Ах, какой это был роман! Олегу и Ольге завидовал весь журфак - о таких отношениях обычно мечтают все молодые люди, их сверстники. И как прозаично закончилась эта красивая песня: на пьяной вечеринке в студенческом общежитии Ольга застала Олега в объятиях другой девушки.
Смазливая и легкокрылая свистушка Танька из параллельной группы воспользовалась тем, что Олег банально перебрал. Когда она своими ярко-оранжевыми наманикюренными ноготками расстегивала пуговицы на его рубашке - Олег лишь на мгновение осознал реальность происходящего. Но волна животной страсти, изрядно подогретая дешевым портвейном и помноженная на юношеское ощущение вседозволенности, снова накрыла его с головой. Следующая картина, поначалу напоминавшая сон, врезалась в его память пожизненно: изумленная Ольга застыла в дверном проеме, неловко подняв обе руки, будто заслоняясь от удара...
Буквально через неделю Ольга перевелась на заочное отделение и впредь бывшие влюбленные уже никогда не виделись.
Понедельник
Этот день не заладился с утра. Во-первых, потому что был понедельник и после ленивых выходных предстояло вновь включаться в жесткий график рабочих будней. Во-вторых, Елена опять не кстати завела разговор о ребенке.
- Мне скоро тридцатник стукнет, - она обиженно поджала губы, намазывая обезжиренный творог на поджаренный в тостере хлеб. Олег предпочитал на завтрак бутерброды с докторской колбасой и этот ее вполне логичный довод воспринимал как обычное женское посягательство на его мужскую свободу. Одно дело - так называемый гостевой брак и красивая, умная, любящая, не заезженная бытом подруга, которая на несколько дней в неделю скрашивает его холостяцкий уклад. Другое - штамп в паспорте, ежедневная обязаловка, пеленки-распашонки и безвозвратная потеря возможности побыть одному, когда тебе этого хочется. А одиночество Олег любил и не был готов жертвовать этим удовольствием ради создания еще одной ячейки общества.
В довершение ко всему в машине сел аккумулятор. Пришлось ему, главному редактору издательства, давно отвыкшему от уличной толчеи, добираться на работу в общественном транспорте. В подземном переходе метро на ступеньках, зябко ежась то ли от похмельного синдрома, то ли от утреннего морозца, кучковались несколько бомжей. Олег, проходя мимо, с любопытством взглянул на единственную в их компании женщину - неопределенного возраста, синюшную, с заскорузлыми, без перчаток, пальцами, одетую в нелепую красно-желтую спортивную куртку и старые клетчатые брюки с отвисшими коленями. Бомжиха в этот момент обернулась, будто отозвалась на чей-то голос. Если бы не жест, который она изобразила в следующий момент, Олег бы ни за что ее не узнал. Но женщина на ступеньках подземки, нечаянно встретившись с ним глазами, вдруг неловко подняла обе руки, будто заслоняясь от удара… Это была Ольга.
Елена
Конечно, Елена знала о его первой любви, об этом его романе с однокурсницей, который так бесславно закончился. И когда Олег, потрясенный утренней встречей в подземном переходе, сообщил ей по телефону, что видел Ольгу, его верная подруга все поняла. Вот откуда это нежелание иметь общую с ней семью, эта неготовность завести ребенка! Мужчина, не успевший разлюбить женщину до того, как расстаться с нею, продолжает лелеять в себе это чувство всю последующую жизнь. Елена, прекрасная и мудрая, сама не раз обрывавшая на полуслове влюбленных в нее поклонников, об этом знала не понаслышке. Она не стала выяснять подробности встречи однокурсников. Прощальная записка, которую она прилепила комочком жвачки на зеркало в прихожей, была написана стихами. Елена, известная в городе журналистка и поэтесса, всегда говорила, что поэзия - это не род занятий, а характер. В данном случае написанное наспех четверостишие прозвучало для Олега хлестко, жестко, грубо, как злая пощечина обиженной женщины:
"Судьба мудрее нас, ее не проведешь,
И я не зря перед тобой глагольствую:
В одну и ту же реку дважды не войдешь,
В одну и ту же Ольгу - с удовольствием!"
- Все-таки Ленка талант! - вслух восхитился Олег, срывая экспромт с испачканного жвачкой зеркала, когда вернулся вечером в пустую квартиру.
Ольга
Так бывает только с бродячими собаками. Когда на их пути попадается сердобольный прохожий, чье сердце внезапно сжимается от жалости к ничейному животному. Он тогда приносит псинку домой, отмывает, залечивает раны, полученные в собачьих передрягах, заводит специальную подстилку и две постоянные посудины - для еды и питья. А пес за это до конца жизни благодарно лижет хозяину руки, служа ему верой и правдой… С людьми все гораздо сложнее.
Первое время действительно все было хорошо. Олег с упоением носился по магазинам, впервые в жизни покупая женское белье, заискивающе смотрел на докторов, в чьих руках, как он считал, находилась сейчас Ольгина судьба, терпеливо приучал свою возлюбленную к забытому ею домашнему порядку и уюту. Уже через пару месяцев Ольга, заметно похорошевшая от сытой и трезвой жизни, начала работать корректором в его издательстве. Не потому что его зарплаты не хватало на возросшие траты, просто так, Олег был уверен в этом, она скорее забудет все ужасы бездомной эпопеи и вернется к нормальному образу жизни. Тем более теперь они не расставались совсем, днем - друг у друга на глазах в издательстве, а ночью, счастливые, засыпали в объятиях друг друга… Когда любимая женщина однажды утром, смущаясь и рдея, сообщила, что беременна, он был на вершине счастья. И в тот же день потащил ее в районный загс подавать заявление.
А вскоре на свет появилось голубоглазое чудо, крошечная девочка-принцесса, очень похожая на Олега и оттого еще большей гордостью наполнявшая его родительское сердце. Ему отныне даже странными казались его прежние холостяцкие страхи и мечты об одиночестве. Он стремглав несся домой, по дороге выполняя все наказы жены и заезжая в несколько магазинов, покупал памперсы, молочные смеси, погремушки и пресловутые пеленки-распашонки, которых он, вот дурак, раньше боялся. Ольга теперь находилась в законном отпуске по уходу за ребенком, была привязана к дому и, занимаясь малышкой, успевала к приходу мужа с работы и ужин приготовить, и порядок навести. Словом, сделать все то, что делают женщины ее положения и семейного статуса. А Оленька - другого имени для своей дочки, для своего выстраданного сокровища Олег не придумал - беззаботно гулила и трогательно улыбалась беззубым ротиком, когда восторженный папаша склонялся над ее кроваткой.
Рецидив
К тому времени, когда Ольга-дочка начала делать первые шаги, Ольга-мама уже понимала, что спасательный круг, некогда благородно брошенный Олегом, оказался для нее ошейником. Не зря говорят, что счастливый поневоле не может испытывать счастья.
А кто-то обязательно на этом месте скажет о неизлечимости женского алкоголизма.
Когда раздражительность супруги постепенно переросла в откровенную агрессию, Олег, ни разу прежде не напоминавший Ольге о ее прошлом, однажды не выдержал:
- Ты ведешь себя как базарная баба! Я столько сил потратил, чтобы вытащить тебя из дерьма…
В ответ жена злобно огрызнулась:
- А тебя об этом никто не просил!
Что и требовалось доказать…
Потом она все чаще стала прикладываться к рюмке. Сначала, таясь, пряча по углам початые бутылки и выдумывая унизительные для обоих отговорки, потом - открыто, даже с нескрываемым наслаждением. Будто мстила за что-то. Только вот за что? За то, давнее, предательство Олега или за недавнее его благодеяние?
Как-то вечером, вернувшись с работы, Олег застал такую картину. Дочка, стоя в манежике, надрывалась от плача, и, судя по всему, уже давно, а ее непутевая мать, пьяная до бесчувствия, смачно дрыхла на кухонном диване. Когда он попытался ее растолкать, она окинула его тем мутным взглядом, какой он уже однажды видел у опустившейся бомжихи в подземном переходе, и, пробормотав нечто безобразно нечленораздельное, снова уронила голову на кожаный подлокотник дивана.
На следующий день Олег начал печальную процедуру сбора документов, необходимых, как ему сказали в роно, для лишения Ольги Андреевны Свиридовой, его бывшей жены, родительских прав.
Эпилог
Если зрячий идет к пропасти, останавливающий его подобен слепцу, гласит древняя китайская поговорка. Пройдя все адовы круги, а именно - суды и прочие бюрократические придумки, необходимые для восстановления спокойной жизни, Олег, в конце концов, научился не вспоминать прошлое и улыбаться в ответ на безмятежную, но теперь уже осмысленную улыбку собственной дочери. Он возвращался с работы в живой и теплый дом, наполненный детским счастьем и, принимая от няни - Августы Савельевны, троюродной тетки, выписанной из родной деревни - с рук на руки маленькое родное существо, всякий раз удивлялся. Тому, что природа, наделив их с дочерью похожестью, поступила весьма дальновидно.
В конце лета Олег и Елена справили негромкую свадьбу. Теперь Свиридовы ожидают второго ребенка. Елене сказали, что это будет мальчик.
Олег принципиально не пользуется метро. Когда, случается, его автомобиль не в порядке, он вызывает такси.
Татьяна ЧИНЯКОВА.