Последняя декада нынешнего октября ознаменовалась очередным скандалом: эпатажный рэпер принародно высказался о бессмысленности празднования Дня Победы. Дескать, больше нам нечем гордиться, если мы 76 лет празднуем одно и то же. Те немногие, дожившие до наших дней ветераны знают, память об этой страшной войне – единственное, что не могут опошлить даже наши враги. Не отнять, не затоптать, как бы ни старались. Для старшего поколения эта память – нетленная святыня, дорогая каждому сердцу.

Шестой палец

Помнится, накануне празднования 70-летия Великой Победы глава Староиванцевского сельсовета, что в Шатковском районе, Николай Атаев по приговору суда получил год условно. За то, что из 46 тысяч рублей, выделенных на ремонт двух обелисков – в селах Великий Враг и Новое Иванцево, половину положил себе в карман. Похожая история произошла тогда и в Дивеевском районе. Позже в Дальнеконстантиновском районе депутата сельского совета обвинили в хищении денег, выделенных на памятник героям Великой Отечественной войны. Депутатскую работу Вадим Волков успешно совмещал с руководством Белозерского МУМПП ЖКХ. И, как выяснило следствие, злоупотребляя доверием главы администрации Белозерского сельсовета, похитил деньги, выделенные на ремонт памятников фронтовикам, – более 100 тысяч рублей…

Казалось бы, красть у тех, кто жизнь положил за нашу общую Родину, верх цинизма – не всякий решится. Ан нет!  И сейчас еще кое-где повторяются…

Вот и жители села Марьино Бутурлинского района однажды заподозрили поселковую власть в хищении бюджетных средств, выделенных на ремонт памятника в честь погибших земляков. История эта началась еще в 2017 году. Местные активисты обратились к главе Большебакалдинского сельсовета Юрию Овчинникову с просьбой отремонтировать памятный обелиск ко Дню Победы, воздвигнутый в центре села еще в 1968 году. Памятник в образе солдата-победителя  выглядел на тот момент, мягко говоря, плачевно. Юрий Александрович ветеранам не отказал – святое дело! Всего на ремонт по смете было выделено, как они потом узнают, 136 тысяч рублей.

Однако сделанный вслед за этим ремонт марьинцев не удовлетворил. Плитка у подножия была положена вкривь и вкось – дотошные женщины, возмутившись таким качеством, выпытали у рабочих, что никакие они не плиточники, а кровельщики, и подобную работу выполняли впервые… Фигуру солдата, конечно, подновили, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что самодеятельные скульпторы ему зачем-то приделали… шестой палец. В оригинале победитель держал в правой руке винтовку так, что четыре пальца были снаружи, а пятый предполагался под винтовкой. Доморощенные ваятели насчитали всего четыре пальца и решили исправить эту неточность. Пытаюсь представить, как деревенские бабки потом сбивали подручными средствами этот физиологический дефект в бетонном исполнении.

На взгляд сельчан, денег на такую вопиющую  халтуру было потрачено гораздо меньше тех, что власти выделили из государственного бюджета.

Где деньги, Зин?

Село Марьино находится на юге центральной части Нижегородской области, на левом берегу реки Пьяны, приблизительно в четырех километрах от райцентра Бутурлино. Это всего одна улица, которая, как водится, называется Центральной. Ровная, как плато, широкая – напротив в окнах без занавесок ничего не разглядеть. Есть клуб, но в нем нет электричества, и через расщелину в стене видно улицу. Есть фельдшерско-акушерский пункт, который нам вообще побоялись показать. Магазин закрыли года четыре назад, почта и автолавка приезжают раз в неделю. Здесь и церкви-то нет, и раньше это была деревня, но после войны стали называть селом. Хотя у многих марьинцев в паспортной графе «Прописка» стоит: деревня Марьино. Дворов здесь чуть больше ста, и то больше половины – дачники. Но практически в каждом доме есть те, кто не вернулся с той страшной войны или вернулся раненым. И марьинцы любят свое Марьино, гордятся своими героями и живо рассказывают то, что пережили их отцы, деды, старшие братья…

Заявление с просьбой «разобраться» в Следственный комитет от имени всех сельчан написала Нина Карпунина, одна из сельских активис­ток, состоящая в местной ветеранской организации. Нина Анатольевна до того, как уйти на пенсию, была майором юстиции – ей и карты в руки, решили ветераны.

В результате доследственной проверки была проведена экспертиза, которая подсчитала затраты на ремонт памятника. Оказалось, 54 тысячи рублей с копейками. Следователем Большемурашкинского межрайонного следственного отдела против Е.А. Овчинникова было возбуждено уголовное дело по статье «Присвоение и растрата». Позже эту статью переквалифицировали на статью о халатности, а потом и вовсе дело закрыли «за истечением срока давности». Уж не знаю, как пришел к этому старший следователь МСО Владимир Масанов, только Овчинников пообещал еще раз отремонтировать многострадальный памятник, но уже за свои деньги.

И снова бой…

Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но отношения сельчан с главой сельсовета с той поры были окончательно испорчены. Поэтому, когда они решили организовать на выделенном им участке земли памятный сад, денег на саженцы им не дали. Тогда пенсионеры скинулись по триста рублей с дома и послали гонца в Лысковский питомник – за яблонями. Некоторые принесли саженцы со своего огорода. Таким образом набралось почти два десятка деревьев. У каждой яблони появились таб­лички: «Дерево посажено в честь ветерана Великой Отечественной войны…». И понеслось! Те, кто не устает оплакивать погибшего на войне отца или умершего от ран мужа, спешили посадить здесь «свою» яблоню. Надежда Шершнева посадила яблоньку за отца-ветерана – Евстафия Гордеевича Лисина.  Дочь Анны Вылекжаниной посадила яблоню «за свекра». Галина Автаниева решила грушу посадить:

– В честь моего деда. Он погиб в первый год войны на Украине…

Да и для самой  Нины Анатольевны  минувшая война не книжная история. Мать ушла на фронт в 16 лет, была связисткой в Заполярье, свекор был полковым разведчиком, ее яблоня тут не последняя… Одним словом, нынешней весной в марьинском саду Памяти уже пустили корни более шестидесяти яблоневых деревьев. А те, кто еще не определился с сортом, просят у Татьяны Геннадьевны Пахомовой, председателя первичной ветеранской организации, «забить» местечко на следующий год.

Вы спросите, так в чем же дело? Вроде все хорошо сложилось у марьинцев. Говорят, даже сам Овчинников приезжал посмотреть на здешний сад Памяти. Он теперь занимает пост начальника Большебакалдинского территориального отдела по благоустройству в районной администрации. Очевидцы рассказывают, не выходя из автомобиля, сфотографировал дорогие их сердцу саженцы и укатил. А мнительные старушки уже разнесли по селу дурные вести. Начальство недовольно, кто-то даже угрожающе произнес фразу, которую сегодня передают из уст в уста:

– Устроили нам тут кладбище посреди деревни!

– Мы всерьез опасаемся за судьбу нашего сада, – говорит Нина Карпунина. – Как бы не запахали…

Потому и обратились марьинские ветераны в редакцию «НН»:

– Хотим, чтобы все узнали про наш сад, тогда его точно никто не тронет!

Эпилога не будет

Казалось бы, чего бояться этим пожилым женщинам, которые все, как одна, прожили непростую и долгую жизнь? Махонькая пенсия гарантирована им государством пожизненно. Дети почти у всех живут в городе. Хозяйство у них свое, сами с ним и справляются… Но вот приехало районное начальство – Сергей Рвалов, начальник управления по благоустройству Бутурлинской администрации, и они по привычке смиренно замолкли, а потом и вовсе понуро потянулись к так называемому клубу, куда подъехала почтовая машина. Сергей Викторович – человек еще молодой, сам смущается от такого внимания городских гостей. Но – людей не переделаешь:

- Как бы нам не влетело! – втянула голову в плечи какая-

то старушка-божий одуванчик, завидев объектив фотоаппарата.

«Главного по благоустройству» Овчинникова выловили, извините за журналистский сленг, возле районной администрации. И хотя мы накануне по телефону договорились о встрече, похоже, Евгений Александрович до последнего надеялся ее избежать. А я и не собиралась скандалить! Мне лишь надо было доподлинно знать, что саду в Марьино цвести. И после нашего задушевного разговора с чиновником районного масштаба, могу заверить марьинцев, что Овчинников согласен: любой мир лучше войны. Поэтому эпилога не будет. Будет сад Памяти.

Татьяна Чинякова. Фото Александра Воложанина.