Он появился в ее жизни ниоткуда. Скромная компания барышень - подружек Елизаветы Октановны - закусывала на берегу лесного озера. У берега плескались и визжали чьи-то детки, поодаль кружками расселись другие компании, а возле тропинки, ведущей в лес, нагло гоготали мужики, играющие в волейбол. Расстелив в качестве скатерти поверх травы старенькое детское одеяльце, девушки (пока женщина не замужем, ее не принято называть дамой) тешили взоры окрестным пейзажем, многочисленными бутербродами с колбасой и сыром, нарезанным на красные полумесяцы арбузом и батареей бутылок с безалкогольными напитками. В эту батарею и влетел волейбольный мяч, уложив бутылки, как кегли в страйке. - Эй, потише, здесь вам не боулинг! - крикнула было Елизавета, но в ту же минуту чья-то широкая тень, накрыв собой импровизированный стол, ловко подхватила мяч одной рукой. Отогнув поля широкополой шляпы, Елизавета взглянула туда, где еще минуту назад было солнце, и обомлела: голову волейболиста обрамлял золотистый нимб, и только уши на просвет казались нежно-розовыми - вероятно, это было самое тонкое место в его организме.

Октановое число

Спустя каких-нибудь полчаса они снова встретились - незнакомый волейболист и преподаватель английского языка Елизавета Октановна Персикова. Проплывая мимо нее, он увидел, как купальщица испуганно таращит глаза и глотает озерную воду; так же ловко, как недавно мяч, подхватил ее одной рукой и подтолкнул к заветному берегу.
- С-спасибо! - только и вымолвила Елизавета, едва ее ноги коснулись дна. - Кажется, вы меня с-спасли…
Спасителя звали Антон.
- Елизавета Октановна, - протянула руку утопленница, когда они уже выбрались на берег. Антон расхохотался:
- Вы королева бензоколонки? Откуда такое отчество? С таким октановым числом, как у вас, опасно заплывать далеко!
Подумав, что он имеет в виду ее возраст, Елизавета сначала покраснела, а потом печально вздохнула:
- Я королева девятого "а", а отчество мне оставил папа. Кажется, он не имел никакого отношения к бензину…
И, вздохнув еще раз, добавила:
- И плавать не научил…
Антон задержал ее маленькую ладошку в своей могучей горсти:
- Это дело поправимое.
Пока они болтали, стоя на берегу, подруги завистливо косились в их сторону. Самая шустрая из них, не выдержав, наконец крикнула:
- Лиза, мы уезжаем!
Уже на первом свидании Елизавета знала, что Антон - инженер по образованию, работает в бассейне тренером по плаванию, что его мама - бывшая конькобежка, а отец - кадровый военный, был тяжело ранен в Афганистане и потом умер в госпитале… Сакраментальный вопрос: "А вы женаты?", который задают все старые девы при знакомстве с мужчиной, Елизавета вежливо опустила. Она рассказывала про учеников, про то, как недавно возила свой класс в городецкий "Город мастеров", и про то, как в прошлое Рождество отдыхала с подругами на Гоа:
- Я всю жизнь почему-то считала, что Гоа - это остров, а оказалось, это штат в Индии, и ударение в слове на "о", а не на "а", - говорила Елизавета, помешивая ложечкой кофе. Уже холодало, они сидели в маленьком кафе в центре большого города и, как это полагается на первом свидании, заполняли устную анкету…
Миллионы мужчин и женщин, подобно твердым частицам в броуновском движении, перемещаются в пространстве и во времени, встречаются, отталкиваются друг от друга и следуют дальше. И снова встречаются, и снова отталкиваются. И только раз в тысячу лет тот, кто вечно наблюдает за ними в микроскоп, снисходит до их желаний и соединяет две частицы в одну.
Елизавета была идеалисткой: если не суждено встретить свою половинку, нечего размениваться на бессмысленные романы. И 17 сентября исполнилось девять лет, как она поставила на своей личной жизни жирный крест. Знакомство с Антоном во время загородной поездки, похоже, было подарком судьбы. Похоже, тот, кто наблюдал за ними свыше, смилостивился и решил дать ей последний шанс.

Последний шанс

Но когда к их столику подошла миловидная молодая женщина в ярко-желтом плаще и расплылась в притворной улыбке и когда мальчик лет шести, которого она в это время держала за руку, при виде Антона сказал "папа", Елизавета не стала дожидаться грома с небес. Она смущенно поднялась и торопливо попрощалась, на ходу сказав несостоявшемуся кавалеру что-то вроде: "Считайте, что мы обо всем договорились". Действительно, с чего бы вдруг ей должно было повезти? Толпы таких, как она, только более молодых и красивых, страдают от одиночества, а тут вдруг такая пруха?
Как в замедленных кадрах кино, она рассекала людской поток, а тому, кто наблюдал за ней сверху, казалось, что она стремительно летела.
- Недолго музыка играла, недолго длился наш роман, - напевала про себя учительница английского, садясь в полупустой троллейбус и отправляясь прямехонько навстречу очередной зиме.
- Лизонька, ты почему так рано? - спросила мама, оторвавшись от сериала.
- Потому что, мама, мое время кончилось! - еле сдерживаясь, чтобы не разреветься еще до того, как закроется в своей комнате, ответила взрослая дочь.
Антон, конечно, позвонил. Увидев на экране мобильника его номер, Елизавета решительно нажала одну за другой две клавиши - "Отклонить" и "Удалить". Уж чего-чего, а объяснений в ее жизни хватало и без него!
И опять потянулись суровые школьные будни. Контрольные работы и диктанты, девичьи посиделки по воскресеньям, телефонные разговоры, нескончаемые уроки и короткие, как вздох, перемены.
- Елизавета Октановна, вы действуете на меня, как кубинский ром. И - никакого похмелья! - расточал замыленные комплименты такой же замыленный учитель по ОБЖ Михаил Львович.
- Девушка, передайте на билетик, - басил вельветово-кожаный мачо в косухе, сосед по маршрутке.
- Отдельное спасибо за "девушку", - веселила сама себя Елизавета. И, чтобы сохранить равновесие, пекла яблочный пирог с корицей, красила волосы в рыжий цвет, покупала подарки на дни рождения своих подруг и ходила в филармонию на концерты заезжих знаменитостей. Кстати, когда мама подарила ей на Новый год месячный абонемент на посещение бассейна, Лиза передарила его подруге. На всякий случай. Чтобы, не дай бог, не встретиться с тренером по плаванию.
- У меня в воде ноги сводит, - умнее она ничего не могла придумать.

Тренер по плаванию

Когда Антон служил в армии, там был комвзвода по фамилии Бузуев. Так вот он любил повторять, что жизнь, как зебра, состоит из черных и белых полос. И как-то незаметно впитал рядовой-срочник эту лейтенантскую науку, расчертив свою жизнь надолго вперед. Он теперь всерьез верил, что, если сегодня день удачный, завтра непременно жди неприятностей, потому что за белой следует черная полоса. И даже, пытаясь построить собственный бизнес, назначал деловые переговоры на "белые" дни. Но то ли график подвел, то ли сама теория "зебры" лейтенанта Бузуева дала сбой, бизнесмена из него так и не получилось. В конце концов, работая тренером по плаванию в элитном спортклубе, он имел гораздо больше возможностей наслаждаться этой жизнью. Не вино и женщины привлекали его, нет, наш тренер был вполне положительный герой, хотя и не лишенный человеческих слабостей. Обожженный однажды изменой любимой женщины, он вскоре остыл, мужскую компанию с охотой и рыбалкой предпочитал парному катанию вдоль сердечных струн, а если и появлялись в его биографии женщины, они оставались за рамками анкеты.
Семейного тепла Антону вполне хватало дома, где младшая сестра Иришка, родившая на третьем курсе университета славного мальчишку от какого-то случайного балбеса, быстренько повесила Олежку ему на шею, а сама вновь помчалась на поиски своего счастья в нескончаемые лабиринты университетских аудиторий. Олежек, таким образом, живя с мамой, бабушкой и дядей, получал мужское воспитание в полной мере, дядю своего, как единственного в семье мужчину, обожал и через раз называл "папой"…
Впрочем, женщина, которую Антон однажды выловил в лесном озере, когда та собралась было тонуть, запала ему в душу. Он даже успел подумать, пригласив ее тогда в кафе: чем черт не шутит, она умна и нежна, в меру боязлива и привлекательна, у них могла бы получиться неплохая семья. Но она исчезла так же внезапно, как и появилась, - не договорив фразы, не допив кофе… Перебирая позже в памяти подробности их разговора, он догадался, что это Ирина спугнула ее своим появлением, и кинулся звонить, но, видно, женщина эта, в отличие от многих своих соплеменниц, придерживалась строгих правил. С того самого момента, как сбежала она с их первого свидания, телефон ее не отвечал.
…День был явно "белый", к тому же выходной, Антон возвращался из автосервиса, а улицы были заснежены и непривычно пустынны. Это уж он потом поймет, что тот, кто наблюдал за ними свыше, предусмотрительно очистил их от машин и людей, чтобы, однажды ошибившись, не повторить своей ошибки вновь. Елизавету он узнал сразу, хотя никогда до этого не видел в зимней одежде. На мгновение показалось, что он взлетел и приблизился к тому, кто всю жизнь смотрел в микроскоп. Город с его сугробами остался внизу. Она стояла на обочине, зябко кутаясь в меховой воротник. Когда увидела его машину, махнула рукой, мол, если есть хоть капля жалости, не дай замерзнуть…
Захлопнув дверцу и прибавив тепла в салоне, вместо "здравствуй" Антон взахлеб начал рассказывать про сестру, про Олежку, про то, как он пробовал ее найти, объезжая городские школы, но не знал фамилии… Елизавета, постепенно оттаивая с мороза, все слушала, слушала, а потом неуклюже извернулась и уткнулась в его плечо:
- Лебедь ты мой…

Татьяна ЧИНЯКОВА.