Мы мчимся из Нижнего по старой кстовской трассе, сворачиваем по указателю "Поселок Культура" и оказываемся в царстве коттеджей. Как и везде в "новой" России, здешние теремки соревнуются в архитектурной вычурности и богатстве финансовых вложений. Однако мы останавливаемся у большого, но простого кирпичного дома, на воротах гаража которого намалеван белой краской номер. Никакого забора. Парадный вход жилища - глухая ржавая дверь. Но рядом с окошком прикручена какая-то солидная табличка с гербом. Чтобы разобрать надпись, приходится пробираться по брошенной через грязь скользкой доске, наконец читаем: "Приволжский третейский суд"…
"Вам следует переехать за город"
Пять лет назад этот совет врачей жительница Нижнего Новгорода Ирина Мунштукова восприняла как указание к действию: на карту было поставлено здоровье ее дочери. Чтобы тяжелая болезнь не прогрессировала, был необходим свежий воздух. "Переезжаем в деревню", - решили на семейном совете. Правда, особых финансовых накоплений у Мунштуковых не было. Муж - пенсионер МВД (кстати, прошел Чечню), сама Ирина Николаевна, отработав в правоохранительных органах, устроилась бухгалтером.
Супруги принялись искать подходящий вариант. Участок с недостроенным домом в Кстовском районе показался Мунштуковым приемлемым по цене. Кстати, его хозяин Виктор Ципилев, как они выяснили, тоже бывший милиционер. В общем, ударили по рукам, и в августе 2003 года подписали договор купли-продажи, отдав задаток 100 тысяч рублей.
По условиям договора, Ципилев обязался в конкретные сроки достроить дом, а потом передать его в собственность Мунштуковым, которые должны были заплатить ему еще 400 тысяч.
Тогда, пять лет назад, Ирина Николаевна даже и предположить не могла, в какую историю вляпалась ее семья. И что вместо спокойной загородной жизни они были обречены на бесконечные судебные мытарства, а в итоге на бомжевание, что только ухудшило здоровье ее дочери. Но обо всем по порядку.
Не жизнь, а процесс
Если поначалу Ципилев и подрядился достраивать дом, то потом передумал. Дескать, достраивайте сами, а когда закончите - дом ваш, без претензий по оплате. Хозяин даже разрешил Мунштуковым вселиться на время строительства.
И вот стройка закипела. Ирина Николаевна, женщина энергичная, занималась всем сама. Уж очень хотелось скорее все закончить и навести уют. Чтобы купить стройматериалы и заплатить рабочим, пришлось продать свою нижегородскую квартиру, а расходы тем временем давно перевалили за первоначальную сумму в полмиллиона. Кстати, пока шла стройка, дочка Ирины Николаевны родила ребенка, так что забот бабушке прибавилось.
Наконец дом был достроен, но вместо радости это принесло разочарование. Ципилев отказался передавать участок с домом в собственность Мунштуковым и оформил все… на свое имя.
За справедливостью печальным новоселам пришлось обратиться в Кстовский городской суд. Ждали долго. Лишь через год на дом был наложен арест, чтобы до окончательного установления собственника никто не мог им распоряжаться. А еще через два с половиной года (!) судья наконец прекратил производство по делу и утвердил между спорщиками мировое соглашение, суть которого сводилась к следующему: Ципилев должен доверить Мунштуковым продать дом конкретному покупателю, а те в свою очередь должны были доплатить Ципилеву 350 тысяч рублей.
Мунштуковы свою часть соглашения выполнили - положили 350 тысяч на депозит. Однако Ципилев решил эти деньги не брать и доверенность Мунштуковым на продажу дома отозвал, и сам стал его продавать. Ну а для охраны дома прописал в нем своего знакомого, некоего Миронова. Это противоречило не только мировому соглашению, но и закону - ведь на дом был наложен арест.
Жилец с ксивой
Тридцатишестилетний Роман Миронов до этого был прописан в Нижнем в общаге, а фактически жил с детьми в квартире жены. Как потом рассказывал суду Ципилев, Миронов попросил помочь ему с жильем. По закону оснований для регистрации Миронова в злополучном доме в поселке Культура не было. Возможно, Ципилеву Миронов был нужен как человек, имеющий солидную ксиву. Миронов везде представлялся председателем Приволжского третейского суда.
Ирина Николаевна поведала, что в феврале этого года через несколько дней после своей прописки Миронов ворвался в их дом, сломав дверь. Он заявил Мунштуковым, что если они добровольно не съедут, то, выйдя из дома, обратно в него уже не войдут. Два дня Мунштуковы боялись покинуть свое жилье, но на третий Ирине Николаевне с мужем было необходимо уехать в суд. В их отсутствие Миронов вытолкал из дома на мороз больную дочку Мунштуковых с ее четырехлетним ребенком. Он тут же поставил новую металлическую дверь. Причем в доме осталось все имущество семьи, деньги и документы. На доме вскоре появилась табличка "Приволжский третейский суд".
Ни вернуться обратно, ни получить свое добро изгои не могут до сих пор. Десять месяцев они кочуют в поисках приюта по знакомым. Бывало, что ночевать им приходилось в машине…
Странно, но следов деятельности "Приволжского третейского суда" нам так и не удалось найти. Его нет в списках официально зарегистрированных российских третейских судов. Не проходил он ни по одному делу и в областном арбитражном суде. Допустим, что этот орган все-таки существует. Как бы то ни было, к судьям должны предъявляться особые, повышенные критерии отбора. И уж тем более вести себя так, как это было в поселке Культура, третейскому судье не пристало.
Вердикт - вселить!
Само собой, Ирина Николаевна не сидела сложа руки во время томительного ожидания судебных вердиктов. По поводу беспредела своих обидчиков она куда только не обращалась, прося возбудить уголовное дело в отношении Миронова. Наконец пришла на прием к уполномоченному по правам человека по Нижегородской области, и он решил оказать ей помощь в судебной защите, а также направил запросы в правоохранительные органы.
В сентябре этого года Кстовский городской суд вынес долгожданное решение - снять Миронова с регистрации в доме № 159 поселка Культура, а Мунштуковых - вселить. В настоящее время Нижегородский областной суд это решение подтвердил, и оно уже вступило в законную силу. По закону судебные приставы должны дать Миронову пять дней на добровольное исполнение решения суда, в противном случае - в течение двух месяцев исполнить его в принудительном порядке. Остается только надеяться, что так долго Мунштуковым ждать не придется.
Увы, связаться с Романом Мироновым лично нам не удалось ни в Нижнем, ни в поселке Культура. В "доме раздора" мы застали его несовершеннолетнего сына, которому "папа не велел никому открывать", так что с корреспондентом "НН" подросток общался неохотно и только через запертую дверь.
Мы процитируем выдержку из кассационной жалобы Романа Миронова на решение суда, с которым он, естественно, не согласен: "Выселение без права предоставления жилья - существенное нарушение прав человека и гражданина… Я требую при обращении со мной руководствоваться нормами закона…"
Новый претендент?
Пока Кстовский суд рассматривал заявление Мунштуковых о вселении, выяснилось, что Ципилев продал дом некоему гражданину, и тот также обратился в суд с требованием признать за ним право собственности, утверждая, что заплатил Ципилеву задаток 500 тысяч, но последний не передал ему документы, необходимые для регистрации договора купли-продажи.
Что это, еще одна жертва обмана?
Ольга МАКАРОВА.

P.S. Когда готовился этот материал, в редакцию позвонила Ирина Николаевна:
- Мы заглянули в окна нашего дома, а там внутри - пусто, нет ни нашей мебели, ни бытовой техники, только учебники моей дочери на подоконнике! Что же нам делать, как мы будем жить в пустом доме?

Справка "НН"
Третейский суд - это способ защиты прав, когда сами стороны без вмешательства государства разрешают свой правовой конфликт посредством независимого лица. В основном в таких судах решаются экономические споры, и, как правило, разбирательство занимает значительно меньший промежуток времени. В отличие от государственного суда третейский суд не связан жесткими процессуальными рамками и активнее способствует заключению между сторонами мирового соглашения; после этого сторонам часто удается сохранить нормальные деловые отношения. Третейское разбирательство строго конфиденциально. Решение третейского суда окончательно и обжалованию не подлежит, признается государством и может быть приведено в принудительное исполнение судебными приставами без его проверки по существу.
В последние годы третейское разбирательство получило широкое развитие в России.

Комментарии
Ирина МУНШТУКОВА:
- Моей семье не на кого надеяться, только на меня. В связи со всеми этими событиями моя дочь ослепла, к тому же она мать-одиночка, моей внучке четыре с половиной года.
Я не раз обращалась в Кстовскую милицию, но там меня не хотят слушать. Я даже писала в Генпрокуратуру, сейчас нашей судьбой озабочены в Общественной палате России, дело взял на контроль член палаты Владислав Гриб.
Алевтина МАКАРОВА, руководитель аппарата уполномоченного по правам человека в Нижегородской области:
- По поручению уполномоченного Василия Ольнева я участвовала в последних судебных заседаниях как представитель на стороне Мунштуковых, поскольку речь идет и о жилье для ребенка, и о незаслуженных испытаниях для всей их семьи. Предстоит пройти еще большой путь для того, чтобы Мунштуковы не только вселились в достроенный ими дом, но и смогли распорядиться им по своему усмотрению.
Ципилев не только не выполнил мировое соглашение с Мунштуковыми и выгнал их из дома руками Миронова, но затем повторно продал дом третьему лицу. Думаю, что в этой ситуации его действия все же заслуживают оценки с точки зрения Уголовного кодекса