В общении с шапочными знакомыми Вадим Демидов — известный нижегородский рок-музыкант, журналист, литератор — закрыт безупречно сияющей броней иронии. Но отработанная система удержания на расстоянии, видимо, срабатывает лишь при близких контактах первого рода: человек, абсолютно незнакомый с Вадимом Демидовым лично и взявший в руки его тексты, почувствует невероятную открытость автора миру и читателю. А недавно Вадим презентовал стихи. Объемистый сборник так и называется — «Стихи».

Никаких «обострений»

Вообще демидовские песни нередко блестят от шлифовки, а проза в легкую уводит в совершенно нефизические дали, но «стих-и-я» — видимо, святое: здесь случайный читатель получает доступ к тайным ритуалам семейных радостей и хулиганским мечтаниям, размышлениям о дружбе и воспоминаниям о приятелях, видит совершенно реальные порталы, неважно куда и откуда. Гипнотический текст — рифмованный редко, но метко — затягивает так, что оторваться трудно. В любом случае сборник вышел в свет, а автор отвечает на вопросы «НН».

— Считается, что стихотворный бум приходит дважды в год — весной и по осени. Твоя сессия продлилась аккурат с весны по осень. Есть ли в этом особый глубокий смысл?

— Нет, «весеннего обострения» у меня не было, если ты об этом (улыбается)… У меня непесенное сочинительство — тут я и прозу имею в виду — случается, когда выпадает свободный период. От песен решил весной отдохнуть — и вот… Я очень ленивый, и поэтому постоянно требуется подстегивать дисциплину каким-то внешним стимулом. Начиная какой-то новый проект, будь то прозаические миниатюры или сказки, я говорю себе: надо писать минимум по одной вещи в день и тут же выкладывать в Сеть. Это дисциплинирует. И вот в течение двух весенних месяцев я писал по стиху в день — и тут же отправлял его во все свои аккаунты! А летом понял, что до конца года выпущу книгу.

— Чем отличается на практике «стихотворный стих» от текста для музыки?

— Мой песенный алгоритм таков: придумываю мотивчик и потом заполняю его текстом. Кстати, только каждый третий мотивчик, а может, и пятый, превращается в итоге в песню. Все-таки уложить то, что хочешь сказать, в прокрустово ложе музыкального размера непросто. А со стихами иначе. Я пишу в вольном размере, рифмой пользуюсь чаще как иронической краской. Для меня все стихи как исповедь. А исповедь всегда лежит в человеке. Стоит чуть надавить — и польется.

Для своих о семье

— Можно считать этот сборник очередной творческой причудой гения?

— За «гения» спасибо, конечно. Однако причудой или прибабахом свое занятие не назвал бы. Я пишу стихи для своих. Возможно, как раз находить таковых мне стихи и помогают. А как пел БГ, «так редко встречаешь своих»…

— В твоих «Стихах» фигурирует любимая жена Лена. Поэт готов предъявить миру музу или, что еще страшнее для поэта, жену?

— Я пишу стихи о себе, о своей семье. И — да, Лена — героиня многих стихотворений. Что же страшного в том, что у поэта есть жена? Этим фактом гордиться надо! Или он обязан быть заброшенным хиппи с плохим пищеварением? Дело в том, что мы с Леной живем немножко затворнической жизнью, в своем уютном мирке. О нашем житье-бытье я в основном и пишу. Из таких событий, как поход за едой в магазин, перегоревшая лампочка и сломанная сковорода, и состоит наша жизнь. И я подумал: почему это не может стать темой для стихов?..

Мария ФЕДОТОВА.