Аневризма (от греческого aneurisma - расширение) - ограниченное расширение кровеносного сосуда или расширение полости сердца… В большинстве случаев приводит к мгновенной смерти.
ЧП в районной больнице
В то утро, когда редакционная "Волга" въезжала в Сокольское - поселок городского типа на окраине Нижегородской области, - на крыльце местного роддома семья Гариновых и Журиловых встречала сына Тамары Николаевны Журиловой, Алешу, с кружевным свертком, перевязанным голубой лентой, на руках. Все как всегда. Только вот женщины в черных платках: накануне справляли девятый день по Оле Яковлевой, матери новорожденного, умершей при родах. Сын Алексея родился сиротой.
Оля Яковлева работала в местном доме милосердия поваром. Красивая молодая девушка, 29 лет. Ямочки на щеках. Сияющий взгляд. От первого брака у нее был сынишка Андрюша. С Алексеем Журиловым, своим гражданским мужем, они жили в маленькой уютной квартирке на улице Кирова. Четыре года их совместной жизни пролетели как медовый месяц. Алексей души не чаял в своей жене, Андрюшку воспитывал как родного сына. И оба мечтали, чтобы у них был общий ребенок. Когда УЗИ показало, что у них будет мальчик, оба были на седьмом небе от счастья.
Беременность протекала нормально. Оля была на восьмом месяце, когда однажды вечером, это было 6 июня, почувствовала легкое недомогание. "Какой-то дискомфорт в низу живота", - пояснила она мужу. Встревоженный Алексей немедленно привез ее на своей машине в Сокольскую центральную районную больницу. Часы в приемном покое показывали время 20.50. А ровно через 10 часов, в 7 утра другого дня Алексею сообщили о том, что Оля умерла. И санитары пронесли по коридору на носилках его Олюшку, накрытую простыней.
…С криком "Вы убили ее!" в беспамятстве он крушил в ординаторской все подряд: на пол летели телефоны и папки с историями болезни… Его мама, славная, интеллигентная женщина, бывшая учительница, теперь уже на пенсии, спустя неделю после похорон, тихо попросила его:
- Ты бы извинился, сынок, нехорошо это…
Алеша, крепкий, светловолосый молодой человек, до боли сжимает кулаки. Ему кажется, что так ему легче сдержать слезы. Но глаза все равно полны, и он то и дело отворачивается к окну:
- Не прощу!
"Сделали все возможное…"
Самый тяжелый разговор в кабинете главного врача ЦРБ Владимира Алексеевича Арапова. Узнав, что я редактор отдела права правительственной газеты, он заметно тушуется. Главврачом стал не так давно, а тут, как на грех, два случая подряд: ребенок погиб при родах, и вот Оля Яковлева… Сыплет медицинскими терминами, перебивая сам себя, и опасливо косится на диктофон:
- Вы, журналисты, такого напишете…
Сам главврач по специальности акушер-гинеколог. Его в ночь с пятницы на субботу "скорая" доставила в больницу: вызвала Ольга Валерьевна Тюрикова, заведующая акушерско-гинекологическим отделением ЦРБ, дежурившая в ту ночь. Это она оперировала Олю. После кесарева сечения и приезда главного решено было вызвать санавиацию из областной больницы им. Семашко…
Бесстрастно мелькают цифры на дисплее диктофона. Эту запись еще предстоит комментировать специалистам. Я же пытаюсь уловить главное. Что же произошло в ту ночь в операционной и как могло получиться, что молодая, здоровая женщина, вошедшая в приемный покой своими ногами, умерла при родах в присутствии врачей? И это в наше время, когда газетные полосы и телевизионные репортажи пестрят сообщениями о новых и новых научных достижениях медицины, о многомиллионных вложениях в отечественное здравоохранение… А на дворе, между прочим, двадцать первый век!
С трудом продираясь сквозь дебри медицинских терминов, я все же улавливаю в сбивчивом рассказе главврача суть: произошла преждевременная отслойка нормально расположенной плаценты, которая вызвала нарушение свертываемости крови, ингибицию матки и т.д.
Владимира Алексеевича в Сокольском знают как хорошего доктора. Его с благодарностью вспоминают все, кого он когда-либо лечил или принимал роды. Тем более я испытываю неловкость, видя, как он волнуется.
Но я, оказывается, слишком рано приехала. На двенадцатый день после случившегося. Общего собрания, "разбора полетов" по факту гибели пациентки, еще не было, результат вскрытия патологоанатом еще не представил, историю болезни погибшей главврач имеет право представить только следователю. В случае, если родственники обратятся в суд…
- Но здесь никто не виноват, - не устает повторять Арапов. И произносит пресловутую фразу: - Мы сделали все возможное…
- Неправда! - возмущался, узнав об этом, 27-летний вдовец. - Там, напротив окон операционной на втором этаже, старый клен растет. Я всю ночь просидел на дереве, наблюдая происходящее с расстояния пяти метров! Они (врачи. - Т.Ч.) бегали и суетились так, как будто не знали, что делать…
Значит, правда, что делали все возможное. Ни слова о профессиональном равнодушии…
Медики “летели” по земле
После целого ряда дипломатических ухищрений я все же сломила упорство главврача, категорически не желавшего меня знакомить с главным действующим лицом этой трагической истории. И вот наконец передо мной завотделением Ольга Валерьевна, Оля - тезка погибшей и почти ее ровесница. Стаж акушера-гинеколога - семь лет. Школу закончила с золотой медалью. Характеризуется как внимательный, ответственный доктор…
- Да вы представляете, каково мне было заставить ее войти в операционную спустя два дня на такую же операцию - кесарево сечение! - горячится Владимир Алексеевич.
Я еще раз слушаю рассказ, теперь уже Ольги Валерьевны, о том, что "скопление крови между отслаивающейся плацентой и стенкой матки приводит к образованию ретроплацентарной гематомы, которая увеличивается и пропитывает стенки матки кровью", что в подобных случаях наступает асфиксия плода и ребенка, как правило, не спасают, а здесь еще повезло…
- Понимаете, отслойка плаценты - это как аневризма. Неожиданно отрывается тромб, человека ничто уже не может спасти, - объясняет мне худенькая, светленькая девушка-доктор.
Представляю, что ей пришлось пережить в ту ночь.
Про аневризму понимаю. Про отслойку плаценты - нет. Хотя те специалисты-гинекологи, с которыми я разговаривала уже в Нижнем, услышав диагноз, безнадежно махали рукой:
- А-а, отслойка плаценты - это всегда непредсказуемо!
Опасно отнимать у тигрицы тигренка, а у женщины ее заблуждение, говорят на Востоке. Конечно, никто не желал Олиной смерти. Ну не могу я поверить, что в наше продвинутое время, когда техника, в том числе и медицинская, находится на грани с фантастикой, в больнице, под контролем профессионалов женщина может умереть при родах! Какая такая аневризма произошла в системе российского здравоохранения, если такое стало возможно?
- Может, чего-то не хватило? Может, кого-то не оказалось на месте? - пытаюсь я помочь главврачу.
- Всего хватило. И кровь была. И свежезамороженная плазма была, - кивает Владимир Алексеевич. - И все были на месте: я, Ольга Валерьевна, Татьяна Георгиевна Померанцева, очень опытный акушер-гинеколог. Даже санавиация приехала из Нижнего…
- Вы хотите сказать, прилетела? - машинально поправила я.
- Нет, они по ночам не летают, они на машине приехали, - констатировал главврач.
Люди в белом халатны?
"Много "почему" у этой трагедии, и вряд ли мы получим ответы на них, - написали в редакцию убитые горем родственники Оли Яковлевой. - Почему почти три часа ей не делали кесарево сечение, упуская время? Почему, зная, что при 3-й группе крови у рожениц чаще случается отслойка плаценты, кровотечение и несвертываемость крови, врачи были не готовы к этому? Почему санавиацию вызывают только в 2 часа ночи?.. Почему санавиация прибывает в 6 утра? Она, что, добиралась через Москву?"
Вопросы занимают большую часть письма. И самые главные из них в конце: "Почему нет нашей Оленьки? Почему малыш родился сиротой?"
…Я никогда прежде не видела, чтобы горе и счастье находились так близко друг к другу: новорожденный ребенок, мирно спящий в кроватке, и женщина, склонившаяся над ним, - вся в черном. Это Тамара Николаевна, в квартире сына она теперь за хозяйку:
- Только бы здоровья Бог дал, чтобы на ноги его поставить, - молится она за внука. Ей за шестьдесят, и она, конечно же, с тревогой думает о его будущем. И с такой же тревогой смотрит на Алексея, который только что вернулся с кладбища.
- Я назову его Олегом, - глухо произносит Алексей и отворачивается к окну. - В честь Ольги…
И уже вдогонку, когда мы отъехали от Сокольского километров тридцать, звонок от Журиловых:
- Тут какую-то странную справку прислали: "Выдана роженице Ольге Юрьевне Яковлевой. Состояние роженицы после родов - нормальное"…
Татьяна ЧИНЯКОВА. Сокольское, Нижегородская область.