По чьи душу и тело той ночью направлялся 16-летний отморозок, шагая по железнодорожной ветке, тянущейся через все Сормово, мы никогда уже не узнаем. Потому что в районе гаражей за кинотеатром «Буревестник» он попался на глаза патрулю районной вневедомственной охраны и милиционеры окликнули подростка.

Два выстрела

Тот сразу остановился как вкопанный и стал что-то поправлять у себя под курткой.

— Это что у тебя там? — приблизившись, спросил сержант Сергей Березин. — А ну-ка покажи, не бойся.

Юноша отпрянул от стража порядка и зло блеснул глазами в свете фар проезжавшего автомобиля.

— А кого бояться-то? — хмыкнул он, с презрением разглядывая милиционеров. — Вас, что ли? Да у вас-то в кобуре не пистолеты, а по огурцу, наверное, на закуску. А у меня — вот!

С этими словами юнец достал из-под куртки обрез и с ходу разрядил его в сержанта.

Тот, не успев даже испугаться, замертво рухнул в снег. Второй сержант понял, что, будь у паршивца сейчас двустволка, он разрядил бы обрез и в него. Но, к счастью, ствол был один, поэтому у служивого было время достать свой табельный пистолет.

Правда, убийца не стал дожидаться, пока служивый доберется под своей шинелью до кобуры. Он, перехватив обрез левой рукой, правой врезал сержанту по голове, сбив в снег его шапку, и побежал в темень гаражных закоулков.

Надо сказать, что напарник застреленного милиционера повел себя грамотно. Прежде чем броситься в погоню за юным бандитом, он по радиостанции доложил обо всем дежурному, и тот принял меры для оцепления гаражей. Уйти отморозку не удалось: уже через считаные минуты его окружили возле одного из боксов и предложили сдаться.

— Нате вот, выкусите! — был ответ, и сразу прогремел еще один выстрел из обреза, на сей раз паршивец палил себе в голову.

Когда все было кончено, к месту происшествия стало съезжаться начальство из разных правоохранительных структур: прокуратуры, милиции, кинологической службы и даже ФСБ. Следственно-оперативная группа начала шаг за шагом фиксировать на бумаге все мало—мальские детали в обстановке места преступления. Кто знает, что в процессе расследования может пригодиться следователю с оперативниками?..

Трофеи жгли в печи

— Нас доставили на место происшествия уже утром, — вспоминает подполковник милиции в отставке Михаил Касторский, в то время сотрудник так называемого «убойного» отдела главка. — Это было примерно в конце ноября — начале декабря 1997 года. Пообщавшись со следователем, ведущим дело, мы принялись устанавливать личность юного бандита, круг его общения, чтобы выяснить, где и у кого он мог взять обрез охотничьего ружья.

Выяснилось, что убийца — бывший воспитанник школы для детей с психическими отклонениями. Прописан он был в нагорной части Нижнего на улице
Медицинской в квартире у матери, хотя реально жил у бабушки в селе Лукино Балахнинского района вместе с братом и сестрой. Те также с детства состояли на учете у психиатра и вели замкнутый образ жизни.

Настроить родственников на откровенный разговор о братце оперативникам уголовного розыска поначалу не удалось, но выручил обрез, из которого убийца застрелил милиционера. Оказалось, что еще недавно, будучи полноценным ружьем, он принадлежал охотнику, который той осенью внезапно исчез в Балахнинском районе.

Вернувшись в Лукино, милиционеры еще раз допросили сестру и брата застрелившегося убийцы. И брат согласился показать место, где прикопан труп охотника. Выехав с ним в лес, оперативники обнаружили останки убитого мужчины.

Потом парень признался, что у них есть еще один обрез ружья, которое когда-то принадлежало также без вести пропавшему в здешних лесах охотнику.
Отрабатывая эту информацию, сыщики обнаружили останки еще одного мужчины. Таким образом, оказалось, что на совести застрелившегося в гаражах подростка как минимум три людские жизни. По рассказам его сестры, убитых охотников могло быть больше. С некоторых пор братец был одержим жуткой идеей. Он регулярно уходил в лес в окрестностях Лукино, где выслеживал охотников с целью их «разоружения».

Из очередного «рейда» отморозок возвращался домой с новым стволом, из которого затем делал обрез, и с очередным отрезанным человеческим ухом.
Этот трофей особенно радовал братца, но сильно нервировал его сестру, которая старалась как можно скорее избавиться от страшной добычи и выкинуть ее в печь.

— Всего, по утверждениям сестры, брат принес домой три или четыре отрезанных человеческих уха, — подводит итог Михаил Касторский. — Кому принадлежали остальные, так и осталось неизвестным…

Взяли рыбака за жабры

Однажды подполковника Касторского командировали в Лысково. Там произошло убийство семьи Симагиных, частных предпринимателей. Их трупы были обнаружены в запертом на ключ доме. То, что с хозяевами произошло что-то страшное, заподозрили соседи, когда заметили, что свет в их доме горит, а никто не выходит.

Когда на место преступления прибыл наряд милиции, то оперативники увидели трупы супругов с огнестрельными ранениями. Убивали их, судя по всему, из мелкокалиберного оружия — винтовки или пистолета.

— Приехав туда, я ознакомился с материалами уголовного дела, однако первую неделю у меня ничего не получалось, — вспоминает Михаил Васильевич. —
Затем я близко сошелся с Николаем Манасовым (он тогда работал старшим опером, а ныне возглавляет Лысковский отдел полиции), и мы решили начать расследование дела с самого начала, чтобы проверить, не было ли чего упущено. Когда стали анализировать имевшуюся информацию, то вспомнили, что в доме имелся второй комплект ключей, но его после убийства почему-то не оказалось.

Через соседей мы выяснили, что у Симагиных работал Валерий Клопиков.

— Я знал, что он одно время сожительствовал с некой Тамарой, которая после размолвки с Валерием работала так называемой плечевухой — дамой, «обслуживающей» дальнобойщиков на трассе, — рассказывает Николай Николаевич. — Беседу с ней повели так, чтобы женщина воспылала лютой ненавистью к бывшему сожителю, ведь из-за него она вынуждена была зарабатывать своим телом.

Тамара сразу оживилась и рассказала, что на следующий день после убийства супругов Симагиных Клопиков принес к ней одежду всю в крови и ей пришлось ее застирывать.

Офицеры изъяли эти вещи и переключили свое внимание на самого Клопикова.

— Далеко не каждый жулик знает, что застирывать окровавленную одежду бессмысленно: у экспертов под ультрафиолетовыми лучами становятся видны любые следы, — приоткрывает завесу тайны Михаил Касторский. — Не знал этого и Клопиков. Поэтому, когда мы рассказали ему об этом и показали его одежду со следами крови потерпевших, тот сразу «поплыл» и начал колоться. И к слову упомянул жителя областного центра, который в тот день был вместе с ним.

Когда оперативники нашли и привезли в Лысково этого нижегородца, то выяснили, что он абсолютно непричастен к убийству Симагиных.

— Мне пришлось перед ним извиняться, свозить даже в ресторан, а затем домой отвезти на своей машине, — улыбается Касторский. — Потом задумались: кого же так боится Клопиков, если подставляет ни в чем не повинного человека? И тогда я вспомнил наказ своего шефа-наставника — ныне покойного полковника милиции Василия Ивановича Волкова (тогда он был замом начальника областного угрозыска и курировал преступления против личности): преступник всегда находится на месте преступления.

Вместе с Манасовым Касторский поднял документы осмотра в доме Симагиных, чтобы проверить, кто был там на момент обнаружения трупов. И установил троих: мужчину по кличке Рыбак, Клопикова и еще одного их земляка.

Но как узнать, кого из этих двоих Клопиков боится больше всего? Сыщики провели простейшую оперативную комбинацию, продемонстрировав ему фиктивные протоколы допроса, в которых те двое якобы всю вину за убийство валят на него, в то время как сами они ни при чем. На Клопикова эта липа произвела такое впечатление, что он сразу сдал с потрохами и Рыбака, и его подельника, которого боялся больше всего. Да мало того, от возмущения подробно рассказал, как происходило убийство Симагиных, кто из его подельников и где стоял в момент выстрелов.

После таких откровений грех было не задержать Рыбака и его подельника. У них была изъята одежда, в которой они находились во время убийства.
Экспертиза подтвердила, что на ней есть следы крови жертв.

По словам Клопикова, преступный замысел у сообщников возник спонтанно. Когда Симагины в очередной раз не выплатили им зарплату, они пришли к супругам ее потребовать. В результате возникшего конфликта работники застрелили своих работодателей в сенях их дома.

В суде все трое получили длительные сроки заключения — от 18 до 25 лет тюрьмы. Максимум получил Рыбак, так как стрелял именно он.

Константин ШИШАРИН.

(Имена пострадавших и преступников изменены по этическим соображениям.)