Премьеру с множеством аллюзий, метафор и скрытых символов представил нижегородский театр «Комедiя». Гоголевская «Женитьба» стала «психиатрической» галереей комплексов и страхов, в которых попытались разобраться и мы.

Мистично и психоаналитично.

Постановка режиссера Вадима Данцигера получилась живой, моложавой и временами хулиганисто-озорной, этакой шкатулкой со множеством секретов. Время действия перенесено из 1830-х годов в начало ХХ века, и потому стилистика изящного направления модерн оказала влияние на костюмы и сценографию, которую предложил художник Борис Шлямин. Не обошлось без увлечения модными для той поры спиритическими сеансами, а основоположник психоанализа Фрейд, казалось, принимал всех героев на своей кушетке. Впрочем, и современный телеэкран, иллюстрирующий мысли персонажей, внес свой вклад в оригинальное действие.

Создатели спектакля практически не отступили от текста, но чуть откорректировали состав действующих лиц, и в результате произведение заиграло актуальными красками. Так, в нескольких сценах инфернально является тень почившей матери Подколесина (Светлана Тюльпанова), а слуг Степана и Дуняшу (Гертруду и Лепорелло) в гротеске великолепно объединил артист Дмитрий Кальгин.

Впрочем, для творчества Гоголя такие перевоплощения, мистика и ключевые детали (зеркало, загадочные окна и двери, говорящие портреты) – смотрятся более чем органично. К тому же спектакль перенасыщен экспрессией, комичными гэгами, бутафорией и даже буффонадой. Скучать зрителям точно не приходится.

Когда помощники не помогают.

Стоит заметить, как разнится обстановка домов. У Подколесина – мир мужчин, но с мамой: это внутренний голос, руководящий сыном. Недаром безвольный Иван Кузьмич (в образе грустящего «Демона») в исполнении Ивана Гапонова поначалу говорит исключительно ее словами. Он зациклен на женитьбе, но боится перемен и до конца остается инфантильным ребенком.

Как богатырь на распутье живет купеческий дом Купердягиной – женская обитель в ожидании женихов, где тоже тлеет память о родителе, оставившем немалое наследство дочери Агафье (Алина Гобярите), контролируемой теткой Ариной Пантелеймоновной (Екатерина Соколова). В образе отца Тихона неожиданно явился сам «хлебный король» Николай Бугров, сурово глядящий со стены, рядом с пасторальным ковриком, самоваром и фикусом.

Неуверенность, отчаянное желание быть в новом взрослом статусе, но оставаться по сути все тем же безответственным подростком присуще жениху и невесте. Неслучайно решение за них принимают другие, вот хоть бы опытная деловая сваха – Фекла Ивановна (Алена Щеблева) или друг жениха и дальний родственник невесты – Кочкарев (Александр Калугин). Так часто он чертыхается с досады, что невольно его помощь стала напоминать бесовские услуги. Подобно Штольцу рядом с Обломовым, тот деятельно ведет тактическую борьбу, чтобы сделать всех насильно счастливыми. Но что-то всегда идет не так…

Каждый участник охоты на невесту чуть приукрашивает свои достоинства, смешон, но одинок и глубоко несчастен. Чтобы устранить конкурентов – прагматичного экзекутора Яичницу (Михаил Булатов), отставного пехотинца Анучкина (Игорь Михельсон), выдающего себя за инвалида, и пьющего сухопутного моряка Жевакина (Андрей Голошапов) – пришлось потрудиться. Всего лишь сказать о них правду.

Когда до свадьбы остался один шаг, в судьбу вновь вмешалась матушка и детские травмы. Финал неожиданно остается открытым: ждет ли Подколесина воссоединение с ней на том свете, после прыжка в окно (как уход в зазеркалье), или же он обретет спокойствие в измененном сознании, поможет понять только гениальная музыка Шнитке – «Танго в сумасшедшем доме», звучащее в эпилоге. (12+)

Ольга Плаксунова. Фото предоставлено театром.