Со сцены оперного театра звучало вечно живое пушкинское слово от Павла Любимцева — стихи и малая проза. Известный артист приехал в Нижний Новгород в рамках «Болдинской осени».

Как он забрел в город муз?

Он объехал весь мир с «Городскими путешествиями» и «Путешествиями натуралиста» («Нет, не весь — 55 стран», — скромно уточняет Любимцев) и чего только не повидал, какой только пищи, духовной и чувственной, не отведал! Но есть места, особые для артиста, где он ощущает священный трепет. Среди этих мест — Болдино, а Пушкина он любит больше всех, и ради имени поэта дал эксклюзивное интервью «Нижегородским новостям».

— Два с лишним года назад вы приезжали в пушкинское Болдино.

— Да, мы снимали там «Городское путешествие». Приехали, когда уже стемнело. Но мы ни на секунду не пожалели о поездке, потому что Болдино — место особое. Хотя показалось смешным, что при въезде в Болдино стоит цитата «Здравствуй, племя младое, незнакомое!». Эту фразу Пушкин написал в Михайловском, и уж для Болдина можно было найти что-то исключительно болдинское…

— В каких еще «местах силы» вы побывали? В Михайловском, в Ясной Поляне, в лейпцигском погребке Ауэрбаха…

— К сожалению, пока не был в Михайловском. Но бывал во многих местах и ощущал священный трепет на всех территориях, которые мемориально сохранены… В погребке Ауэрбаха атмосфера совсем другая, отчасти сказочная, тем более что гетевский «Фауст» — это европейское средневековье. А вот, скажем, в Веймаре, в доме Гете или в парке у дома Шарлотты фон Штайн, где поэт ожидал свечи в окне, которую она зажигала в знак того, что назначает ему свидание, — о, там все романтически волнует чрезвычайно. Или садик с плодовыми деревьями, в котором Гете прогуливался по утрам, и когда птицы стали обклевывать поспевавшие плоды, ему сказали: «Господин тайный советник, вы бы хоть поставили тут какое-нибудь пугало», а он ответил: «Зачем пугало, если я сам тут регулярно появляюсь…» Кстати, в Веймаре есть памятник Пушкину.

— Вот как? И что он там делает?

— (Улыбается.) Я не знаю, что он там «делает», но вообще это представляется очень трогательным. В Веймаре вообще очень много жило великих людей, знаковых для мировой культуры: Лист, Гете, Шиллер, Кранах, Бах, Цельс… А помимо памятника Пушкину там есть и памятник Шекспиру, также не бывавшему в Веймаре, потому что это такой вот город муз.

— Возможно, опосредованные связи… Например, знал ли Гете о Пушкине?

— Определенно знал. Гете принимал у себя Кюхельбекера, который наверняка рассказывал ему о своем однокашнике.

Об известности и популярности

— Правда ли, что Пушкин широко известен во всем мире?

— Я думаю, что во всем мире Пушкин известен не очень широко. Если говорить о русской литературе, гораздо более известны Достоевский, Чехов и Лев Толстой. Пушкин, как я полагаю, переведен не очень хорошо.

— Это общие «трудности перевода» или особенность непереводимости Пушкина?

— Сложно сказать. Ведь многие западные писатели и поэты переведены на русский достаточно хорошо. Скажем, Байрон весьма адекватен в переводе Татьяны Гнедич или Вильгельма Левика. А вот если говорить о Гете, то люди, знающие немецкий язык, говорят, что «Фауст» в переводе Пастернака — это никакой не Гете.

— Вы читаете Пушкина, словно оживляя его. Слушать вас — огромное удовольствие! Между тем многие считают, что «высокая классика» крайне скучна. Как переубедить, объяснить, открыть людям радость «игр с богами»?

— Объяснять такие вещи надо с детства. Если ребенок сформирован в любви к стриптизу, его вряд ли можно повернуть в сторону оперного театра. А радость «игр с богами» — это вообще мало кому дано. Хотя бывает, что человек, до определенного времени малограмотный, вдруг оказывается сражен высоким искусством. Это Господь посылает такие моменты, но довольно редко.

Мария ФЕДОТОВА.