— Сам мстящий попадает, пожалуй, в самые ужасные условия существования, ибо его цель деструктивна на всех уровнях, в первую очередь для него самого, — говорит психолог Анна Кулдошина. — Из прошлого стоит делать выводы, для того чтобы вырасти, развиться и обходить стороной разные грабли, но мстящий не просто наступает на одни и те же грабли, он на них танцует. И общаться с таким человеком не тяжело, а очень тяжело, ибо месть — это форма сумасшествия по факту.

Тайна, покрытая мраком

Итак, 59-летний частный предприниматель из Баку, который специализировался на торговле табачными изделиями, люто ненавидел 37-летнего коллегу из Тбилиси, который занимался ремонтом и пошивом одежды. Оба они вершили свой бизнес в Нижнем Новгороде, и, естественно, многие из их наемных работников были русскими.

Никто — ни следователи, которые вели допрос, ни судьи, ни родственники, выступавшие на обоих процессах свидетелями, — не знает истинной причины этого конфликта. Сухие строки уголовного дела лишь официально констатируют: «Первоначально ссора между Аскаряном и Мирзояном произошла из-за женщины. Тридцатилетняя нижегородка Наталья К. поначалу работала в фирме Аскаряна диспетчером. А потом перешла на работу в фирму Мирзояна».

Во всяком случае, вскоре после того, как эта Наташа позволила себе такую рокировку, Аскарян предпринял первую попытку расправиться с соперником и напал на него на улице. Силы оказались неравные: еще довольно молодой, крепкий Мирзоян дал достойный отпор невысокому, тщедушному Аскаряну.

Это случилось в ноябре прошлого года, и суд, квалифицируя нападение Аскаряна как хулиганство, дал ему условный срок.

— Я все равно его убью! — скрипел зубами в бессильной ярости осужденный, покидая зал суда.

— Он так его ненавидел, что, увидев в деле ксерокопию паспорта своего врага с фотографией, из спокойного, адекватного человека моментально превращался в сумасшедшего маньяка, — рассказывал об Аскаряне и его отношении к Мирзояну следователь следственного отдела по Ленинскому району Андрей Губин. — Его прямо-таки трясло при одном только упоминании его имени, обычно сдержанный, он начинал отчаянно материться…

Вторая попытка

Говорят, месть — это блюдо, которое надо подавать холодным. У Аскаряна в общей сложности было почти три года, чтобы остыть. Что служило вечной горелкой, подогревающей его блюдо, суду также не было известно. Чужая душа — потемки, а Аскарян, впрочем как и Мирзоян, был очень скрытным человеком. Известны лишь сугубо паспортные данные: у обоих предпринимателей достаточно успешный бизнес, оба женаты, у обоих дети, у старшего, Аскаряна, даже внуки…

— В нашей практике это был особый случай, поэтому психолого-психиатрическую экспертизу подследственного мы решили проводить в стационаре, — продолжает Андрей Александрович. — Создавалось такое впечатление, что он буквально помешался на этой своей ненависти и жажде мести…
«Органическое непсихологическое расстройство в связи со смешанным поражением головного мозга с умеренно выраженным психоорганическим синдромом по астено-эксплозивному варианту, — так мудрено в переводе на медицинский язык выглядел диагноз специалистов, записанный в заключении экспертов.
— Степень указанных нарушений психики выражена не столь значительно и не лишает испытуемого способности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими…»

Наверное, только так можно было объяснить вторую попытку Аскаряна убить своего врага. На этот раз он был вооружен: два специально заточенных гвоздя, соединенных между собой, в одной руке, остро заточенная отвертка — в другой и страстное желание увидеть кровь врага, занимавшее все его существо.

Около 8 часов утра 13 мая на улице Даргомыжского возле дома № 15 в Ленинском районе Нижнего Новгорода, где живет частный предприниматель Мирзоян, неуемный мститель вновь поджидал свою жертву.

Из материалов уголовного дела:

«Аскарян, действуя умышленно, в целях убийства Мирзояна напал на него сзади и попытался нанести удар имеющейся у него предварительно подготовленной заточкой по жизненно важным органам — голове и шее. В связи с тем что Мирзоян оказал активное сопротивление нападавшему, тому удалось лишь поцарапать при этом верхнюю треть плеча и обе руки пострадавшего…»

Мирзояну при нападении отчасти помог портфель, с которым он шел на работу. Он прикрылся им, как щитом, и бросился бежать, громко призывая на помощь. В это время народ спешил к автобусной остановке, несколько мужчин скрутили Аскаряна и позвонили в полицию. Уже обездвиженный, мститель хрипел:

— Я все равно его убью!

— Он понимал, что теперь его точно посадят, во время следствия на допросах спрашивал, сколько ему дадут, мол, еще внуков хотелось бы увидеть после освобождения, — рассказывал следователь Губин.

В специальной комнате СИЗО с железными дверями и решетками, куда приводят заключенных на допрос, он выглядел беспомощным и жалким стариком. Когда слышал имя врага, сжимал кулаки — было видно, как ходят желваки на небритых щеках. Но позже, в зале суда, старался не смотреть в сторону потерпевшего: видимо, за себя не ручался…

Шесть лет за царапину

Психологи считают, что ненависть — такое же сильное чувство, как любовь. Для него, у кого-то проявляющегося в виде страсти, может быть логическое обоснование: разорил, испортил жизнь, увел любовницу, разбил любимую чашку, в конце концов, но оно может зародиться и само по себе: просто ненавижу, и все, без всяких причин и обоснований. Почему? Что тому причиной? Запах, привычки, ненароком сказанное слово, воспоминания о предыдущем воплощении? Или, может, для ненависти, как и для любви, причины вовсе не обязательны?

Разные, разнополюсные, с противоположными знаками чувства и ощущения предательски близки… Но никогда не пересекаются. Идут рядом, подменяют друг друга, вырастают одно из другого, но никогда не сплетаются, никогда не соединяются. И вырваться из плена того и другого бывает трудно.
История ненависти, не закончившаяся приговором суда, очередное подтверждение тому. Сердцу не прикажешь любить, сердцу не запретишь ненавидеть, сколько бы монографий ни написали на эту тему знатоки человеческих чувств.

Кое-кто из следователей пытался объяснить неистребимую жажду мести Аскаряна сугубо восточным темпераментом. Позвольте, но ведь Мирзоян тоже восточный мужчина!

По словам следователя Губина, Мирзоян ничуть не отвечает взаимностью на ненависть Аскаряна. Он весьма спокоен, тем более теперь, когда его преследователь находится под строгим контролем конвоиров и надзирателей. По крайней мере, его жизни пока ничто не угрожает.

«…И назначить подсудимому Аскаряну наказание в виде лишения свободы сроком на шесть лет и один месяц с отбыванием наказания в колонии общего режима», — голос судьи звучал, как колокол. Когда он закончил читать приговор, в зале воцарилась тишина. Было слышно, как кто-то в стане свидетелей тихонько охнул.

— Это практически беспрецедентный случай в судебной практике нашего региона, когда пострадавший отделался двумя-тремя царапинами, а подсудимый получил за это такой серьезный срок, — говорит старший помощник руководителя СУ СКР по Нижегородской области полковник юстиции Юлия Склярова. —
Но ему однозначно вменили статью 105 УК через 30-ю о покушении на убийство. Как и наши следователи, так и суд принял во внимание то обстоятельство, что подсудимый не раскаялся и не отказался от своих намерений в убийстве по настоящее время…

Когда конвоиры выводили Аскаряна из зала суда, он что-то бормотал себе под нос, еле шевеля бескровными губами. Те, кто оказался неподалеку от скамьи подсудимых, утверждают, что это была фраза: «Я все равно его убью». Он продолжал свою смертельную пляску на граблях.

…Кстати, на днях приговор Ленинского районного суда вступит в законную силу.

Татьяна ЧИНЯКОВА.

(Фамилии фигурантов этого уголовного дела изменены из этических соображений. Автор выражает благодарность старшему помощнику руководителя Следственного управления СКР по Нижегородской области полковнику юстиции Юлии Скляровой и следователю следственного отдела по Ленинскому району лейтенанту юстиции Андрею Губину за помощь в подготовке криминального очерка.)