многих слов не знала, но душа ее пела вместе со всеми. Было общее состояние тихой радости, и счастливые улыбки цвели на лицах.
Ровно в 12 часов ночи очередь заколыхалась. Стали наливать крещенскую воду, кто во что: в бутылки, банки, канистры. Иногда подходили люди с ведрами, и им давали воду без очереди - для обливания.
Вера стала наблюдать: мужчины с ведрами уходят куда-то вверх, в гору, а женщины спускаются вниз, проходя параллельно тротуару, и скрываются за деревьями, растворяясь в темноте. Обливание!.. Раньше- то ведь как это было: перед домом на снегу соломку стелили. Облился, да и прямиком в избу, в тепло.
А здесь совсем другое...
Вера сделала несколько шагов вниз по узкой тропинке, протоптанной в снегу. Остановилась и стала вглядываться в темноту. Вдали она рассмотрела расплывчатые, еле различимые силуэты, которые, как белесые тени, то появлялись, то таяли в темноте. Это люди обливаются.
Стояла, как зачарованная, ощущая смутное желание быть там, среди них.
Мимо прошла сгорбленная старушка.
"И вы тоже обливаться?.." - обратилась к ней Вера. "Если Господь дозволит. Грехов-то больно много". Вера про себя автоматически ответила: "А у меня-то их сколько!" Мелькнула мысль: "Совсем старенькая бабушка решилась, а ведь я моложе... Сам Бог велел, иду обливаться!" Вера шла быстро, почти бежала, чтобы успеть взять ведро, пока не ушли последние купальщицы. Одна сердобольная женщина задержалась специально, чтобы облить Веру. Вот вода принесена. В считаные секунды вся одежда долой. "Во имя Отца... и Сына... и Святаго Духа!..
Аминь!" - провозгласила помощница, и одновременно три ледяных потока хлынули на Верину макушку, обжигая все тело. Неожиданно стало радостно и совсем не холодно.
"Не стой на снегу, примерзнешь! - сказали ей. - Беги к храму".
Вера осталась одна. Тишина.
Сквозь голые ветви деревьев - темное, почти черное небо и множество звезд. И все они одинаково яркие, бриллиантовая россыпь без конца и края. Ее охватил безумный восторг.
Возможно ли такое? Почти в центре города стоит она, чистая и светлая, под звездами. Ни души, ни шороха, ни трамвая, ни машины, все спят.
Словно одна в целом мире.
Сколько могло это продолжаться?
Наверное, несколько секунд. А казалось, целая вечность. Внезапно Вера ощутила холод. Между тем с трудом и невпопад она оделась. Напоследок, нахлобучив меховую шапку на мокрую голову, полностью "укомплектованная", заспешила на праздничную службу.
В храме обомлела от счастья: словно попала в рай. Вокруг все сияло: и паникадило - огромный подсвечник- люстра, подвешенный в середине храма, и убранство, и лица людей. Началась праздничная служба - торжественная, красивая, благостная. Вел службу сам отец Кирилл, игумен, в ту пору еще не архимандрит. Церковный хор великолепно пел: то взывал к радости и бодрости, то своими древними распевами убаюкивал, как в колыбели предков. Время от времени у Веры мелькала мысль: "Только бы не заснуть!" Но снова и снова она включалась в службу, ощущая всю ее полноту и духовную силу.
Празднество закончилось водосвятным молебном у источника "Иорданки". В это время мало-помалу забился пульс большого города: пошли трамваи, машины, ранние пешеходы.
Возвратившись домой, она вспомнила о своем маленьком серебряном крестике, хранившемся у нее в коробочке с памятными вещицами.
Крестик передала ей бабушка, давно покойная, крестившая Верочку вскоре после рождения и, наверное, без согласия родителей.
В дальнейшем были и походы в храм, и купания в крещенскую ночь в Дивееве, в Радонеже. Однако они имели свое значение и иные духовные последствия, нежели те, что оставила в ее душе первая крещенская ночь.
Та ночь стала ей вторым крещением, после которого она медленно, со скоростью черепашки, начала продвигаться по дороге к храму.
Вспоминая свой звездный час, Вера сожалеет лишь об одном, как же ей не пришли на ум слова благодарности: "Господи! Как прекрасен Твой мир!" В тот миг он бы ее услышал.
Недаром философ сказал: все страны граничат с другими, а Россия - с Богом.
Людмила ВРУБЛЕВСКАЯ.