Конфуций с нашего двора

Конфуций с нашего двора

Город Саров - колыбель ядерного оружия. Однако живут здесь и люди совершенно обычных профессий, без которых ни научный сотрудник, ни инженер - никуда. Дворники, например...
- Это кто ж с тобой? Стажер? - кивает в мою сторону прохожий дядька, поприветствовав Петра.
- Да нет, - широко улыбается дворник. - Это корреспондент газеты. Поработать со мной вышла.
- А-а, - понимающе кивает дядька.
- А я подумал, тебе ученика дали. Ну, будь здоров...
Всего за полчаса раннего утра это было уже пятое или шестое пожелание Петру Серафимовичу Козлову - дворнику ЖРЭП № 5 славного города Сарова. Я бы не стала считать, если бы это было ну, раз, ну, два. После очередного второпях, но дружелюбно брошенного "Будь здоров!" я уже подозрительно стала поглядывать на моего спутника. Вроде со здоровьем у него и так все в порядке: румянец - позавидовать можно, улыбка - до ушей, да и сам, как подберезовик из экологически чистого леса.
- А вы чему так радуетесь, Петр?
- Начавшемуся дню, конечно, - моментально реагирует спутник, хитрюще стреляя взглядом из-под своей камуфляжной панамы в стиле милитари. - Но давайте собирать мусор.
Не стану лукавить, освоение профессии дворника, да еще с самого утра, не было моим горячим желанием. Но профессия обязывает. Уже давно я заприметила возле редакции аккуратно работающего дворника необычного вида. Слишком уж молодого.
А тут еще и в редакцию обратились жильцы двора, где работает Петр Серафимович Козлов. Люди не жаловались на него, а напротив, благодарили за отличную работу.
- Если бы все такие, как наш Петя были, - похвалила дворника и мастер по благоустройству ЖРЭП № 5 Любовь Лобанова. - Он прямо как немец: у него всегда все в порядке, всегда все вовремя. Аккуратист невероятный. Мы за ним как за каменной стеной. Вот если бы у нас люди все такие были, мы бы давно жили, как в Германии.
Вот мне и пришлось поближе знакомиться с "немцем" в камуфляжной форме, лихо размахивающим метлой. Тем более что окна редакции как раз глядят на его владения...
Сразу же, как только я появилась, Петр расставил все точки над "i". Во-первых, поскольку он младше меня, можно называть просто по имени, во-вторых, я делаю все, что угодно, но только не мешаю. Вслух он не произнес ничего такого - это было выражено во взгляде сразу же, как только я появилась во дворе с радостным известием: мол, готова делать все, что нужно. Мой учитель оглядел меня внимательно и, подавив в себе вздох, коротко произнес: - Ладно, вот вам ведро, рукавицы. Идемте собирать мусор. Крупный, - уточнил Петр, заприметив, что я начала подбирать окурки. - А потом будем подметать двор...
Когда человек работает руками, голова его, освобождаясь от обыденных раздумий, переключается на философские мысли.
"Долг, - задумался Конфуций над бледным листочком рисовой бумаги, - это моральное обязательство, которое гуманный человек в силу своих добродетелей накладывает на себя сам. Чувство долга, как правило, обусловлено знанием и высшими принципами, но не расчетом". Конфуций обмакнул кисточку в черную тушь и начал выводить аккуратные иероглифы: "Благородный человек думает о долге, низкий человек заботится о выгоде".
Работа дворника не была голубой мечтой Петра. Так уж сложилась жизнь сельского парня. Отслужив в армии от звонка до звонка, он вернулся в родное село Старый Город (Темниковский район) и женился. Безденежье заставило бросить землю, родной дом и погнало из села в город. Петр - профессиональный водитель - искал работу для себя и для жены-педагога.
Единственное условие - хоть какое- то жилье для семьи, где уже родился наследник. С работой повезло не сразу.
- Я могу делать все. С детства приучен, - в очередной раз рассказывал о себе Петр, когда беседовал с очередным начальником. Так было и в кабинете Надежды Найдановой - начальника ЖРЭП № 5.
- И косить умеешь? - допытывалась у него начальница.
- Умею.
- И пилить? - И пилить.
- Дворником пойдешь? Так потомственный крестьянин Петр Козлов стал городским жителем. Вот уже три года, как он работает дворником...
Вжик... вжик... как метроном, работает метла. Однако это не мешает Петру философствовать: - А что - дворник? Не профессия, что ли? Работа, как работа - не лучше, не хуже других. Ну, был бы я начальником или водителем. Все равно ведь работать нужно было бы. Водителем еще и опасно... Поначалу, конечно же, смущало - как это я буду подбирать мусор. А теперь привык. Я считаю, что к любой работе нужно относиться просто: делать ее и все. А если еще и повезет с начальством, тогда вообще грех жаловаться. Нужна мне газонокосилка - пожалуйста! Снегоуборочная машина - пожалуйста! У нас вообще коллектив подобрался хороший. А вам с начальником повезло?..
Конфуций отложил кисточку и задумался... Китай находился в состоянии тяжелого внутреннего кризиса.
Власть правителя ослабла, хотя номинально он продолжал считаться сыном Неба и сохранял свои функции первосвященника. Разрушались патриархальные нормы, в жестоких междоусобицах гибла старая аристократия, на смену ей приходила централизованная власть правителей отдельных царств, опиравшихся на складывавшийся вокруг них административно-бюрократический аппарат из незнатного служилого чиновничества. Правители и их родственники, аристократы и сановники в безудержной борьбе за власть, влияние и богатство не останавливались ни перед чем, вплоть до безжалостного уничтожения конкурентов. Крушение прежних устоев быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа - все это вызывало печаль у мудрого Конфуция. Конфуций не знал, что все повторится, и снова повторится, и снова повторится в еще не существующей соседней северной стране в далеком будущем: и междоусобица, и борьба за власть, и деньги, и алчность чиновников...
О, счастье - "перекур"! Хотя Петр не курит.
Солнышко пригревает. Мимо нас идет мужчина. Козлов его останавливает и просит какие-то лампочки для подвала, где рядом с его инвентарем жильцы дома хранят соленья-варенья.
- Лампочки воруют, что ли? - спрашиваю у Петра.
- Да нет. У нас хорошие жильцы...
Я прикрываю глаза. Устала. То ли оттого, что не выспалась, то ли оттого, что заела собственная вредность. Как это в жизни все может быть так гладко: и коллеги-то у Петра хорошие, и начальники-то понимающие, и работа-то у него любимая, и жильцы-то золотые. Не жизнь, а просто какое-то малиновое варенье. Разве так бывает? - Бывает. Знаете, что жизнь человеку может испортить? Болезнь. А все остальное - так, временные трудности. А без трудностей как-то и не интересно жить. Я ведь что думаю: дворником можно работать до пенсии. Лишь бы здоровье не подвело... Ну, пойдемте подметать вон тот участок. Там вчера стояла машина и мешала навести порядок. Я встаю и плетусь за учителем. Вжик... вжик... как метроном, работает метла Петра. Вот уже целое утро он работает метлой один. Мне не доверяет... Подходим к последнему мусорному ящику. Он пуст. А вокруг - куча пластмассовых бутылок, упаковок из фольги, одноразовых стаканчиков... Петр молча прибирается.
- А у нас во дворе дворник ругачий, - жалуюсь я "коллеге". - За любую брошенную бумажку так отчитает, что мало не покажется.
- А чего ругаться-то, - рассуждает Петр. - Это ведь не поможет, а только озлобит людей. Дома, если надо, я могу шумнуть. А на работе - нет смысла. Ведь все зависит от того, каков человек внутри. Один съест мороженое и донесет бумажку до мусорки, даже если она будет за пять километров от него. А другой бросит мусор мимо ящика, даже если он будет пуст...
Как жить, чтобы всем было хорошо? Чем руководствоваться? Конфуций аккуратно положил перед собой новый лист и записал: "Идеальный человек должен руководствоваться гуманностью и чувством долга. Понятие гуманность (жэнь) включает в себя множество качеств: скромность, справедливость, сдержанность, достоинство, бескорыстие, любовь к людям. Жэнь - это высокий, почти недосягаемый идеал, совокупность совершенств...".
- А у вас есть мечта, Петр? - Как и у всякого человека. Хочу, чтобы у моей семьи наконец-то появилась своя квартира. Мы ведь сейчас в общежитии живем: втроем в одной комнатушке. В деревне - дом. Мы туда каждое воскресенье ездим: во-первых, там мама у меня осталась - старенькая уже, ее ведь не бросишь. А во-вторых, я не могу без земли. Привык. Опять же огород свой, пчелы. Все подспорье... На чем держится мир? На добродетелях. Только добродетельные люди, поступающие правильно, могут наладить правильную жизнь. Но на чем держатся сами добродетельные люди? Конфуций склонился над низким столиком, и кисточка для письма легко заскользила по бумаге: "Государство - это большая семья, а семья - малое государство...".
- Квартира, конечно же, нужна. Но для счастья этого, кажется, мало? - пытаюсь спорить с Петром, а сама не могу оторвать глаз от его рук. Они делают сильные и плавные размахи, словно держат не метлу, а косу. Словно мы не в городском дворе, а где-нибудь в широком поле. Трава по пояс, воздух такой же горячий, как ветер, над головой бездонная синь. Косари идут ровно, красиво, их загорелые спины лоснятся. Вдалеке слышится колокольный перезвон...
- Ну, все, чисто. Считайте, что отработали, - возвращает меня к действительности Петр.
На прощанье - просьба к нему: возле редакции поставить мусорный ящик.
- Можно? - Даже нужно, - хитро улыбается Петр. - Я же вижу, как вы дружно пытаетесь замаскировать окурки...
Петр Серафимович Козлов сдержал слово: минут через тридцать возле входа в редакцию уже стояла новенькая, даже еще с этикеткой, урна. И все-таки он меня обманул: спустя некоторое время после того, как мы расстались, я услышала знакомое: вжик... вжик...
Дворник продолжил убирать дворы, но уже без меня. Видимо, я ему все-таки мешала своими расспросами. А может, он меня пожалел.
- Одной квартиры, говоришь, для счастья мало? - вспомнилось, как переспросил меня Петр. - Если человек хочет быть счастливым, он им будет и без квартиры. Я не жалуюсь на жизнь. Если на нее все время сетовать, то никогда не станешь счастливым. А так жизнь пройдет, и не заметишь, что в ней было все: и счастье, и трудности всякие. Просто надо жить по законам человеческим. Я вот, например, счастливый человек, потому что у меня есть все. Только квартиры не хватает. Для полного, так сказать, счастья... Ночь подходила к концу. В сливовом саду раздались первые трели ранних утренних птах. Сверчок же в изящной клеточке наоборот затих. На аккуратно расчесанные песчаные дорожки сада вышел человек с легкой метелкой. Он начал ровнять и без того идеально вылизанные дорожки сада. Руки его двигались мерно и точно, а в глазах светилась неведомая философу мысль.
Может быть, он думал о вкусе утреннего чая, а может быть, о счастье всех людей в подлунном мире... Конфуций, не мигая, смотрел на дворника: "И кто из нас счастливее? И кто из нас лучше знает: что такое счастье...".
Елена КРИВЦОВА, корр. газеты "Саров", специально для "Нижегородских новостей".
Саров.

Следите за нашими новостями в удобном формате