Цифровая персонифицированная медицина – это очевидный вектор развития мирового здравоохранения. Наш регион также движется в этом направлении, одним из первых внедрившим электронный рецепт и реализовавший программу маркировки обращения лекарственных препаратов. Теперь можно отслеживать путь каждой упаковки до конкретного пациента. Но проблем в реализации новых тенденций в здравоохранении еще очень много. Об этом шла речь на круглом столе на конференции «Цифровая индустрия промышленной России».

Врач на дистанционке

Пандемия коронавирусной инфекции способствовала ускоренному развитию и внедрению персонализированных подходов. За последние полгода в России приняты законодательные акты о дистанционной продаже лекарств, в том числе рецептурных препаратов, создаются электронные карты пациентов и стартуют различные проекты, связанные с телемедициной.

– Мы находимся на заре технологий, когда вроде бы все уже есть, но почти ничего не работает. Еще недавно было непонятно, куда движется здравоохранение, но пандемия коронавируса заставила нашу компанию сделать рывок на три-пять лет вперед, – констатирует руководитель направления медицинских информационных продуктов ПАО «Сбербанк» Евгений Паперный.

Движущей силой инноваций всегда был бизнес, но сейчас некоторые шаги доступны и государственной системе. В качестве примера можно привести испытания вакцины от COVID–19, во время которых активно используются телекоммуникационные технологии для мониторинга поствакцинальных осложнений во время клинических испытаний третьей-четвертой фаз. Сейчас основная проблема – отсутствие четкого понимания того, что возможно из цифровых технологий включить в стандарты ОМС, а что нет. Шаблоны оказания медицинской помощи в России при различных заболеваниях пока еще не включают дистанционный мониторинг и поддержку пациентов при помощи телемедицины. Это не может быть реализовано бизнесом – здесь нужна поддержка со стороны государства. А именно госсистемы медицинского образования и науки. Образование врачей – это ключевой аспект на нынешнем этапе, когда уже есть готовые технологические решения. Теперь врачи должны получить адекватную информацию и инструкции относительно того, как оказывать дистанционную помощь, какие нужно пройти курсы переподготовки, чтобы работать с пациентом удаленно.

– Наша компания готовит и представляет продукты с использованием дистанционного мониторинга и онлайн-сервиса в очень широком спектре. В частности, речь идет об отслеживании состояния больных с сахарным диабетом. На Западе дистанционные технологии уже по умолчанию входят в стандарт помощи таким пациентам – все они имеют возможность проконсультироваться с докторами удаленно. То же самое с косметологической помощью. Пациент может пройти процедуру, а затем проконсультироваться по поводу ухода за кожей. На Западе даже высокотехнологичная помощь уже включает элементы телемедицины. Важна непрерывность оказания медицинской помощи. Необходима единая история болезни, возможность доступа ко всем данным о состоянии пациента. Это ключевой момент, который действительно улучшит качество оказания медицинской помощи. Следовательно, нужно двигаться к созданию единого информационного профиля пациента, – говорит Евгений Паперный.

Собака на сене

На пути развития сектора цифрового здравоохранения и персональной медицины существует множество барьеров и проблем, которые мешают перейти от декларации данных подходов к их реальному применению.

– Персонализованная медицина предполагает, что пациент находится в центре и лично ему осуществляется доставка тех или иных продуктов. Если компания разрабатывает такой продукт, то сталкивается с проблемой доступа к данным пациента. Ей нужны данные реальной клинической практики, но собирать их, не получив согласие пациента, нельзя. Образно говоря, это похоже на собаку на сене. Есть множество замечательных идей, но на практике из-за отсутствия доступа к данным ничего невозможно сделать, – рассказывает директор по развитию бизнеса, к.т.н. Webiomed, GR-директор ассоциации «Национальная база медицинских знаний» Александр Гусев.

В идеале данные по каждому пациенту должны собираться в каком-то одном месте. Сегодня нет понимания, как собрать их из всех источников: от самого пациента, от его медорганизации, от частных клиник, в которые он уже обращался. Это, прежде всего, сложная задача технического плана.

По словам Александра Гусева, у разработчиков, создающих продукты непосредственно для самого пациента, камень преткновения не в идее, не в ценности разработок, а в способе его монетизации. Сегодня люди в большинстве случаев не готовы платить за цифровое здравоохранение. Да, человек может купить какое-то устройство. Если же речь идет о мобильном приложении, пациент будет требовать, чтобы продукт был бесплатен, значит разработчик должен получить деньги за свою работу от кого-то другого, а это рождает следующий вопрос. 

– Этот «другой» должен оплачивать приложение в интересах пациента или в интересах себя? Разработчик, который найдет способ монетизировать свой продукт и сделать его доступным для большого количества людей, будет преуспевать, – уверен эксперт.

Сегодня много говорят о том, что как в условиях пандемии важно консультировать пациентов дистанционно – по скайпу и через другие приложения.

– Мы наблюдаем рост дистанционных консультаций в 10, 20 раз. Ключевым импульсом послужило то, что внимание общества сейчас сконцентрировано на проблемах здравоохранения, – рассказал председатель правления Национальной ассоциации специалистов по развитию телемедицины Иван Картовицкий.

В то же время дистанционно поставить диагноз, назначить лечение, выписать электронный рецепт, совместить его с доставкой лекарств и замкнуть таким образом цепочку не получается.

Персонализированная медицина предполагает, что решения принимаются на основании данных конкретного пациента: рост, пол, вес, наличие/отсутствие вредных привычек. Еще один важный показатель – анализ крови, основа основ в постановке диагноза. Хотя еще какие-нибудь сто лет назад обходились без него. В ближайшем будущем (по прогнозам специалистов это в пределах 3 – 5 лет) таким обязательным стандартом должно стать геномное профилирование. Но тут есть ряд сложностей. Во-первых, низкая осведомленность населения о данном исследовании. Второе, оно потребует квалифицированных узких специалистов – медиков, которые смогут назначить необходимое исследование и смогут грамотно расшифровать его результаты. Расшифровку можно будет делать дистанционно. 

– В этом мы видим огромный потенциал для развития телемедицины. Это возможность для докторов разных профилей консультироваться с врачами-генетиками для назначения правильных обследований. Еще один больной вопрос – отсутствие специалистов, которые могут делать расшифровку анализов. Дефицит врачей-генетиков, по разным оценкам, сегодня составляет до 60 процентов. Если геномное профилирование станет массовой услугой, как анализ крови, то нехватка специалистов будет ощущаться еще острее, особенно в регионах, – отмечает Иван Картовицкий.

Геномное профилирование уже начинает входить в медицинскую практику. Его, в частности, реализует компания «Рош», которая уделяет большое внимание пациентоориентированному подходу в лечении.

– Нами заключен ряд соглашений в данной области, часть из них связана с диагностикой (комплексное геномное профилирование) и нацелена на определение типа онкологического заболевания для подбора адресной таргентной терапии онкобольным. Эксперты «Рош» пришли к пониманию, что именно это важно для развития персонализированной медицины. Есть много российских цифровых разработок, связанных с удаленным мониторингом состояния пациента, сбором и хранением данных, в том числе с использованием возможностей искусственного интеллекта. Большая часть проектов уже внедряется в российских регионах, – рассказала менеджер по взаимодействию с органами государственной власти компании «Рош» Светлана Безнасюк.

Авторитетно

Генеральный директор ГП НО «Нижегородская областная фармация» Павел Ястребов:

– Нижегородская областная фармация – единственный поставщик медоборудования, медизделий и лекарственных средств. Мы же занимаемся обеспечением региональных и федеральных льгот и аккумулировали огромное количество цифровых персонализированных данных конкретных нижегородцев – начиная с выписки препарата, вся информация находится в единой информационной системе, поэтому у нас нет просрочек, мы не покупаем ничего лишнего. Лекарства приобретаются под конкретного пациента через электронный рецепт, для чего на уровне области была создана региональная информационная система обращения лекарственных средств. Это помогло быстро, за три-четыре месяца, внедрить маркировку лекарств и способствовало цифровизации и развитию персонализированной медицины.

Александра Махлина. Фото Александра Воложанина.