Встреча с руководителем одного из известных сормовских предприятий была назначена на двенадцать часов. То ли я перестраховалась, то ли водителю, ловко лавировавшему в пробках между авто, так резво удалось преодолеть непрерывный поток транспорта на Сормовском шоссе, но без двадцати минут двенадцать мы уже остановились у той исторической черты, где проходили в свое время баррикадные бои сормовских рабочих.
По левую сторону от шоссе, на пути к проходной предприятия расположились торговые ряды, напоминающие издали блошиный рынок. На тротуаре пестрели складные лотки, а от дерева к дереву тянулись разноцветные гирлянды из юбочек, кофточек и прочего китайскотурецкого ширпотреба. Ничего удивительного, порой мне кажется, что сегодня вся страна блошиный рынок, но то ли из любопытства, то ли из нежелания томиться в приемной целых двадцать минут, я решила прогуляться. Дело было накануне женского праздника, торговля шла бойко, это было заметно в самом начале "вернисажа". Но уже у третьего или четвертого, сейчас не помню, лотка меня вдруг как током ударило. Ничего не могу понять: знакомых среди продавцов у меня нет, но где я видела эту женщину? Вернее, даже не она показалась мне знакомой, а ее голос - она зазывно кричала: "Колготки берем, итальянские!" Стоять и разглядывать ее было неловко, я потихоньку побрела к проходной, уже потеряв всякий интерес к этому текстильному раю, но мучительно пытаясь вспомнить: откуда я знаю эту женщину?
Журналистская память - шутка специфическая. Порой за полтора - два часа откровенного интервью собеседник оказывается настолько близким человеком, что вспоминаешь его потом многие годы. И так было всю жизнь, изо дня в день - люди, судьбы, лица: Но во время таких разговоров, как правило, говорят вполголоса и уж никак не кричат. А мне показался знакомым именно ее крик: Стоп! Меня осенило у самой проходной. Вспомнила! - Девочки! Кто еще не сдал курсовую?! - зычным голосом кричала с порога наша староста Галка. И хотя в нашей филфаковской группе учились и мальчики, их наличие в процентном соотношении к нам было столь незначительно, что они запросто откликались на Галкин призыв: Галка, красавица, умница, хохотушка и командирша, сводила с ума своим оптимизмом. И даже перед экзаменом по латыни или по античной литературе, когда все мы, умирая от страха, писали на потных ладошках шпаргалки, Галка от души смеялась над нами: - А на ногах не пробовали писать? Ноги же от страха не потеют: Экзамены и зачеты она сдавала, как орешки щелкала. Университет закончила с "красным" дипломом. И никому за все годы студенческой жизни не приходило в голову переизбрать старосту - она была настоящим лидером. Она и замуж вышла самой первой из нас, еще на втором курсе. Но веселья ее не поубавилось, и только иногда, являясь ко второй паре с портфелем, из которого торчали куриные ноги, она смачно швыряла его на стул и пела: "Не ходите, девки, замуж!" :Ровно в двенадцать я уже сидела в кабинете руководителя, и тот то взахлеб рассказывал про одно из своих детищ - удачную конструкторскую разработку, то, печально понизив голос, жаловался на катастрофические результаты обвальной конверсии - несоизмеримые налоги, безденежье, уход с завода лучших специалистов. Диктофон бесстрастно записывал монолог, а у меня из головы не шло: надо бы подойти, ведь бывшие однокурсницы: Сама ли смутилась или боялась смутить ее?.. В общем, загадала: если застану ее на этом месте после интервью - подойду. Торговля уже шла на убыль, но лотки не поредели. Глубоко выдохнув, решительно остановилась напротив: - Галка, ты?! Она не смутилась. Судя по всему, "узнавания" уже давно не страшили ее. Лишь несколько секунд вглядывалась, время ведь никого из нас не щадит, потом радостно воскликнула: - Ой, привет! Как будто поутих базарный гомон, теперь уже между нами не существовало ни прилавка, ни суетливых покупателей, ни этих лет, что мы не виделись. Конечно же, я не могла спросить в лоб: "Что с тобой случилось, как дошла до жизни такой?" Вспоминали общих знакомыходнокурсников - кто где работает, за кем замужем, сколько у кого детей: Она сама начала рассказывать свою историю. Историю, каких в России, я думаю, сегодня множество, но только у каждой свои подробности. :Получив свой "красный" университетский диплом еще в доперестроечные времена, Галка стала работать в школе. Преподавала русский и литературу. К тому времени уже родился сын. Приходилось крутиться: уроки, хозяйство, ребенок, муж. Но все пока получалось. Пока не наступили тревожные времена. Муж, инженер на оборонном предприятии, одним из первых попал под удар конверсии - отдел, где он работал, упразднили, сотрудников распустили.
То ли от неожиданности, то ли по слабости характера начал пить. И как все бывшие трезвенники, спивался очень быстро.
Фактически уже тогда Галка кормила всю семью на свою учительскую зарплату. В конце концов постоянное безденежье, пьянство мужа, ругань, а потом и побои довели ее до отчаяния - подала на развод.
На алименты рассчитывать не приходилось: бывший муж продолжал пьянствовать, нигде не работал. Сначала еще наведывался, и тогда дверь их дома - частный домишко достался ей в наследство от бабушки - далеко за полночь ходила ходуном под его ударами. А утром она находила его спящим на крыльце. Потом и он куда-то запропастился. А дальше как у всех: "часов" в школе давали все меньше, а цены на продукты становились все больше. Знакомые посочувствовали, помогли устроиться в одну процветающую фирму - страховое агентство. На какое-то время Галка воспрянула: одела-обула сына, сама приоделась. Зарплаты хватало даже на то, чтобы покупать дорогие фрукты.
Но фирма скоро "отцвела", это тоже дело обычное, и сама Галка попала под сокращение штатов. Почти одновременно прогремела еще одна беда: из-за неисправной проводки случился пожар, и дом их сгорел. Пришлось ей с сыном перебраться к маме в однокомнатную коммуналку. Какое-то время они втроем жили на одну мамину пенсию. Галинин оптимизм потерпел крушение. Она неистово обивала пороги каких-то фирм, товариществ с ограниченной ответственностью и т.д. Увы, напрасно.
Было лето, на рынке торговали арбузами. Случайно завязав знакомство с одной из продавщиц, Галка стала ей помогать. И - о чудо! - за неделю она заработала больше, чем ей платили в страхагентстве. Но сезон арбузов недолговечен: пришли холода.
Новые рыночные знакомства привели ее к "челнокам". Первая же "ходка" в Москву позволила ей расплатиться с долгами. Дальше - больше. Как человек энергичный Галка живо начала осваивать новую профессию, с каждой поездкой не только увеличивая свой капитал, но и повышая квалификацию. Сначала в Польшу ездили, потом в Турцию. Первое время тревожные сны были разноцветными - тряпки, тряпки, тряпки... Потом уже ничего не снилось, падала замертво. А спать где только не приходилось: и в дешевых гостиничных номерах, густо крапленых клопами, и вповалку всей "бригадой" на тюках с тряпьем. А уж сколько унижений выпадает на долю российских челноков! Их "там" и за людей не считают.
Самое страшное - это таможня. Перевалить за кордон с отечественными товарами, которые кое-где еще пользуются спросом, но к вывозу запрещены, - большое искусство. Галка, смеясь, рассказывала, как один парень из их "бригады" дефицитный бинокль спрятал... в брюки, привязав его с внутренней стороны к поясу. И надо же тому случиться, зазевался на станции, а поезд уже тронулся. Так и бежал этот "половой гигант" за вагоном. Но это сейчас смешно, а тогда всем было не до смеха. "Челноки" - особое братство, совместные унижения и вечный страх сплотили их в одну семью.
- Девчонки тогда крем ему свой дали, смазывать потертости, - Галка хохочет, будто анекдот рассказывает. Да и перед этим она говорила без горечи и трагизма, скорее насмешливо, с иронией и, как всегда, скороговоркой.
Я смотрела на эту укутанную в китайский пуховик бабу в перчатках "без пальцев", видела обветренное лицо с покрасневшими глазами, облупленный маникюр на коротких ногтях и пыталась возродить в памяти ту, прежнюю Галку-старосту, летящую, стремительную, счастливую... Но даже если и получалось, я никак не могла сложить воедино эти два образа - полузабытый университетский и настоящий рыночный.
- Гальк, пошли погреемся! - какой-то бухой мужик, выглянув из-за киоска, окликнул ее и показал на початую бутылку с водкой. И вдруг Галка, дипломированный филолог, мгновенно переменившись в лице, выдала ему в ответ такую очередь, что я сразу опешила. Заканчивалась эта четырехэжтажная конструкция вполне переводимой фразой: "Не понимаешь, я подругу встретила, сто лет не виделись?" Но, видимо, холод и соблазн "погреться" уже донимали ее, и она скоренько подытожила свой рассказ. Как всегда, с оптимизмом: - Вот так и живем. Сын взрослый, торговать научилась, к концу года надеюсь на квартирку накопить. А тогда мне сам черт не брат!.. Ты заходи, я тебе шмотки на заказ могу привозить - плащик к весне, костюмчик...
Мы прощались, как будто до скорой встречи. Уже уходя, я краем глаза видела, как она уступала место за прилавком своей напарнице. При этом крикнув напоследок: "Колготки, девочки, итальянские!"

Татьяна ЧИНЯКОВА.