Чуть-чуть перефразируя высказывание английского мудреца, скажем, что куда полезнее и для автора, и для читателя рассказывать не о громких, шумных и трудно раскрываемых уголовных делах, а о так называемых "бытовухах". Великолепное, тщательно распланированное преступление, принесшее злодею миллионный доход, расскажет нам лишь о злодее. Бытовуха - о нас с вами и наших согражданах: родных, друзьях, соседях… Громкое преступление - что-то вроде спортивного соревнования или (что почти то же самое) игры в сыщика и вора. Бытовуха - всегда трагедия. Громкое преступление - когда более, а когда менее удачно закрученный детектив. Бытовухи - в основе сюжетов "Гамлета", "Короля Лира" и "Ромео и Джульетты"…
Впрочем, к делу. Как сказал еще один писатель, "оставим в покое великих и обратимся к малым".
"Клинком разрубил он у матери грудь"
Обычные запои у Александра длились недолго, дня по три. Сорокалетний менеджер одной из нижегородских фирм не мог позволить себе "оттягиваться по полной": все-таки и удобный график работы имеет какие-то пределы "свободы", а терять службу вовсе не хотелось. Супруга его, Светлана, как правило, сама без труда справлялась со слишком широкими порывами души своего благоверного.
Однако в самом конце августа этого года Саша слетел с катушек капитально. И не то чтобы уж сильно это семью напрягало (во хмелю ее глава был не слишком буен), но все-таки неделя беспросыпного пьянства - это перебор уже. Как обычно в таких случаях, Светлана пустила в ход тяжелую артиллерию: позвонила в Семенов и, как маленькая, нажаловалась на непослушного мужа его маме. Та привычно отправилась на станцию, едва успев сообщить младшему сыну, куда едет и зачем. Ситуация, в конце концов, была для семьи Мокровых (фамилия изменена) в достаточной мере штатная.
…Мама явилась под вечер. Вошла в комнату. Сын лежал на диване, мутноглазый, небритый, многодневно пьяный. Невестка вышла из квартиры на лестничную клетку - чтобы не мешать; это тоже было уже отработанное действие.
Минут десять в квартире было тихо. Затем раздался крик пожилой женщины: "Не выкручивай мне руки!" Затем звук удара, тяжелые шаги, наконец - истошный крик, не столько боли, сколько ужаса. И - падение грузного тела… Светлана поняла, что случилось неладное, быстро замкнула дверь - и бросилась к телефону.
Через десяток минут в квартиру входили милиционеры отдела вневедомственной охраны Автозаводского района. В коридоре на полу истекала кровью женщина. Мутноглазый мужик с абсолютно бесстрастным лицом стоял над нею и внимательно наблюдал ее агонию.
Он не двинулся с места ни тогда, когда милиционеры вкупе с бригадой "скорой" выносили еще живую мать, ни когда вернулись и принялись задавать обычные быстрые "предварительные" вопросы, ни когда защелкивали на его запястьях браслеты наручников. Так с равнодушным видом и поехал в отдел…
"Не ушибся, сынок?"
В легенде, пересказанной в стихах замечательным русским поэтом Дмитрием Кедриным, казак, чтобы доказать жестокой дивчине свою любовь, вырезает сердце из материнской груди. Спешит он к возлюбленной со своей жуткою ношею, взбегает на крыльцо ее хаты, спотыкается - и слышит, как встревоженное мамино сердце задает ему вопрос, тот, который мы в заглавие вынесли…
Нет у нас уверенности, что вспоминал Кедрина старший группы ОВО, когда говорил на суде: "Когда ее несли к машине скорой помощи, Мокрова говорила, что к сыну претензий не имеет, просила не забирать его в милицию". Не о стихах наверняка думала и соседка, показавшая, что мать Мокрова, лежа на лестничной клетке в ожидании врачей, "всячески заступалась за своего сына". Это "не ушибся, сынок?" было последним, что произнесла на этой земля мама убийцы, собственного убийцы. Уже в машине она потеряла сознание, а через недолгое время умерла на операционном столе.
…Когда автор этих строк был вдвое моложе, думалось ему вчуже, что легенда закончилась на самом интересном месте. Ведь как-то же должен был реагировать на материнскую заботу обезумевший сын!
Что ж, спасибо Автозаводскому райсуду, знаю теперь, что эти романтические казачки из легенд рассказывают. Шекспира мы во вступлении поминали - да какой там Шекспир! Тем более - какой Кедрин! Щенки они перед менеджером Сашей Мокровым!
Дело-то, оказывается, как было: явилась к нему, белому и пушистому, его сварливая мать, он с ней поссорился, сбил с ног - это ладно. А вот потом решил он-де с нею помириться, а в знак примирения - угостить дыней. Взял нож, пошел за дыней на кухню, а по дороге "поскользнулся и махнул нечаянно ножом. Когда вставал, рефлекторно уперся в мать ножом. Прятать (нож) не собирался, выкинул его за окно автоматически". Во дворе и отыскали окровавленный нож милиционеры. Александр сперва вообще говорил, что никакого ножа не было, мать не убивал, делов не знает…
Озвученная версия не плод адвокатских досугов: парень с самого начала ее держался, и адвокат его вынужден был эту версию принять. Есть вещь еще страшнее (хотя, кажется, куда уж…): ударив маму ножом и выкинув оружие за окно, наш герой даже не пошевельнулся, чтобы как-то помочь ей: стоял и смотрел, как она умирает. Так что не то что о состоянии аффекта, а и о том, что погорячился, речи не идет.
Убивал мать. Ведал, что творит… И потом вел себя "в заявленном формате": требовал сменить следователя, передопросить жену и соседей (все свидетельствовали против него), а выслушав приговор - 9 лет строгого режима, горько-горько плакал. Не о маме: о себе плакал, себя жалел. Как же это я, головушка бесталанная, в тюрьму-то пойду? Имя-то меняем потому, что герой наш ни с чем не смирился и собирается подавать кассацию. "Не ушибся, сынок?"
Обыкновенные монстры
Скорее всего, на зоне с ее "официальным" культом матери герою нашему придется худо. Хотя знаменитая блатная формулировка "не забуду мать родную" означает не любовь к маме, а отречение от нее, все же подобных Александру в местах заключения "прессуют". И не сказать, чтобы слишком это было жаль…
"Прессуют" и его, так скажем, "женскую ипостась": автозаводчанку же Валю, в здравом уме и трезвой памяти задушившую своего новорожденного младенца и пытавшуюся сварить его и скормить собаке. Помню эту Валентину: высокомерно-обиженный взгляд темных глаз, слова, растягивающиеся с приблатненным уличным шиком… Никаких причин убивать ребенка, да тем более так страшно, у нее не было: семья, квартира, работа, гражданский муж… Как и Александр, несудима…
На этом фоне уже и не смотрится Максим, снявший на продажу ковер со стены комнаты. Все бы ничего, только ковер висел над кроватью его парализованной бабушки. Ладно бы и это, но парень не доставал верхних гвоздочков, на которых был закреплен вожделенный коврик. Что ж, не оставлять же дела: подтащил бабушку поближе к стене, встал на нее ногами, как на подставку: достал, снял. Бабушка умерла в тот же вечер… Максим (ветеран Чечни, к слову) подался в бега, а его отец без всяких эмоций, как о решенном деле говорит: "Вернется - задушу эту сволочь своими руками!"
Максим - наркоман, и (дожили!) это его в какой-то степени оправдывает: все же болен, в отличие от остальных.
А вот еще одна семья, тоже автозаводская. Жили-были мама, папа и двое сыновей. Семья как семья, не бомжи, не одяжки, все работали. Так вот, сперва папа маму ножом ударил, отсидел три с половиной года, вышел. Стали дальше жить как ни в чем не бывало. Потом мама умерла, папа начал слегка злоупотреблять, сыновья тоже. Потом погиб младший сын: дело зависло качественным "глухарем", однако в подозреваемых ходили оставшиеся двое родичей.
А закончилось тем, что уцелевший сынок, Андрей Шошин, папе, Виктору Шошину, в здравом уме и трезвой памяти проткнул яремную вену. Был тут же арестован, получил 8-летний срок. Была семья - и нет семьи. Кажется, только и жили вместе для того, чтобы в конце концов перебить друг друга…
От 30 до 50 процентов убийств совершаются по озвученной парадигме. Они-то и называются "бытовухами". Операм здесь работы нет, следователям - минимум работы. Нет работы, по сути, и криминологам: "внезапно возникшие неприязненные отношения" - и вся недолга. Но, кажется, истинные человеческие драмы - именно здесь. И главное, подумайте о том, что убийцы и убиенные когда-то были детьми - или родителями маленьких детей. Мама пестовала сына, бабушка - внука, папа гордился успехами своего наследника… и никто не знал своей судьбы…
И последнее, наконец: вспомните главную тему заметок и главных героев. Ежели кому-то из драматургов понадобятся образы высокой трагедии: всепрощающая страстотерпица, вселенского, грандиозного масштаба подлец, - герои наши к его услугам…
Игорь ГРАЧ.