«– Помилуйте, Алена Ивановна… знакомый ваш… Раскольников… вот, заклад принес, что обещался намедни… – И он протянул ей заклад.
Старуха взглянула было на заклад, но тотчас же уставилась глазами прямо в глаза незваному гостю. Она смотрела внимательно, злобно и недоверчиво. Прошло с минуту; ему показалось даже в ее глазах что-то вроде насмешки, как будто она уже обо всем догадалась. Он чувствовал, что теряется, что ему почти страшно, до того страшно, что кажется, смотри она так, не говори ни слова еще с полминуты, то он бы убежал от нее...».

Через призму богородских реалий.

Во-первых, наш Раскольников не студент. И никогда им не был. С грехом пополам окончив среднюю школу, он почти сразу же, минуя службу в армии, загремел на скамью подсудимых за хулиганство. Потом была еще одна судимость «по мелочи» – статья УК РФ о применении насилия в отношении представителя власти. А больше – ни-ни! Женился даже и, год за годом, стал многодетным отцом. На момент описываемых событий у них с женой было пятеро детей – мал мала меньше. Однако многодетного папашу это ничуть не заботило: он нигде не работал, отчаянно пьянствовал и дома старался бывать как можно реже. Если бы не пособия на детей, которые им исправно выплачивало государство...

Впрочем, и старуха была не в пример Алене Ивановне у Федора Михайловича Достоевского – довольно крепкая пенсионерка, которая жила в мире и согласии с соседями. Денег, конечно, она никому не ссужала, тем более с процентами – скромно жила на одну пенсию. А если и давала, случалось, на водку живущему в доме напротив отцу семейства, то не забывала при этом упрекнуть:

– Лучше бы детишкам чего-нибудь купил…

Тот беззлобно огрызался и, зажав купюры в кулак, мчался в ближайший магазин. 

А самое главное, происходило это не в глубине питерских лабиринтов, а на окраине районного города Богородска – там, где частные домишки наезжают друг на друга по улице Вознесенской. И век на дворе был другой – двадцать первый. Серебряные портсигары к тому времени уже давно вышли из моды. 

Поэтому нью-Родион, когда хозяйка дома открыла ему дверь, огород городить не стал и, шагнув в сени, с места в карьер выпалил:

– Трубы горят, Ивановна, а дома – шаром покати, ни выпивки, ни закуски. Выручай…

– У нас по средам не подают, – съязвила «Ивановна» и подалась было грудью вперед, оттесняя незваного гостя к выходу. Но не тут-то было. Незваный гость в этот вечер был одержим – еще с Первомая не просыхал, всю неделю куролесил и, вдруг проспавшись, обнаружил, что надежда на опохмелку живет в доме напротив.

Отступив от сценария.

У соседки случалось настроение, когда она и сама не прочь была пропустить рюмочку с гостями. Но не в этот раз. То ли в самом деле поиздержалась за праздники, то ли обескуражил ее этот вечерний визит, только вместо того, чтобы пригласить страждущего к столу, она стала ему читать мораль. Дескать, у тебя семья, дети, обязанности перед государством…

Высказалась и, повернувшись спиной, решительно направилась вглубь комнаты. Крепко обиделся нью-Родион. Однако топора при нем не оказалось. В беспамятстве, обшарив глазами стены, увидел электрический провод и, дернув его что было силы, накинул сзади на шею обидчицы. 

– Обернул два с половиной оборота, – спустя сутки он бесстрастно рассказывал об этом на допросе у следователя, – и затянул покрепче. Через пару минут она захрипела и опустилась на пол…

«Тут он изо всей силы ударил раз и другой, всё обухом и всё по темени. Кровь хлынула, как из опрокинутого стакана, и тело повалилось навзничь. Он отступил, дал упасть и тотчас же нагнулся к ее лицу; она была уже мертвая. Глаза были вытаращены, как будто хотели выпрыгнуть, а лоб и всё лицо были сморщены и искажены судорогой...». 

– Вероятно, в этот момент он осознал содеянное, – рассказывает далее следователь Богородского межрайонного следственного отдела СУ СКР по Нижегородской области, лейтенант юстиции Александр Донсков. – Испугавшись, решил замести следы. Чиркнул спичкой и, дождавшись, когда полыхнет ветошь, выбежал на улицу…

«Мучительная, темная мысль поднималась в нем, – мысль, что он сумасшествует и что в эту минуту не в силах ни рассудить, ни себя защитить, что вовсе, может быть, не то надо делать, что он теперь делает… «Боже мой! Надо бежать, бежать!» – пробормотал он и бросился в переднюю...».

 Из материалов уголовного дела:

«Следствием и судом установлено, что нетрезвый подсудимый поздним вечером 7 мая 2022 года пришел в дом к соседке попросить алкоголь. Женщина отказала мужчине и стала его прогонять из жилища. В ходе возникшей на этой почве ссоры мужчина схватил шнур и задушил пенсионерку, после чего с целью сокрытия совершенного преступления поджег дом и скрылся с места происшествия. Тело 64-летней женщины с признаками насильственной смерти было обнаружено после тушения пожара в доме, расположенном по улице Вознесенской города Богородска...». 

Закономерный финал.

Страна гуляла. Весенние каникулы были в разгаре: с 30 апреля по 3 мая четыре выходных дня и с 7 по 10 мая – еще четыре. Население райцентра на это время разделилось надвое: подавляющее большинство сажало картошку на приусадебных и дачных участках, остальные, вроде нашего убивца, били баклуши под воздействием винных паров. Несмотря на это, дым, который стал выбиваться из-под крыши горящего дома, заметили многие. Естественно, кинулись набирать «01». Когда же приехали пожарные, дом уже догорал. Более того, пламя успело перекинуться на соседний дом, и все расчеты работали на два фронта.

Дежурным следователем в ночь с 7 на 8 мая был Александр Донсков. Именно он выехал на Вознесенскую, когда спасатели обнаружили на пепелище женский труп с обвитым вокруг шеи проводом. И хотя тело было сильно повреждено огнем, все указывало на то, что смерть хозяйки дома была насильственной.

– Уже на следующий день судмедэкспертиза подтвердила этот факт, – рассказывает Александр Сергеевич по телефону из Луганска, где в настоящее время он находится в командировке. – А к вечеру взяли и протрезвевшего виновника преступления…

«Судопроизводство по делу его прошло без больших затруднений. Преступник твердо, точно и ясно поддерживал свое показание, не запутывая обстоятельств, не смягчая их в свою пользу, не искажая фактов, не забывая малейших подробностей. Он рассказал до последней черты весь процесс убийства...». 

...Преступление и наказание – старо как мир. Только иногда Раскольниковы страдают в одиночку, а иногда оставляют после себя толпу несчастных. Потерпевшими на суде выступали дочь погибшей, жительница города Богородска, и соседи, чей дом также пострадал от пожара. Приговор судьи был суров, но, по всеобщему мнению присутствующих в зале суда, справедлив – 14 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Знавшие эту историю с самого начала более всего сочувствовали тем пятерым осиротевшим детям, кому судьба не сулила ничего хорошего.

Татьяна Чинякова.