Совсем недолго мы верили, что в ТЮЗе "Зимы не будет", до сих пор смеемся в "Комедiи" над проделками "Хапуна" и ведем детей в "Веру" на ситцевую сказку "Иван Седьмой". Все это - пьесы драматурга Виктора Ольшанского, появившиеся в нашем городе задолго до того, как их "родитель" приехал к нам в качестве члена жюри фестиваля детских спектаклей "Вперед, за Синей птицей!" - Виктор Иосифович, как вы пришли к мысли стать драматургом? - В значительной мере случайно .
Мечтал стать режиссером, поступил в институт кинематографии, закончил его и даже какое-то время поработал режиссером документального кино на телевидении
Успел снять одну картину. И так случилось, что во время съемок написал сценарий мультипликационного фильма. Причем просто так, внаглую, не очень представляя себе, что это такое и как его надо делать .
И воспользовавшись тем, что на телецентре, в "Останкино", было тогда мультипликационное телевизионное объединение, я просто увидел вывеску на двери, занес свои пять страничек туда и положил на стол. Мой сценарий прочли, он понравился, и я оказался уважаемым человеком - Автором! - Вы пишете много пьес на самую разную тематику .
Каким образом появляется задумка очередной пьесы? - Не знаю. Я думаю, что замысел образуется достаточно сложно, из самых разных источников и впечатлений, чтения литературы, газет, да чего угодно! Не знаю, "из какого сора", как сказала замечательный поэт. Постепенно рождаются какие-то идеи, даже некий банк идей: Иногда это ощущение, иногда это название, иногда тема - таких замыслов очень много. А потом они долго лежат, в них происходят процессы брожения. Большинство из них так ни во что и не выливается. Но однажды какая-то идея начинает "бурлить" - и становится чем-то осязаемым, материальным
Нетипично для меня появилась пьеса "Тринадцатая звезда" .
Когда мои дети были маленькими, я им читал рассказы Сетона-Томпсона вслух. И вдруг, прочитав очередной рассказ, я понял, что это - пьеса .И написал ее .
- Наверное, вашим детям очень повезло: папа - Сказочник! Они это ценят? - Ну, сейчас они уже очень большие, выше меня ростом: а в свое время, думаю, они это не очень воспринимали, да и я их не изнурял чтением собственных сочинений. Я читал им вслух что-нибудь из классической литературы: - Относите ли вы себя к какой-либо школе в современной драматургии? - Когда я начинал, было две школы драматургии - хорошая и плохая, и я пытался по мере сил тянуться к хорошей
Тем более что в советское время возможности "тянуться" были: нас не забывали, относились со вниманием .
К "хорошей" драматургии принадлежали Розов, Арбузов, Зорин - мы у них учились
- Каково в вашем творчестве соотношение пьес для детей и взрослых? - Сначала я писал одноактные пьесы и для тех, и для других. Потом начал писать детские. Было несколько довольно трудных пьес для подростков .
Тот, кто знает ситуацию в театре изнутри, понимает, что младший возраст смотрит сказки, старшие вполне могут смотреть взрослый репертуар, а есть такой промежуточный возраст, для которого непонятно что играть, и часто тут происходит разрыв. И мои, скажем так, скромные успехи в драматургии и в театре были связаны именно с ними. А потом уже возникли пьесы для взрослых .
- А в чем, вы считаете, особенность подростковых пьес? Какие надо соблюсти условия, чтобы пьеса для подростков нашла понимание среди маленьких людей этого непростого возраста? - Я думаю, что на самом деле надо удивить. В "Тринадцатой звезде", где действующие лица - кролики, рассказывается не просто история зверушек, не история зайчиков с ушками. Это история любви, ненависти, предательства, дружбы, жизни и смерти... Фактически пьеса кончается гибелью героя. То есть это серьезный разговор на неожиданной площадке о самом главном .
Беседовала Анастасия ЛЯМИНА