С одной стороны, это замечательно, что практически на любую несправедливость наш человек сейчас может подать в суд. Но с другой стороны, судебные разбирательства там, где должна быть просто будничная работа уполномоченных органов, может украсть у человека годы жизни.
Эта история борьбы за обладание трехкомнатным "счастьем" в Нижегородском районе Нижнего Новгорода уже выходила на страницы нашей газеты два с половиной года назад. Так что, прежде чем рассказывать продолжение данного судебно-детективного романа (а оно того стоит), напомним, как два сводных брата делили 68-метровую квартиру, доставшуюся им в наследство от отца. Старшему, Семену, родитель отписал 5 квадратных метров жилой площади, а всем остальным по закону владел Михаил, младший (имена изменены). Тогда мы расстались с молодыми людьми на моменте, когда суд лишил Семена этих несчастных 5 метров (кстати, его единственного жилья на то время).
Но в итоге 5 метров все же вернулись в законную собственность Семена, однако чехарда вокруг злосчастной квартиры не прекратилась. Еще больше обострилась она после внезапной смерти Михаила, когда открылось наследство. В том, что завещание было недействительным, у Семена не было никаких сомнений.
Если у вас нету тети…
Михаил умер в 2007 году 29 лет от роду, а примерно за год до смерти он составил это завещание.
Миша был инвалидом с детства, состоял под наблюдением в психиатрической больнице с диагнозом "шизофрения параноидная, непрерывно текущая, с дефектом в эмоционально-волевой сфере". Он многократно помещался в клинику на лечение в моменты обострения болезни.
По заключению судебно-психиатрической экспертизы, на момент подписания завещания течение болезни Михаила лишало его права понимать значение своих действий и руководить ими.
По словам Семена, его младший брат был замкнут, отрешенно жил в каком-то своем мире, то есть договориться с ним не было никакой возможности. Михаил существовал на пенсию, постоянно глотал антидепрессанты, страшно пил. Иногда он подрабатывал в клинике, помогая медперсоналу, и за это его кормили. В большой отцовской квартире, где Михаил жил один, не пуская брата на законные пять метров, его частенько навещали собутыльники. Когда туда приходил Семен, младший брат мог в него и стеклотарой запустить.
После смерти брата открылось его завещание, из которого следовало, что свою долю квартиры (8/9) Михаил отписал некой дальней родственнице из Иванова. Кстати, в том, что она действительно двоюродная тетя, какой везде представляется, Семен сильно сомневается.
- Это абсолютно посторонний человек, - утверждает он.
К этой "тете" Семен и подал иск о признании завещания недействительным. И в мае 2009 года суд удовлетворил его исковые требования и признал за Семеном право собственности.
Поскольку завещание оказалось недействительным, то в право собственности Семен вступил как наследник по закону. У Михаила не было наследников первой очереди, а наследник второй очереди у него лишь один - Семен.
По словам Семена, данное решение суда так называемая тетя оспаривать не стала, и в настоящее время это решение уже вступило в законную силу, и Семен занимается оформлением документов на собственность.
Казалось бы, теперь Семен мог бы и успокоиться, но ему не дает спать неизвестность, которой окутана смерть брата. Ведь каким образом нотариус удостоверил завещание психически нездорового человека, так и осталось неизвестным.
Никак не хотят
Внезапная смерть брата сразу же вызвала подозрения у Семена. Он написал заявление в местное отделение милиции о проведении проверки по данному факту. Однако в возбуждении уголовного дела ему было отказано с мотивировкой "за отсутствием события преступления".
- Мне говорили, что, поскольку тело брата было найдено в квартире спустя несколько дней, даже при вскрытии не представлялось возможности определить причину смерти. Но мы с моим адвокатом считаем, что уж слишком выгодной оказалась для кое-кого эта смерть, - говорит Семен.
Несколько раз в милиции отказывали в возбуждении уголовного дела по факту смерти Михаила, и столько же раз прокурор района выносил постановления об отмене этого отказа в связи с неполнотой проверки. Та же судьба постигла и заявление Семена о проведении проверки по факту взлома квартиры.
- После оглашения завещания "тетя" вскрыла квартиру брата, начала там ремонт и даже стену передвинула. Из квартиры исчезли документы Михаила, - рассказывает Семен.
Больше десяти раз участковые, проводившие проверку по факту взлома, давали отказ возбуждать уголовное дело "за отсутствием события преступления" и столько же раз прокурор отменял этот отказ.
Несмотря на то что прокурор в своих указаниях неоднократно давал милиционерам конкретный список того, что те должны были сделать, это выполнено не было. А именно: не была опрошена ни "тетя", ни сам Семен, ни адвокат. Также участковые не собрали характеризующий материал на Семена. Не была дана правовая оценка действиям неустановленных лиц по статьям "Самоуправство" и "Умышленное уничтожение имущества". Не был опрошен нотариус, у которого оглашалось завещание в плане того, когда происходило оглашение, кто при этом присутствовал и разъяснялись ли наследникам их права и обязанности.
А ведь по закону указания прокурора органу дознания, дознавателю, следователю являются обязательными для исполнения!
В общем Семену эта волокита надоела, и он подал в суд на бездействие милиционеров и районного прокурора. В итоге районный суд признал незаконным и необоснованным действия милиции, обязав начальника УВД устранить нарушения.
Что касается прокурора, то судья указал, что тот, наоборот, своими действиями принимал меры к защите прав и законных интересов Семена.
Но указания суда так и не были исполнены. Материалы проверки по заявлению Семена после суда куда-то исчезли и в УВД не вернулись. И поэтому милиционеры не смогли исполнить решения суда!
Семен продолжал добиваться своей правды и в конце концов попросил суд обязать возбудить уголовное дело и привлечь к ответственности тех, кто, по его словам, "нарушает его конституционное право по доступу к правосудию". На что районный судья ответил, что суд не уполномочен ни обязывать дознавателей возбуждать дела, ни указывать прокурору, ни привлекать к дисциплинарной ответственности.
Однако на днях кассационная коллегия областного суда признала данное постановление недействительным.
"Сам дурак"
Получить разъяснение от самих дознавателей (участковых) по данной ситуации нам оказалось непросто. Их начальники сразу же открестились от комментариев и отослали к непосредственным исполнителям. Участковый, который чаще всех выносил отказ о возбуждении уголовного дела, в настоящее время в отпуске. Начальник отделения участковых, на участке которого находится злосчастная квартира, оказался неуловим. Наконец участковый, поднявший трубку в отделении, охотно вызвался ввести нас в курс дела, правда назвать себя он наотрез отказался:
- Нас уже замучили служебными проверками, некоторых даже наказали. Но мы установили, что никакую стенку родственница в квартире не двигала и ничего она там не крала. Эта квартира была нам всем давно известна. При жизни в квартире был гадюшник, проживаший там Михаил был ненормальный, бросался на стены, мог сам себя поранить. Кстати, мы даже подозревали, что, может быть, и Семен тоже ненормальный…
Между тем Семен по профессии врач, и последние годы в перерывах между дежурствами бегает по судам. Сейчас он сделал в квартире ремонт и живет там с женой и маленькой дочкой.
- Мне понятна та желчь, с которой говорят обо мне в милиции. Но у меня на руках есть копии материалов той самой проверки. Там в том числе есть и заявление "тети", которая просила милиционеров помочь ей проникнуть в квартиру. Есть и мое фото на фоне передвинутой стенки. Кстати, осмотр места происшествия дознаватели провели только через год (!) после моего первоначального заявления. К тому же факт проникновения в квартиру после открытия завещания подтверждает и справка из БТИ о том, что их сотрудник был в моей квартире по заявлению неизвестной мне гражданки, - говорит Семен.
Ольга МАКАРОВА.