Не было ни гроша, да вдруг алтын. В Нижегородском киноцентре "Рекорд" в рамках Недели шведского кино прошла ретроспектива фильмов Ингмара Бергмана. В советские времена фильмы этого режиссера показывались редко. По-моему, всего-то в прокате было три-четыре названия, включая знаменитую "Земляничную поляну". И это из 45 фильмов, снятых знаменитым режиссером. Найти же в наших видеопрокатах и магазинах, торгующих DVD-дисками записи фильмов, спектакли И.Бергмана (а он осуществил более 75 постановок на различных сценах мира) практически невозможно. И вдруг четыре фильма И.Бергмана разных лет и еще один, снятый его любимой актрисой Лив Ульман по сценарию киномастера. Пять вечеров Ингмара Бергмана - это, конечно же, подарок свыше для любителей кино.
Но для вручения подарка ежевечерне в "Рекорд" являлось человек 30-40. Других зрителей не было. И понимайте это как хотите. Конечно, играет роль, может быть, и довольно жесткое, пессимистическое отношение режиссера к своим современникам. Но я-то думаю, что та интеллигентная и интеллектуальная прослойка, которая могла бы воспринимать и внимать бергмановским фильмам, сегодня разобщена, просто выбитая из седла. Потребуются неимоверные усилия, чтобы вернуть этих зрителей в лоно того, что организаторы скромно называют настоящим кино.
А пока Бергман, еще не виденный и не отсмотренный, в полупустом зале культурной столицы. Но это можно пережить, потому что приходят знакомые ощущения. Знаете, когда увидишь что-то тебя волнующее, потом этим фильмом или спектаклем начинаешь болеть. Несколько дней он "ходит по следам", вспоминается, прокручиваются в памяти сцены и кадры, а твое внутреннее зрение на окружающее становится как бы сфокусированнее. Я вошел в подобное состояние с первой же ленты - "Шепоты и крик" (в афишке же ошибочно - "Шепоты и крики"), снятый в 1973 году. Один поразивший меня контраст этих "Трех сестер" по-шведски. Мир предметный - дом и сад старой усадьбы, мебель, одежды, предметы интерьера - все красиво, отточено, все наполнено энергией предыдущей жизни поколений людей. Ведь кто-то же все это сделал, вложил свой труд, понимание красоты. И вот в обрамлении этого живут люди эмоционально обесточенные, отчужденные, без каких-либо душевных опор, просто духовно немые. Попытки найти утраченное взаимопонимание - жалкие и бесплодные. Конечно же, речь идет о жизни личной, узкосемейной, но так, по-моему, заканчиваются и миры, и цивилизации тоже. Может быть, это предупреждение от И.Бергмана? Надо бы подумать и разобраться. В этом случае пять бергмановских вечеров - хороший повод и мостик в будущие киновпечатления.
Чудакам закон не писан. М.Горький все мечтал написать книгу о встреченных им чудаках, говорил, что еще тот бы получился томище и многие страницы его были бы посвящены нижегородцам. Наверное, потому, что это особая порода. Когда появился телефон, один нижегородский чудак уговаривал в гроб с покойником ставить телефонный аппарат, от него из могилы тянуть провода в кладбищенскую сторожку и... ждать. Кто-то из ушедших в мир иной обязательно должен был откликнуться. Некоторые из убитых горем родственников согласились. Связь между могилами и сторожкой была организована. Долго ждали вестей оттуда. Никто из покойников не позвонил. Но закон о том, что у чудаков всегда свои расчеты, был подтвержден.
Владимир Седов после многих-многих свершений - продюсерство оскароносного фильма, расцвет-закат "Русского клуба", нескольких томов-томиков собственноручно написанной прозы и драматургии, руководства культурой на обширных территориях Нижнего и региона - взялся за невиданное для местных людей, обладающих финансовым достатком выше среднего, дело - снимать фильмы по собственным произведениям. Причем режиссуру и многие другие кинопремудрости, разве только за камерой он не стоит, - все возложил Владимир Иванович на свои плечи.
Есть такой тип космического полета - коммерческий. Платишь денежки, тебя потренируют, потом Байконур, старт и - земля в иллюминаторе. Подобное, но кинопутешествие выбрал для себя Седов. Заработать на своих кинотворениях он вряд ли сможет, дело это исключительно затратное. Фильмы, которые кинодеятель уже снял, вряд ли конкурентоспособны. Даже телевидение, которое, судя по ежедневным теленовеллам, хавает все, что ни предложи, похоже, не позарится на новоявленное нижегородское кино. Дело даже не в качестве сценария, здесь не все безнадежно. Дело не в актерской игре - кое-что примечательное в ней имеется. Дело в том, что кино, снятое одной камерой, это какой-то нонсенс сегодня. Ритм картины, пространственное наполнение кадра - это как "Запорожец", вышедший на дуэль и трассу "Формулы-I". Так зачем же Владимир Иванович снимает такое кино?
Это есть очень большая тайна самого Седова. В прошлый четверг в том же "Рекорде" я посмотрел премьеру третьей киноновеллы производства "Седов-фильм" под названием "Месть" и... кое-чему порадовался. По порядку. Первое. Нижегородские актеры снимаются стаями, значит, есть возможность подзаработать и подкормиться. Второе. Выглядят многие перед камерой вполне профессионально, значит, есть возможность, что кто-нибудь заметит, пригласит и снимет. Третье. Некоторые актеры, сидящие в своих театрах на лавке запасных, на третьих и четвертых ролях, так интересно показались в той же "Мести", что теперь их не заметить в родных коллективах будет труднее. Значит, кино нижегородским актерам в помощники дано.
Дальше продолжать не буду. У Пабло Неруды есть в мемуарах эпизод, когда его один знакомый чудак привел на какое-то совещание корову, выкрашенную в синий цвет. Понравилось это мало кому, но все согласились, что это красиво. А красиво жить не запретишь.
"А удачи - они попозже" (из стихов). К удачам сейчас готовится новый прежний художественный руководитель академического театра кукол Александр Мишин. Подходы у него интересные. Своего коллегу, Вадима Смирнова, два последних года руководившего театром, коллективными усилиями освободили от режиссерской работы. Было тут все: решение суда, заверение руководителя комитета по культуре области, что режиссерский опыт Смирнова "нам нужен", вакансия режиссера в кукольном театре, которую директор оного немедленно заполнил понравившимся ему актером из труппы и слег в больницу, заболел человек, и объяснения все того же руководителя комитета, что "вот так случилось как-то". В.Смирнов возвращен в актеры. Мишин уверен, что об этом уже все забыли, хотя ясно, что не забывается такое никогда, а свои режиссерские способности и удачи Вадим Смирнов сумел так четко заявить, что театр Смирнова все равно будет. Только вот где: в каком городе и на какой улице? Впрочем, оставим эту историю, глядя на нее со стороны Смирнова. Здесь много интересных подробностей, и о ней стоит поговорить особо. А вот на последних высказываниях снятого и назначенного Мишина стоит хотя бы коротко остановиться.
В интервью на прошлой неделе одной нижегородской газете Александр Иванович, объясняя перевод в актеры бывшего худрука, особенно упирал на то, что ему надоело быть творческим донором режиссера Смирнова. Слова эти поразительны для всех, кто мало-мальски знает историю нижегородского кукольного. Пусть таких и немного, но любой из них подтвердит, сам Александр Иванович был и остается донором своего театра, донором великолепной, не имеющей прецедентов в провинции нижегородской школы кукольников. Ему когда-то вручили театр замечательного творческого потенциала, высокой профессиональной культуры. Слава богу, Мишин смог художественный уровень, поднятый тем коллективом, удержать, не приподнять, а именно удержать. За это честь ему и хвала. Но оставаясь всю свою творческую жизнь донором театра, как же можно в подобном упрекать идущего следом? Непонятно.
Конечно, театр можно сохранить как некую традицию. Но в карете прошлого далеко не уедешь. Актеры, театральная публика почувствовали, что Вадим Смирнов именно тот человек, который способен сдвинуть театр с мертвой точки, придать ему динамику развития. В этом случае, работая вместе, именно донором для Александра Мишина мог бы стать Смирнов. Могла бы получиться неплохая связка. Для этого нужен был сущий пустяк - переступить через обиды, гордыни, отчуждение, поступить по-христиански - прощая и соболезнуя. А так, - "Шепоты и крик" продолжаются в новой версии? Прав был что ли этот старина Ингмар Бергман?
P.S. Вот что он еще сказал: "Говорят, что сегодня искусство - это политика, я бы сказал, что искусство - это этика. Собственно говоря, это одно и то же".