Наша жизнь полна опасностей. Дома мы загородились от воров решетками на окнах и металлическими дверьми, подъезды забаррикадировались домофонами и кодовыми замками от хулиганов и мошенников. В школы и офисы охранники давно не пускают чужих, хотя, кому надо, все равно проходят. В салоне своего авто установлена сигнализация. И лишь на улице мы беззащитны перед себе подобными. Вдруг среди прохожих преступник? А если прохожий не преступник, а психически нездоровый человек?

Спасался от слежки?

В конце прошлого года очередной "непреступник" со скамьи подсудимых отправился прямиком в психиатрическую лечебницу. Фабула инцидента, который лег в основу уголовного дела, проста и ужасающа одновременно. Ненароком задумываешься: а ведь это могло произойти с любым из нас, оказавшимся в том самом месте в тот самый час.
Вадим Скрынников (назовем его так) уроженец Арзамасского района, окончив институт, остался в Нижнем Новгороде. Ничего особо примечательного в личности недавнего студента не было.
Но в какой-то момент мама Вадима начала замечать, что он как-то странно себя ведет. Парень стал угрюмым и молчаливым. В общем, налицо была депрессия. Но кто в наше время в нее не впадает? Сначала родные думали, что это у Вадима пройдет. Но после того, как сын поведал родительнице, что его кто-то постоянно преследует, та насторожилась и повела чадо к психиатру.
Врач сказал, что юношу нужно положить в больницу. Предварительный диагноз "шизофрения". Вадим не хотел, но его все-таки удалось уговорить на госпитализацию. Проведя курс лечения, доктора отпустили пациента домой, выдав направление к психиатру в районную больницу для наблюдения, а также прописав препараты. Но Вадим отказался посещать врача, утверждая, что здоров.
И действительно, он вроде бы стал прежним, успокоился, устроился на работу. Однако затем снова стал чувствовать себя хуже.
Как-то вечером Вадим пришел в один из крупных торгово-развлекательных центров в Нижегородском районе. Здесь в гипермаркете купил кухонный нож с деревянной ручкой и длинным-предлинным лезвием.
- Я хотел, чтобы все видели, что у меня есть нож и чтобы перестали за мной следить, - потом Вадим объяснит следователю.
С покупкой Вадим отправился в кино. А ножик он засунул в одну из урн перед входом в кинозал. После сеанса молодой человек забрал клинок и вышел на улицу.
- Я увидел мужчину и женщину, которые стали мной управлять. Они меня гипнотизировали. Я стал нервничать и решил что-то сделать. Подбежал к мужчине и ударил его ножом в живот. Тот закричал и пытался от меня убежать, - вспоминает тот день Скрынников.
А Вадим спокойно дошел до приемного покоя больницы, что находилась как раз напротив кинотеатра. Сказал медсестре, что только что порезал человека и что ему нужна помощь.
- Вот этим ножом, - добавил необычный посетитель и протянул девушке окровавленное лезвие.
Ошарашенная медсестра подала парню пакет, он положил туда свой ножик и невозмутимо сел на стул. В таком положении его и застали полицейские, вызванные медперсоналом.

Микросхема в ушах

Между тем под нож Вадиму попался случайный прохожий. Мужчина выходил из гипермаркета с пакетами продуктов и направлялся домой. И он никак не ожидал удара ножом в этот момент в столь людном месте.
К раненому со всех сторон подбежали люди с парковки, вызвали скорую и полицию. Вместе со стражами порядка свидетели приехали в больницу и опознали в одиноко сидящем на стуле человеке недавнего разъяренного преступника.
Докторам пришлось сделать пострадавшему несколько операций. Лезвие повредило печень и желудок. Ранение было квалифицировано как тяжкий вред здоровью. Действия Вадима соответственно попадали под статью УК "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека".
Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии, "в период совершения инкриминируемых ему деяний он находился в состоянии психического расстройства, не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В настоящее время он также не может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них показания. Учитывая хронический характер течения психического расстройства, нуждается в принудительном лечении в психиатрическом стационаре общего типа".
Нижегородский районный суд освободил Вадима от уголовной ответственности, направив его на принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа.
- Я спросила его, мол, почему ты это сделал? Он сказал, что им кто-то управляет через вмонтированную в ухе микросхему, - рассказывала мама Вадима.
Женщина извинилась перед раненым за сына, разводя руками, дескать, он болен.

Сплошь и рядом

В феврале уже этого года 45-летний житель Бора также был отправлен в судебном порядке на лечение в психбольницу. Он обвинялся в покушении на похищение двух несовершеннолетних детей.
В один из ноябрьских дней прошлого года в помещении аптеки в поселке Неклюдово он выхватил у стоящей у витрины женщины ее двухлетнюю дочку и попытался скрыться. Окружающие помогли матери отобрать ребенка у неадекватного мужчины. Спустя же некоторое время тот же гражданин попытался украсть четырехлетнего мальчика, гулявшего с бабушкой на детской площадке.
На допросах похититель так и не смог толком объяснить своих порывов. Экспертиза установила у него психиатрическое заболевание.
Год назад по причине невменяемости избежал приговора за убийство 51-летний житель Тонкинского района. Он оказался в зале ожидания Московского вокзала в Нижнем. Без каких-либо причин он выхватил нож и ударил в грудь находившегося здесь пассажира. Мужчина погиб на месте. Он оказался гостем земли Нижегородской, режиссером театра из Кировской области.
Еще один случай с летальным исходом произошел весной того же года в тамбуре пассажирского поезда Барнаул - Москва. В то время состав шел по перегону Пильна - Сергач Нижегородской области. Один из пассажиров, 30-летний уроженец Севастополя, напал с ножом на двух незнакомых ему граждан Азербайджана. Один из них скончался на месте, второй получил серьезные раны. Очевидцы рассказывали, что молодой мужчина незадолго до нападения вел себя неадекватно. Он сидел и разговаривал сам с собой. Из обрывков фраз, которые удалось разобрать, было понятно, что он собирается кого-то убить. После этого он схватил нож и куда-то побежал.
Увы, безобидные фантазии душевнобольных сограждан нередко заканчиваются трагедиями ни в чем не повинных людей. Не все они попадаются в поле зрения общественности. Но некоторые долгое время не сходят с телеэкранов и страниц газет. Наверняка читатель помнит жуткую историю, произошедшую в ноябре 2012 года в Семеновском районе. 42-летняя женщина положила своего сына, которому был всего 1 год и 7 месяцев, в рюкзак, прихватила топор и отправилась на берег озера, что неподалеку от деревни. Там она ударила два раза сына топором по голове, а тело утопила. Много позже женщина пояснила, что малыш мешал ей молиться. Проведенная в ходе расследования комплексная психолого-психиатрическая экспертиза показала, что женщина страдает шизофренией. Ее тоже признали невменяемой и отправили лечиться.
Таких случаев не так уж мало. И статистика подтверждает эти ощущения. Как сообщили нам в Управлении судебного департамента в Нижегородской области, в 2012 году районные суды региона завершили рассмотрение 97 уголовных дел решением о применении принудительных мер медицинского характера. Это 1,1 процента от всех рассмотренных уголовных дел этими судами. В предшествующем году тоже было 97 таких прецедентов. Итоги за 2013 год пока не подведены.

Лечить, а потом контролировать

- Надо понимать, если человек был признан невменяемым, то это означает, что он не руководил своими действиями, - поясняет адвокат Сергей Остроумов. - То есть у него не было волевого действия. А это означает по мировой практике, что в данном случае отсутствует состав преступления. Если суд признает, что преступление было совершено в состоянии невменяемости, то он направляет человека на излечение.
Дальше врачи проводят курс лечения, а затем готовят некое заключение - наступило излечение или нет, но невменяемых ведь вылечить до конца тяжело. И тут возникает вопрос о социальной опасности данного человека. Какова вероятность, что он дальше ни на кого не накинется?
Да, есть методики, по которым врачами делается вывод, что человек не опасен. Но все равно какой-то риск имеется. А вдруг у человека будет помутнение или обострение и он опять сможет совершить преступление. Это на самом деле большая проблема.
По словам Сергея Владимировича, сейчас многие ругают советскую систему.
- Но тогда жестко отслеживались такие больные, бывшие преступники. Были процедуры не только излечения, но и наблюдения за ними. Любое лицо с припадками направлялось на принудительное лечение. Но потом в стране произошла демократизация и либерализация. К сожалению, в настоящее время, если гражданин еще не совершил преступление, а лишь повел себя неадекватно в общественном месте, то ему, как правило, лишь снимают напряженное состояние и отпускают. И принудительное лечение возможно только по разрешению близких родственников. Но далеко не всегда те этого хотят. Сейчас начинают ставить вопрос о необходимости отслеживать судьбу больных людей, совершивших преступление. То есть тех, кто потом прошел лечение и как бы вылечился. Насколько я знаю, подобные проекты существуют.
Да, такие люди больны и они, по сути, остаются безнаказанными. Но, по мнению адвоката Остроумова, общество должно иметь право отслеживать таких людей.
- Здесь возникают две проблемы. Защищенность от таких людей, и контроль за ними. Считаю, что нужно наблюдение за ними на ранней стадии возбуждения, и при необходимости изоляция. Повторюсь, что речь идет о людях, совершивших преступления.

Ольга МАКАРОВА. Фото Александра ВОЛОЖАНИНА.

Между тем

Министерство юстиции России разработало законопроект, позволяющий отправлять психически нездоровых преступников на лечение в больницу даже при незначительных правонарушениях. Ранее данные меры применялись только к лицам, совершившим тяжкие преступления.

Как у них?

В США все штаты позволяют немедленное недобровольное помещение в психиатрический стационар для лечения признанных невменяемыми. Некоторые штаты требуют специальных судебных слушаний для такого решения, но большинство позволяет поместить невменяемого "автоматически" на короткий период времени, в течение которого должно быть установлено, нуждается ли он в дальнейшем принудительном лечении. Почти все штаты сделали обязательной процедуру последующего периодического "автоматического" рассмотрения судом вопроса о продолжении лечения, и лишь небольшое их число требует инициативы психиатрической больницы или самого пациента для того, чтобы такое судебное слушание состоялось.
В большинстве штатов период принудительного лечения признанного невменяемым правонарушителя, как и в России, не определен временными рамками, однако кое-где (например, Иллинойс) он ограничен максимально возможным сроком наказания за преступление, в котором обвинялся данный правонарушитель-пациент. На практике признанные невменяемыми и помещенные на принудительное лечение правонарушители проводят в американских психиатрических больницах примерно то же время, что и преступники, признанные виновными в совершении подобных преступлений, и отбывающие наказание в пенитенциарных учреждениях.