"Черт с тобой, кулацкая морда! - сказал с каким-то облегчением горбун. - Противный ты жмот, смотреть на твою жадность крестьянскую отвратно".
А. и Г. Вайнеры, "Эра милосердия"
Теплым летним вечером трое 18-летних юношей мирно попивали пивко на проспекте Гагарина. В голове слегка - но "в рамках" - пошумливало, мир был прост, весел и радостен. Впрочем, не совсем: ведь веселья и радости много никогда не бывает. А вот денег и пива, наоборот, бывает мало. Такие это поганые предметы: вечно заканчиваются не вовремя… Но юность никогда не унывает: нужно только верить - и все появится: и деньги, и пиво, и даже водка. Однако прежде водки около банкомата, где тусовались друзья, появилась навороченная японка по имени "Сузуки Гранд Витара". Сидевший за рулем молодой человек открыл дверцы и вышел из салона…
Наказанная скупость
Человека, осадившего своего железного коня около троих жаждущих, звали Алексеем. Среди бесчисленных его достоинств выделялись два: во-первых, он был богат, а во-вторых - жил с парнями в одном доме. То бишь судьба улыбнулась нашим жаждущим героям во все 64 зуба.
Парень по имени Рома, не теряя даром времени, подошел к Алексею и вежливо попросил у него пособить, чем может. "Ничем не могу!" - грубо ответил тот. Грубость его была вполне объяснима: сумма, которую у него попросили, оказалась вне "социально приемлемых" рамок. Роман, разобиженный, худого слова не говоря, тут же принялся учить грубияна вежливости. А тот вместо того, чтобы спокойно подняться с земли, смиренно поблагодарить за науку и выдать требуемую сумму, схватился за травматический пистолет "Стражник". И не только схватился, а и на гашетку нажал…
Этого стерпеть уже было никак нельзя! Евгений, второй из компании, с воплем "наших бьют!" ринулся в атаку, увлекая за собой шатающуюся неподалеку и всегда готовую к драке гопоту.
Всемером(!) с Алексеем кое-как сладили. Пистолет и золотые часы стоимостью в 22,5 тысячи рублей перекочевали в карман Евгения.
Покуда расправлялись ребята с Алексеем, Рома тоже времени даром не терял: бил дверные стекла в автомобиле, резал скаты - короче повергал "иностранца" в ничтожество. Закончив работу, подошел к месту схватки, и в качестве трофея отобрал у Леши мобильник.
Алексей, правда, еще до избиения успел позвонить отцу и брату и позвать на помощь. Те подъехали на "Соболе", попытались отнять родича у его палачей, но безуспешно. Ввосьмером те легко одолели незадачливое "подкрепление".
Правда, наслаждались победой недолго: слава богу, соседи все-таки. Так что Роман, Евгений и еще один парень по имени Андрей были через несколько часов задержаны. Уголовное дело было возбуждено мгновенно, каждый получил по целому "букету" статей УК: 161-ю (грабеж), 162-ю (разбой), 112-ю (телесные повреждения средней тяжести).
Правда, Алексею легче не стало: порванные барабанные перепонки в левом ухе, сломанные зубы, сотрясение мозга - все это не так скоро лечится.
А теперь - внимание: парни, атаковавшие злосчастного Лешу, вовсе не были профессиональными уличными шакалами. Не то что не судимы, а вообще контактов с милицией до инцидента не имели. Нормальные ребята из нормальных семей. Нормальных, но - бедных…
Возвращаясь к эпиграфу
В фильме "Место встречи изменить нельзя" допущено, пожалуй, единственное отклонение от правдоподобия: когда опер Володя Шарапов внедряется в банду, он выдает себя за профессионального уголовника. В романе не так; в романе он, по легенде, крестьянин, хочет обустроиться в деревне, и деньги ему нужны не для поездки "с Лелькой в Кисловодск", а чтобы в избе "венцы новые подводить, стеклить, печь перекладывать… Женился бы, корову купил, кабанчиков пару на откорм пустил…". Это-то и вызывает брезгливую отповедь Горбатого, вынесенную в эпиграф. То ли цензура не углядела, то ли углядела, да пропустила: по сути, ситуация повторяет хрестоматийный рассказ А. М. Горького "Челкаш". Только вместо выдуманного писателем "благородного босяка" Челкаша здесь босяк реальный, какие они в жизни бывают. (Кстати, "босяками" и "бродягами" до сих пор "официально" титулуют себя блатные.) А вот презрение его к богатству совершенно достоверно: до сих пор даже разбогатевшие, накупившие вилл и фирм уголовные авторитеты по "понятиям" обязаны богатство презирать.
Не место здесь рассказывать историю российского организованного криминала, явившегося на свет из подвалов Хитрова рынка в Москве, закоулков питерской Лиговки и саманных домиков пропыленной одесской Пересыпи. Скажем лишь, что профессиональную преступность породили в равной мере нищета и зависть к богатым и преуспевающим. Кого ни возьми из криминальных авторитетов нынешних времен - все, кроме "пиковых", поднялись с самого дна. И покойные Монгол, Сильвестр (работавший одно время трактористом на Новгородчине). И здравствующие Япончик, Петрик, Север - близкий друг покойного Михаила Круга.
На волне "социального протеста" поднялись в 1980-х знаменитые любера. Из барачного захолустья Казани вышла в мир старейшая российская преступная группировка Тяп-Ляп. Список можно множить и множить: практически нет ни одного "вора-джентльмена", все - выходцы из "народной гущи".
В том числе наши: до сих пор не отделавшийся от оканья вахтанец Вагон, Новик, Воскрес, Сека… Нет среди них "мажоров". Нет их и среди бандитской "пехоты". Вообще на социальную составляющую криминального мира как-то внимания не обращают, вышло это в перестройку из моды. А зря…
Робин Гуды?
Бедность - зависть - месть: вот "три источника и три составные части" молодежной преступности. Проводились социологические исследования скинхедского движения в Москве и Питере. К великому удивлению социологов, подавляющее большинство бритоголовых оказались из так называемых "люмпен-интеллигентских" семей. То бишь из семей, пристойно живших при советской власти и резко обедневших в годы перестройки и сразу после нее. Отсюда их животная ненависть к "инородцам", якобы захватившим то, что им, злосчастным мальчикам, принадлежит по праву рождения. Отсюда и погромы, "бессмысленные и беспощадные".
И отнюдь не только иноверцы страдают: избивают и грабят всех, кто хоть как-то похож хоть на что-то "преуспевающее". Так, на Покровке недавно был избит и ограблен десятком скинов парень, житель Дзержинска, за то лишь, что была на нем средней паршивости кожаная "косуха" и крепкие ботинки. Причем ботинки милиционеры обнаружили на ногах задержанного через сутки грабителя, а "косуху" - у парня, совершенно (и доказано!) "левого", к скинхедам отношения не имеющего. Просто, по его (и его родных) словам, явился к ним вечером приятель (тот, в ботинках) и подарил от щедрот курточку: "Ведь у тебя нет…" Такой вот Робин Гуд…
С другим скинхедом, борчанином, участником погрома на Мытном рынке, довелось автору встретиться и перекинуться парой слов. Никакой особой ненависти к кавказцам я у него не заметил: просто он беден, а они, по его представлениям, богаты. "Они отнимают у нас рабочие места! Вот мои родители (инженеры, кстати. - Авт.) сейчас не могут работу найти, а эти могут. Вот и гнать их!"
…И здесь круг замыкается. Возвращаемся к Роме, Жене и иже с ними. Все можно понять: и ссору, и драку - восемь на одного, и даже ограбление. Но долго и старательно увечить автомобиль можно только в том случае, ежели сам к этому авто неровно дышишь. То есть - завидуешь. То есть - в доступном твоему пониманию смысле восстанавливаешь "социальную справедливость". А это в свою очередь придает совершаемому тобою преступлению некое идеологическое обоснование: дескать, не просто граблю, а как бы на баррикадах сражаюсь…
Мы слишком скоро и слишком легко забыли то, чему учили нас в течение 75 лет. В том числе - и учение о "социальной детерминированности" поведения. Попросту сказать, что бедность стимулирует преступность.
Вновь появились обаятельные Челкаши и бесстрашные Соколы Максима Горького, презрительно сверху вниз посматривающие на "мещан" - нас с вами - и считающие преступления восстановлением справедливости. И это придает им силы…
Игорь ГРАЧ.