Если помните, старик Френкленд из повести Конан Дойля «Собака Баскервилей» все свое состояние потратил на судебные тяжбы. Нам ли, сотрудникам газеты, не знать, что таких людей сегодня меньше не стало. В советские времена в каждой редакции существовали отделы писем. В результате необратимых денежных реформ конверты подорожали, и отделы постепенно упразднились. В наши дни жалобщики пользуются либо телефоном, либо общественным транспортом…

«Дорогая редакция!»

Специалисты-психологи называют эту черту в человеческом характере кверулянтством: непреодолимая тяга к сутяжничеству, выражающаяся в борьбе за свои права и ущемленные интересы, зачастую мнимые или преувеличенные. Кверулянт постоянно обращается с жалобами во всевозможные инстанции, пишет исковые заявления в суд. В нашем обществе таких людей чаще называют сутягами или жалобщиками. Помнится, Владимир Содомовский, бывший судья областного суда, рассказывал про одного такого сутягу, который умудрялся судиться со своими соседями в радиусе трех подъездов и двух высоток от себя чуть ли не каждую неделю на протяжении многих лет.

Очень часто в редакцию обращаются одни и те же люди. Многие из них довольствуются беседой или коротенькой публикацией и, удовлетворенные, до суда не доходят. К примеру, милейший человек, интеллигент в каком-то там колене Михаил Хорев, завсегдатай наших кабинетов, как оказалось, в судах бывает не так уж часто.

— Три раза судился по авторским правам, два раза — с Дворцом пионеров имени Чкалова, — Михаил Михайлович загибает пальцы, — еще с ЖЭКом, домоуправляющей компанией, пожарными…

Наш знакомый, пожалуй, редкое исключение из сурового правила: чаще всего, по определению гражданских судей, судятся из-за пресловутых квадратных метров. И чаще — с родственниками…

Валентине Дмитриевне Орешниковой 83 года, а она, махнув из Кирова в Москву на прием к уполномоченному по правам человека, звонит оттуда мне в редакцию:

— Татьяна Сергеевна, я к вам заеду по пути домой…

Поселок Нижнеивкино Кировской области от Нижнего далековато — несколько часов езды на поезде, но для Валентины Дмитриевны семь верст не крюк…
Из толстенной кипы документов, где за многие годы собраны десятки копий жалоб, решений суда, характеристик, ответов на запросы, писем, справок она достает очередное письмо, которое начинается с заветной фразы: «Здравствуйте, дорогая редакция!»

У ее дочери, уже давно живущей в Нижнем Новгороде, такая же кипа документов, но аккуратно подшитых в папку — каждый листочек запечатан в полиэтиленовый файл…

— Я всегда должна быть готова доказывать свою правоту, независимо от того, в прокуратуру меня вызовут или в редакцию по ее жалобе, — за несколько часов нашего с ней нелегкого разговора Марианна Викторовна ни разу не назвала Валентину Дмитриевну матерью. Как, впрочем, и мать ни разу не назвала ее по имени. Обе они обходились местоимениями.

За годы их кровной вражды мать двенадцать раз подавала на нее в суд, чуть меньше судебных исков было предъявлено ею к приемному сыну. Суды рассматривали ее иски о разделе лицевых счетов, о разделе квартиры, той, в Нижнеивкино, о возмещении морального вреда, о взыскании с обоих детей алиментов…

Нижегородцы отец и сын Козловы, герои одной из публикаций «НН», за четыре года семейного конфликта пережили четыре суда, мать и сын Троицкие только за три первых года тяжбы — одиннадцать судов. Николай Михайлович Соколов, также неоднократно упоминаемый в наших публикациях на темы морали, подавал в суд сначала на свою бывшую жену, потом на собственного адвоката в общей сложности шестнадцать раз.

Дележка

Ирина Леонидовна Троицкая — в прошлом капитан медицинской службы, врач-психиатр СИЗО, вдова известного в Нижнем Новгороде доктора Виталия Сергеевича Троицкого, обратилась в редакцию несколько лет назад. Все это время тянулась ее беспросветная тяжба с единственным сыном, которая началась еще в 2007 году, сразу после смерти Троицкого-старшего. Мать и сын делили наследство — две квартиры, дачу с садом, два гаража, катер… Сергей Витальевич вступил в поединок чуть позже. Но, кажется, преуспел. После публикации в «Нижегородских новостях» он на некоторое время исчез с нашего горизонта, но недавно возвратился вновь и с гордостью сообщил, что на сегодняшний день на его счету уже 64 суда…

Огромная обида на сына у Ирины Леонидовны:

— Враг, бандит, подонок, преступник, он мечтает поселить меня в коммунальной квартире, говорит: «Я вступлю в наследство, когда ты сдохнешь…» А вам нужна еще одна лживая статья, вы приняли сторону моего врага…

Уважаемая Ирина Леонидовна! Сюжетов для статей у журналистов хватает, квадратными метрами сейчас озабочены полстраны, не вы первые, не вы, к сожалению, последние. И тогда, почти пять лет назад, когда вы обратились ко мне с жалобой на сына, я предупредила: у вас пока еще есть шанс помириться, но если будет статья в газете, то она до конца жизни будет стоять меж вами. И надеялась, что помиритесь, с каждым вашим визитом и визитом вашего сына превращая рабочий кабинет в исповедальню.

Она носила его под сердцем, дала ему жизнь — ее можно понять. У него эта жизнь, ему сейчас пятьдесят шесть, сложилась наперекосяк — его тоже можно понять. Наследство стало той искрой, от которой возгорелось пламя. Почему-то суд, поделив имущество между двумя наследниками, не оставил ничего целого: вся недвижимость представлена в долях. В пылу азарта они не слышат друг друга…

Свет в конце тоннеля не забрезжил. Сергей Витальевич, похоже, вошел во вкус и теперь уж точно не остановится. Более того, если сын переживет мать, боюсь, он потом будет судиться за это наследство с другими своими родственниками. И не потому, что ему чего-то не хватает, а потому, что ему уже трудно остановиться.

Кстати, как это часто практикуют коллеги-журналисты, я решила навести справки о Валентине Дмитриевне Орешниковой в кировских средствах массовой информации.

— Орешникова? Мы уже устали, она своими жалобами завалила все возможные инстанции! — сообщили мне в редакции «Кировской правды». — Значит, и до вас уже добралась?

Не хлебом единым

Герои этих как две капли воды похожих историй — и Козловы, и Орешниковы, и Троицкие — люди в общепринятом смысле интеллигентные, все имеют высшее образование. Алкоголем никто из них не злоупотребляет, судимостей и вредных привычек не имеет. Они хорошо одеты, не бедствуют, не голодают, имеют автомобили, все как на подбор живут в двухкомнатных благоустроенных квартирах, имеют в собственности недвижимость… Пожилые родители, родившие и вырастившие детей, считают их своеобразным банковским вкладом, мол, теперь пришло время снимать дивиденды. А дети, привыкшие получать от родителей, хотят получать и дальше. Пожилые родители считают, что уступить должны дети, а взрослые дети никак не могут понять, что в пожилом возрасте жизнь не кончается. Напротив, жить хочется с еще большим удовольствием! Кто может разрешить такой конфликт?
Конечно же, суд! И даже если он не третейский, то все равно обидно: сын подал в суд на мать, отец на сына, мать на сына и дочь…

— Иногда желание пожаловаться продиктовано не попыткой добиться справедливости, а нанести удар по репутации «противника», а еще больше — по его нервной системе, — поддерживает эту мысль психолог Оксана Елизарова. — Нельзя забывать, что от чрезмерного увлечения этим «хобби» — хождения по инстанциям — может и крыша поехать. Появляется психологическая зависимость, человек подсаживается на жалобы, как подсаживаются на наркотики, алкоголь или азартные игры…

В подтверждение привожу диагноз, который поставила Кировская областная психоневрологическая больница Валентине Орешниковой, после того как к тамошним психиатрам обратилась ее дочь с жалобой на «неадекватное поведение» матери: «Органическое смешанное расстройство личности с наклонностью к образованию сверхценных идей и когнитивными нарушениями».

Специалисты вообще считают, что в самых крайних формах сутяжничество проявляется как вид психического заболевания. Отечественной и зарубежной психиатрии известен так называемый бред сутяжничества, или кверулянтский бред. В международной классификации психических заболеваний он отнесен к группе хронических бредовых расстройств. Вначале внешние логичность изложения, убедительность доводов и правдоподобность доказательств вызывают доверие и сочувствие окружающих. Жалобщики приобретают защитников и последователей, однако со временем жалобы возводятся в ранг абсурда. Постепенно они сами становятся изгоями в обществе.

Другую распространенную подгруппу, считает врач-психиатр Валерий Федосеев, составляет мотив личной неприязни к противоположной стороне спора.

— Лицо, движимое подобным мотивом, стремится через инициирование судебной процедуры причинить максимальные неудобства противоположной стороне, обременив ее обязанностью являться в суд, давать объяснения, представлять документы — одним словом, оправдываться, — говорит Валерий Григорьевич. — Личная неприязнь стороны может быть вызвана местью, завистью и другими деструктивными чувствами. Адвокатам и другим практикующим юристам, оказывающим правовую помощь гражданам, не раз приходилось сталкиваться с ситуацией, когда клиент просит предъявить иск к определенному лицу лишь с одной целью: «помотать ему нервы».

«Откопайте маму!»

Есть и еще одна категория, да простят меня наши читатели, обращающихся в редакцию за помощью сутяг. Сотрудники правоохранительных органов за глаза их именуют «некрофилами». Это те, кто, потеряв близких, не могут с этим смириться и упорно ищут виноватых в своей потере.

К нам в редакцию обратился сотрудник одного из нижегородских НИИ Евгений Е. Не так давно он похоронил мать и теперь активно добивается эксгумации ее тела, считая, что «маму зарезал хирург». Результаты проведенного журналистского расследования не удовлетворили безутешного сына, и он продолжает обивать пороги — прокуратуры, редакций других газет, министерства здравоохранения… Весьма спокойно отреагировал на его жалобу тогдашний заместитель руководителя следственного отдела по Советскому району СУ СКР по Нижегородской области, а ныне сотрудник областного
Следственного управления Юрий Соршнев, проводивший проверку по факту:

— Мы внимательно изучили медицинские документы, опросили сотрудников больницы, в которой скончалась после операции пациентка, и пришли к выводу, что повода для эксгумации нет, — рассказывал Юрий Николаевич. — Но по опыту знаю, что родственники погибших в ДТП или умерших от болезней часто склонны искать виноватого, наверное, так они легче переносят боль утраты…

— Самое печальное, — говорит судья Нижегородского областного суда Тамара Паршина, имеющая огромную судейскую практику, — что мы вынуждены рассматривать все исковые заявления граждан, обращенные к суду. — И порой загруженность наших судов создают вот такие жалобщики.

Почти слово в слово эту фразу повторили в областной прокуратуре, УМВД по Нижнему Новгороду, в приемной уполномоченного по защите прав человека, в общественной приемной полпреда президента и т. д. В общем потоке заявлений и жалоб подобных инстанций заявления и жалобы сутяг составляют немалую толику. И при этом имеют только один сдерживающий фактор. По признанию одного такого сутяги, или, если хотите, кверулянта, от него самого это «хобби» требует немало сил, времени, здоровья и денег.

Татьяна ЧИНЯКОВА.

Между тем

Кверулянты — люди, которые по любому поводу подают иски в суд. Таких, как выясняется, в нашей стране довольно много. В Екатеринбурге, например, они создали свое общество и назвали его «Сутяжник». Большую часть своего времени члены общества проводят в судебных баталиях. И не напрасно. В архиве организации есть по-настоящему громкие дела.

Комментарии

Сергей ГРИШИН, ректор Нижегородской правовой академии:

— По «Толковому словарю» Сергея Ожегова сутяжник — «это человек, склонный к судебным тяжбам». Само слово имеет ясно выраженный оттенок осуждения. По сути же сутяжник — человек, знающий и активно использующий существующие механизмы для законной защиты собственных или общественных интересов. Так называемое «сутяжничество» (или более нейтрально — юридический патронаж) — норма в цивилизованном демократическом обществе.

Стыдно жаловаться на начальство, писать слезные или подметные письма, просить «войти в положение», заглядывать в глаза равнодушному чиновнику.
Не стыдно защищать свои права, зная, как это делать.

Пока это не будет воспринято в России массовым сознанием и его авангардом, прессой, как норма, говорить о правовом государстве в нашей стране все равно что любоваться мыльными пузырями.

Светлана БАРАБАНОВА, заместитель уполномоченного по правам человека в Нижегородской области:

— Наша главная служебная обязанность — оказывать содействие гражданам, защищающим свои права. Но многие понимают это по-своему, и мы процентов на тридцать буквально завалены заявлениями, не имеющими к нашей деятельности никакого отношения. Мы, конечно, принимаем к производству и рассматриваем серьезные дела, но сутяги частенько превращают нас в бесплатную юридическую помощь. Обращаются к нам не по одному разу, жалуются на то, что соседка плюнула в щи, мальчик в квартире сверху подолгу играет на пианино и т. д. Мы вынуждены отвечать, это отнимает массу времени. Но, я всегда думаю об этом, если уж у нас так, то у сотрудников органов исполнительной власти дела с сутягами обстоят еще хуже.
Более того, среди них попадаются нездоровые люди, а болезнь некоторых в том и заключается — хронические жалобщики…