Все вроде бы шло как обычно, но из премьер осени, летних репетиционных заготовок, обратил на себя внимание только театр драмы. «Хапунъ» в «Комедии» прошел почти незамеченным. По-моему, из-за того, что любовно-мелодраматическая линия в спектакле оказалась выявленной и поданной не ударно, а только как «вспомогательная» что ни в развлекательной, фольклорной, чуть-чуть мистической истории о Хапуне, нечистой силе. В общем, черт попутал. Если хотите, это не шутка. «Комедия не получила этой осенью обязательного подкрепления со стороны Валерия Беляковича и зрительское внимание, естественно, рассеялось, а взоры театралов стали блуждать в поисках, на чем бы и на ком остановиться.

У нас теперь нет больших критических обсуждения и ристалищ там всяких. Но на отчетной конференции Нижегородской организации Союза театральных деятелей один журналист и театральный деятельно недоумевал: как это так получается, что «Комедия» ходит у нас в театральных лидерах, а потом интерес к театру резко падает. Да так и происходит. В конце прошлого сезона НТА составило с несколькими критиками и журналистами «Рейтинг сезона» и лучший по мнению его авторов спектакль «Комедии» «Ромео и Джульетта» (да, веселая пьеса) в постановке того же В.Беляковича и занял только 14 место (другие комедийные премьеры – 15-ое, 16-ое, 21-ое, 23-ое, 26-ое, 29-ое из 31 возможного). Зрители, в том числе журналисты и критики, вольны распоряжаться своими симпатиями и никаким «декретом совнаркома» приоритеты интереса не установишь. Странно, что некоторые этого не знают.

Но вернемся в сезон текущий. В начале осени наиболее продвинутые зрители и журналисты лениво отчитали «Слишком женатого таксиста» в академдраме: и спектакль не совсем удался, что мало кто берется оспаривать, и взбалмошный Рэй Куни с его безукоризненно выстроенной комедией положений, с его голубыми персонажами и пикантными (или пошлыми?) ситуациями с ними связанными. Зрителей, которые за чистоту и высокое искусство, я поддерживаю. Вот только такой публики остается все меньше и меньше. Да откуда ей взяться взяться-то: посмотрите репертуар нашего ТВ, гламурно-бульварный ассортимент печатных СМИ, детективный примитив, которым завалены наши книжные магазины, на агрессию развлекательной дури, которой морочат головы шумной молодежи и… И вы поймете, нет таких крепостей, китайских стен и железных занавесей, за которыми мог бы спрятаться наш театр. Контакты и взаимные проникновения без душ. Это неизбежно. Еще точнее сказал, спел Юрий Шевчук: «Есть в демократии что-то такое, до чего неприятно касаться рукою…» А уж всяких безделушек, пустышек на театральной сцене было всегда с избытком. Их надо только уметь облагородить. Но это другая история.

Забегая вперед (не по очереди сыгранных премьер), скажу, что Виктор Симакин, худрук ТЮЗа, уже несколько лет одержим идеей соединения «веселухи» с игрой по всем правилам искусств. Ни одной сколько-нибудь удачной попытки в этом направлении у В.Симакина я не видел. А уж последняя «веселуха» по «Ревизору», с перелицованным названием «Необыкновенное приключение Ивана Александровича Хлестакова в городе N», вообще какое-то Ватерлоо для худрука. На сцене, почти в отсутствии декораций, группируются актеры в современных костюмах. Они что-то говорят, причем актеры старшего поколения, прошлых лет выучки, отчаянно пытаются найти, спрятаться хоть за какую-то характерность. А тинейджеры, сидящие в зале, в это время отчаянно стараются понять, что это такое происходит перед их глазами. С одной стороны, в школе объясняли, что «Ревизор – классическая комедия. С другой стороны, ну актеры появились на сцене, что-то говорят… Это так? Недоумения снимаются где-то с появлением жены и дочери городничего. Эти персонажи так плотно вписаны постановщиком в контекст современной масскультуры, что наши дитятки с облегчением понимают: это же «Кривое зеркало» Петросяна и дальше… все ясно. Можно хохотнуть на какой-то фразе, можно свистнуть, как на концерте «Корней», можно вообще не простраивать причинно-следственную связь происходящего, а просто балдеть, если получится.

Только не надо меня обвинять в том, что ратуя за «контакты второго рода» (или какие там?) с масскультом я сейчас же их уничтожаю, когда речь заходит о постановках «В.Симакина. Есть в его спектакле замечательная сцена. Городничий мечтает о житье-бытье в Санкт-Петербурге. Ему выносят на подушечке генеральский мундир. Семейство как-то само собой оказывается на подиуме-трибуне, и все участники выстраиваются в шеренгу по четыре и маршируют как на параде. Ну, что за прелесть эта мизансцена! В ней есть и юмор, и социальный подтекст, и смех, сродни гоголевскому. Но мизансцена эта почти единственная на длинный-длинный спектакль. Все остальное – просто невыразительно. В «масскультовском» ключе ставить надо и можно, только дело это архисложное.

Есть в ТЮЗе необыкновенный актер – Дмитрий Соколов, он-то и играет Хлестакова. Актер уникальной пластичности, с очень выразительным лицом. С ним можно создавать настоящие дела, такие выстраивать «балеты», что публика будет подпрыгивать до потолка, а толпы поклонниц не давать ему никакого прохода. Д.Соколов – мастер по своей природе вписывающийся в развлекательно-зрелищное представление. И что же? А ничего. Несколько сезонов он почти незаметен. А в Хлестакове изображает что-то депрессивно-отстраненное. Я думаю, намерение создать спектакль с «масскультовским» уклоном, это одно, а вот суметь воспитать актера такой, если это дозволительно будет сказать, школы, совсем другое. Это большая работа, ее-то совсем не видно в спектакле по комедии Н.В.Гоголя.

И все-таки в прожитый нами части сезона были свои козыри. Прежде всего, я считаю таковым спектакль «Вышел ангел из тумана» по Петру Гладилину в академдраме. Вот уж где настоящая …гоголевская тема из незабвенной повести «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Поссорились, как известно из-за чепухи, типичнейшего пустяка. Но «улица, фонарь, аптека… пройдет еще и четверть века»… Да что там четверть, почти два века пробежало, а это умение пустяки из-за своей гордыни, амбициозности, бессердечности превращать в кровавые войны мы умеем, еще как. П.Гладилин написал пьесу, что называется, с сукровицей и в своем стиле «мистифицированного повествования» (термин мой, поэтому крайне неудачен, но другого пока в критике о П.Гладилине не встречал. А суть проста: пожилая и больная женщина, девчонкой еще захватившая ту большую войну, из последних сил бросается на помощь двум рассорившимся своим сыновьям, рассорившимся самым пошлым образом, по самому ничтожному и пошлому поводу. Она пытается вернуть их к памяти – детства, ощущения простых и незыблемых истин, тому, что пришло к нам однажды давным-давно – радости снега, например. Постановщик спектакля Валерий Саркисов находит лучшие интонации и состояния, спектакль не перегружен «философской начинкой» и, как говорится, смотрибелен. Правда, в некоторых местах излишне закарамелен, но кто ныне без греха. Я видел, как на этом спектакле просто зрители грустили и плакали. Такая ответная реакция ныне возникает в наших театральных залах исключительно редко. Одна растроганная зрительница после спектакля позвонила мне и призналась: «Знаешь, самые большие террористы – это самые близкие нам люди, которых мы любим». Я удивился, оказывается, куда в размышлениях по поводу «Ангела» уводят мысли и переживания. Но коль так, это еще одно доказательство жизнеспособности постановки.

И пока последний козырь нижегородской театральной игры – инсценировка повести «Москва-Петушки» Венечки Ерофеева в театре «Zooпарк», а проще в театре Льва Харламова и Олега Шапкова. Они еще называют себя «театром одновременной игры». Судя по двум последним постановкам это не совсем так. Потому что есть и солирующие партии. В «Татарине маленьком» эту роль взял на себя Л.Харламов, в «М.П.» - О.Шапков. И работает последний с блеском. Сам спектакль в единое целое, по-моему, все-таки не собирается. Это альбом сцен и эпизодов, тщательно оформленный с помощью музыкальных вводов, ассоциативных отсылов в некое организованное действие. Конфликт, борьба характеров и некоторые другие компоненты драматургии здесь почти отсутствуют. Скорее всего играют спектакль – портрет обаятельного, поразительного открытого миру человека. Поющего человека. И здесь ________ вопросов: а что такое пьющий человек, насколько допустили и т.д. и т.п. О.Шапков на них не отвечает, так же, как и наш незабвенный Венечка. Он идет по лестнице бытия, а в руках у него… С такой вчуствованностью артиста в своего героя, его судьбу честно скажу, на нашем театре встречаются редко. Это уже молекулярная психофизика. Работа артиста не просто органична, у него есть пара сцен, когда души зрителей по-моему трепещут. Правда, сцены эти идут в окружении других, каких-то заданно-выстроенных. Иосиф Бродский говорил: «Главное – это метафическое сознание и самосознание, остальное – побочный продукт». Вот последнего в спектакле мне показалась многовато, это на фоне прорывов О.Шапкова. Впрочем, с окончательными выводами не будем торопиться, посмотрим, как разыграется «М.П.» на публике.

Это раз. А второе так поджидает кое-что майскими театральными вечерами. М.Горький с «Фальшивой монетой» в академдраме. На нее в театре явно делают ставку. «Тень» по Е.Шварцу в академкуклах. Старт для нового худрука Вадима Смирнова в этой должности был не особенно запоминающимся. Потому все понимают, что в «Тени» постановщику пора выйти из тени его предшественника. Ну, и конечно, Валерий Белякович. Он обещает порадовать публику «Ревизором». Заявки такие серьезные, что вполне могут сформировать облик сезона в целом.