Хозяин Чака

Они познакомились на собачьей площадке. Лиза выгуливала пуделиху Рикки и, рассеянно глядя по сторонам, вдруг увидела такую картину: огромный, кудлатый пес ослепительной белизны стоял на задних лапах, передние лапы положив на плечи хозяину - невысокому, спортивного склада молодому мужчине в утепленной джинсовой куртке и вязаной шапочке, натянутой по самые брови. Казалось, они о чем-то шептались друг с другом, но вдруг мужчина резко взмахнул рукой, метнул далеко вперед желтоватого цвета мячик и громко скомандовал:
- Чак, апорт!
Лиза восхищенно следила за тем, как белоснежный Чак, отчаянно продираясь меж кустов, попутно зарываясь носом в пожухлые листья, в конце концов извлек откуда-то из глубины облезлых зарослей резиновый мячик и, зажав его в зубах, стремглав помчался назад, к хозяину.
Тот, довольный, потрепал его по загривку:
- Хорошо, Чак, хорошо!
- Можно погладить? - Лиза обожала лохматых собак. - Не укусит? - спросила она, осторожно приближаясь к Чаку.
Мужчина неопределенно пожал плечами, мол, гладьте, если хотите… И вдруг неожиданно спросил:
- Вас как зовут?
- Нас? - переспросила Лиза, боязливо поглаживая чужую псину. - Рикки…
- Да не собаку вашу, а вас, - улыбнулся хозяин Чака.
- А меня Лиза, Елизавета Андреевна, - зачем-то понизив голос, произнесла Лиза и тоже улыбнулась. - Вам сколько лет?
- Молодой еще, три года недавно исполнилось… А вашей? - Поняв, что узаконенное коммунальщиками место для выгула животных располагает Лизу к разговорам исключительно на собачью тему, новый знакомый быстро перестроился.
- Щенки были? - деловито осведомился он.
- Нет, что вы!
Слово за слово, разговор пошел о собачьих болезнях, о неправильном прикусе, о преимуществах и недостатках крупных кобелей… Денис (так звали молодого человека) был неплохо осведомлен обо всем, что касается собак, и с таким знанием дела рассказывал о приемах дрессировки, что Лиза в конце концов не выдержала:
- Вы кинолог?
- Нет, - Денис опять улыбнулся, - я артист цирка…
Уже через неделю Лиза знала по именам всех питомцев Дениса. Их у него было пять, не считая бобтейла Чака, которого в свое время забраковал худсовет, и потому он иногда перебирался из циркового трейлера в городскую квартиру своего дрессировщика. Кроме собак у Дениса был огромный питон Кеша, два крокодильчика - Гена и Зевс, а также своенравная и почти не поддающаяся дрессировке игуана Сицилла. А еще через неделю Денис принес на собачью площадку две контрамарки и пригласил Лизу на представление.
- Приходите с другом, - добродушно посоветовал он. - Будет весело.
- У меня нет друга, - смущенно промямлила Лиза. - Я с мамой приду.
Денис пожал плечами: мол, с мамой так с мамой…
Последний раз до этого Лиза была в цирке лет двадцать пять назад, студенткой. В то время еще здравствовала знаменитая Маргарита Назарова, и, помнится, у Лизы сердце захолонуло от ужаса, когда заметно отяжелевшая, уже немолодая цирковая дива вальяжно разлеглась на ковре из живых тигров. Тогда, слава богу, все обошлось, и тигры стерпели, но ощущение страха, кисловатый запах цирковых конюшен и блестящая мишура размалеванных гимнасток оставили в душе у Лизы неприятный осадок.
- Моя жена была гимнасткой, - однажды начал было Денис и запнулся. - Лонжа отстегнулась под куполом…
Короче говоря, цирк Лиза не любила. Что касается Лизиной мамы, Августы Александровны, та вообще называла цирк "плебейским театром", "дешевым балаганом" и зрелищем для умственно ограниченных "торговок из мясного ряда". Тем не менее на приглашение дочери она ответила согласием. Ни она, ни Лиза давно никуда не ходили ни по отдельности, ни тем более вместе. Посещать концерты заезжих теноров Августе Александровне не позволяли размеры пенсии, а Лиза… Лиза давно уже поставила на себе жирный крест и, пережив однажды развод с неверным мужем, постепенно привыкала к мысли, что ничего хорошего в этой жизни ей уже не светит. Детей нет, семьи тоже, а единственная подруга, тяжело влачившая брачные узы наперевес с двумя сыновьями-оболтусами, постоянно объясняла ей, что в этом ее, Лизино, счастье. Днем - амбициозные студенты-лингвисты, коих Елизавета Андреевна без устали приобщала к зарубежной литературе, а вечером - любвеобильные ласки подаренной одним из благодарных аспирантов пуделихи. Единственная ясная перспектива, которая ждала Лизу, - съехаться со стареющей мамой и обратить весь запас неизрасходованной нежности на родного человека. Впрочем, как ни странно, Августа Александровна, женщина властная и независимая, съезжаться с дочерью не торопилась…

Котик

Обо всем этом, в который уже раз, грустно размышляла Лиза, сидя на первом ряду, перед самой ареной, возле напудренной Августы Александровны. Оркестранты в своей ложе настраивали инструменты, уши буквально закладывало от детского гвалта. Вдруг откуда ни возьмись перед ней вырос Денис. В джинсах, как всегда, и в темно-сером свитере толстой вязки, он держал за руку мальчика лет пяти и, пытаясь перекричать этот улей, наклонился к Лизе так близко, что его горячее дыхание чуть не обожгло ей мочку уха.
- Елизавета Андреевна, возьмите Котика на время представления! В гримерке прохладно, а он и так простужен!..
Через минуту Лиза с удивлением осознавала незнакомое доселе ощущение: у нее на коленях сидел маленький человечек, а от его теплой макушки почему-то пахло парным молоком. Устраиваясь поудобнее, он немного поерзал и замер, устремив свой взгляд в пушистых ресничках на противоположную сторону арены, где находился выход и откуда уже выбегали два красноносых клоуна в полосатых гольфах.
Лиза тем не менее успела заметить, как недоуменно таращится на нее Августа Александровна. Ей даже показалось, что мать брезгливо подобрала край юбки, которого слегка касался ботиночек Котика.
- Как тебя зовут? - уже в антракте спросила она у нежданного своего постояльца, улучив паузу в какофонии звуков.
- Котик. - Ах, Костик, догадалась она!
- А ты кто? - спросил в свою очередь Котик. - Новая папина жена?
…Августа Александровна сдержанно молчала всю дорогу. И пока ехали в такси - она на переднем сиденье, рядом с водителем, а Лиза и Денис с Костиком сзади, и потом, когда Денис помог ей выйти и проводил до самого лифта. Она дала волю чувствам позже, когда наконец дозвонилась дочери.
- Ты что, рехнулась? - пустилась она с места в карьер. - Тебе еще циркача не хватало! Да еще с дитем!.. Ты хоть спросила, сколько ему лет? Да он тебя поди лет на десять моложе!
Терпеливо переждав первый шквал, Лиза вежливо поинтересовалась:
- Мам, у Костика температура тридцать восемь и пять, что лучше дать - аспирин или анальгин?
Несколько секунд в трубке ошалело молчали. И - вдруг новый шквал:
- С ума сошла?! Ребенка травить химией! Малиновое варенье и теплое питье! Да закутай в шерстяной платок - тот синенький, который я тебе подарила…

Мама

Еще через час в Лизиной квартире вновь раздался телефонный звонок:
- Как температура, упала? - почему-то полушепотом спросила Августа.
- Он спит, ма, спасибо, - такой умиротворенный голос дочери мать слышала, пожалуй, впервые. - Доброй ночи!
Лиза положила трубку и, возвратившись на кухню, где они с Денисом пили чай, пояснила просто:
- Мама звонила. Беспокоится… А где Рикки?
Стараясь не шуметь, они оба кинулись искать собаку… В последнюю очередь заглянули в спальню. На широкой Лизиной кровати, выпростав ручонки из-под синего шерстяного платка и разметав одеяло, спал Котик. В свете ночника на его щеках мерцал румянец, а мокрые от испарины локоны колечками свились на лбу. В ногах у него, посапывая так же безмятежно, но только свернувшись калачиком, дрыхла бездетная пуделиха...
Татьяна ЧИНЯКОВА.