– Думаю, немногие идут в эту профессию осознанно. Что вообще представляет из себя человек с дипломом и квалификацией – кстати, не «театрального критика», а «театроведа»? Это такой, узконаправленный искусствовед, который может много чем заниматься, в том числе театральной критикой. И есть проторенные пути, которыми в эту специальность людей заносит. Одним из них пошла и я.

С детства занималась в Санкт-Петербургском Театре Юношеского Творчества. Туда принимают по конкурсу и, собственно, те, кто в этот театр попадает, уже немножечко больны сценой и так или иначе связывают свою жизнь с самыми разными театральными профессиями. С актерской карьерой у меня не сложилось: два раза безуспешно поступала на актрису. Затем педагоги сказали так: ты слишком много думаешь, артисты столько не анализируют, тебе в театре кажется интереснее думать о театре… и, таким образом, направили на театроведческий факультет. Я подумала: ладно, годик пересижу – и снова буду штурмовать актерский. Но, едва попав туда (в СПбГАТИ. – Прим. М.Ф.), поняла, что, действительно, читать о театре, смотреть спектакли, размышлять, спорить с педагогами – это классно. Обнаружилась склонность к созданию текстов о живом театре сегодняшнего дня. Когда я перешла на второй курс, в «Петербургском театральном журнале» была опубликована первая моя рецензия. 

– В каком бы городе ни жил критик, его могут догнать на улице и призвать к ответу. Это такая проверка, умеешь ли ты профессионально формулировать свои критические суждения, при этом оставаясь корректным, уважительным и доброжелательным человеком, который хочет помочь этому театру и данному спектаклю, при этом не вмешиваясь в некие внутренние процессы, не планируя кому-то навредить, кого-то «снять». Универсальных критериев оценки спектаклей, как мне кажется, по большому счету нет. Конечно, можно сказать в целом, что роль «удалась» или «не удалась», но не бывает абсолютно «удавшихся» или «неудавшихся» ролей. 

Критик, постоянно проживающий в Москве, провинциален и зашорен точно так же, как его коллега, проживающий безвылазно в любом другом городе. Потому что главное оружие и привилегия критика – знание контекста. А контекст изменчив, его надо регулярно обновлять. В Нижний Новгород на «Премьеры сезона» я езжу с 2012 года и могу оценить перемены, происходящие в том или ином театре. Это значит, что есть возможность оценить спектакль, который в контексте всей страны может выглядеть, допустим, как сугубое ретро, но для самого театра это эксперимент, а то и уверенный шаг вперед. Вот, например, взять нижегородский театр кукол. Ваше мнение о нем?

– Вот, вот! Именно так говорю о нем и я, да и любой заезжий критик. Они, действительно, работают в рамках традиций и создают зрелище, которое в некоторых местах делать разучились. В технике тростевых кукол артисты некоторых других театров  работать уже не умеют. А здесь умеют! Быть может, не всегда они могут найти подход к нынешнему юному зрителю, но найти подход к новому зрителю – это, скажу вам, тот  еще вопрос! А хранители традиций должны быть, обязательно. Потому что если есть одни лишь экспериментаторы, которые забыли школу, театральный язык и лишь ищут новое – это тоже не самый здоровый процесс, равно как если все являются «хранителями традиций» и больше ничего нет. Критик внутри города имеет, безусловно, огромные права говорить о таких материях, потому что он знает контекст, историю театров, истории и биографии актеров и многое другое.  

– Сейчас отношения критиков с «практиками» становятся мягче, демократичнее в смысле общения.  Я верю в приятельские отношения режиссеров и критиков, артистов и критиков, и не считаю, что эти театральные цеха – а критик тоже суть театральный цех – должны друг друга сторониться. Конечно, бывает: едва зашел в театр – и с порога тебе начинают говорить, какой роскошный спектакль ты сейчас увидишь. Для меня такого рода информация – белый шум. Что я своими глазами увижу, то и увижу. Но, конечно, определенная информация нужна: когда и почему было принято решение поставить то или иное произведение? Кто занимался распределением актеров? Кто дебютант? И всё в таком духе, и это важно для дальнейшей работы. А давление на критика невозможно. 

– Как человек, для которого в течение многих лет просмотр спектаклей является работой, скажу: меня уже давно ничего не удивляет в том смысле, как ничему не удивляются повидавшие всякое врачи. Но – не устаю удивляться самым, казалось бы, простым вещам.

Например, в вашем ТЮЗе мы смотрели спектакль «Много шума из ничего» и одновременно с отслеживанием сюжетных перипетий я видела, как в театральном свете плыли клубы дыма, и в этом дыме двигались лестницы декораций, словно в Хогвартсе, складываясь во всё новые красивые формы. И думалось: это ведь просто удивительно, сколько в театре есть возможностей для волшебства! Сегодняшний нижегородский ТЮЗ мне кажется местом магическим… чем я страшно удивлена. 

Недавно была удивлена театром «Преображение». Ранее он позиционировал себя как пластический театр, в то время как в области драматических выходов там обстояло достаточно любительски. Но после спектакля «Лиса и виноград» оказалось, что актеры очень интересно проживают определенные вещи, причем идет работа парная, и что артист живет на сцене, хотя раньше не жил. Удивительно! 

Или – в кукольном театре смотрели сказку «Солдат и ведьма». Наитрадиционнейший спектакль. Но удивляет фантастическое ремесло кукольника, потому что трости – это тяжело. За ширмой, сгорбясь, артисты управляют куклой, которую они сами толком не видят, но тело куклы так работает, что в какой-то 

момент зритель забывает об этих тростях. Происходит чудо: неживое оживает! 

– По окончании просмотров мы, критики, традиционно подводим итоги и говорим некие слова, которые, на самом деле, очень обобщающие. Мы посмотрели всего по одному спектаклю от каждого театра. И тем не менее… Например, нижегородский театр драмы – «директорский». Жизнь театров такого типа определяется политикой директора: для зрителей мы поставим то, для критиков – это, для фестивалей – третье. «Макбет», с моей точки зрения, для артистов – спектакль-вызов. Здесь нет игры, которая будет благодарно встречена зрителем, и надо к этому привыкнуть. Я вижу интересную форму, о которой хочется поговорить, и вообще спектакль очень конкурентный. 

Что, например, до ТЮЗа – вижу его как театр, в котором абсолютно точно имеется главный режиссер, Алексей Логачёв. Видно, что идет работа с труппой и спектакль создается также и с тем, чтобы раскрылись дебютанты, чтобы получили хорошие соло заслуженные артисты и так далее. Очевидно, что труппа уже отозвалась, и царит правильная, здоровая атмосфера. И это хорошо тем более, что еще не так давно про ТЮЗ говорили как про самый проблемный театр, у которого сложно складывалась судьба и были бесконечные внутренние войны, а сейчас начался новый виток. 

Также надо понимать, что в «Премьерах сезона» участвуют только государственные театры, то есть определенная часть театральной жизни Нижнего Новгорода находится для нас, приезжих критиков, за скобками. Поэтому мы вряд ли можем претендовать на экспертное всеобъемлющее мнение.  

В общем же, в Нижнем Новгороде театральная жизнь неоднородна, и мне это нравится.