"Не дай бог никому жить в эпоху перемен". Древний китайский философ, произнесший эти горькие слова, прекрасно понимал жизнь: в эпоху перемен - значит на разломе, развале, когда налаженное бытие разбивается, подобно оконному стеклу. Ветер, холод, острые ранящие осколки, трещины на уцелевшей поверхности...
Майор милиции Валерий Лаухин не похож на супермена. Небольшого роста, улыбчивый, плотный, с добродушным лицом - только в глазах застыло "окопное" выражение, которое не опишешь, но и не спутаешь ни с чем.
Только это - и два ряда орденских планок на мундире, причем все награды боевые, ни одной "датской". А так... ну совсем не супермен! Нормальный человек... Нормальный человек "эпохи перемен" - оговорка более чем существенная.

 "Не допустить гибели граждан!"

В 1990 году 18-летнего Валеру Лаухина призвали в армию и служить он попал в знаменитую дивизию Дзержинского. Как раз в это время внутренние войска сделались войсками воюющими. Так впервые, еще пацаном-срочником, попал Валерий на Кавказ. Впервые услышал залихватский свист пуль над головой и впервые же нажал на спусковой крючок автомата, направленного в сторону не условного, а реального противника. Два года армии прошли, как проходят они для миллионов молодых ребят. Демобилизовавшись, Валерий погон не снял. Пошел работать в милицию. Он начинал свою карьеру в роте спецназа нижегородского полка ППС, впоследствии развернутой в батальон специального назначения. Эта часть была и остается едва ли не самой стреляющей в Нижнем: достаточно сказать, что бойцы ее с 92-го не вылезали из горячих точек - всех, мыслимых и немыслимых. Скатался на знакомый уже Северный Кавказ и рядовой милиции Лаухин. Весной 93-го в Нижнем создавался отряд милиции особого назначения. Валерию предложили перевестись туда: бойцы со спецназовским опытом были необходимы новому подразделению. Валерий согласился. И уже через полгода понюхал пороху по-настоящему. Причем там, где и присниться не могло - 4 октября 93-го, в полыхающем центре Москвы, неподалеку от осажденного Белого дома.
Вообще-то на гражданских войнах героев не бывает. За, может быть, немногими исключениями, одним из которых и является нижегородский ОМОН. И во многом благодаря Лаухину. Дело в том, что присланные в Москву нижегородцы... не получили четкого боевого задания! Омоновцы растерянно топтались на углу Садового и Нового Арбата и не знали, что им делать. И именно Валерий тогда выступил вперед и, вытянувшись в струнку, попросил командира отряда поставить бойцам задачу. Командир встрепенулся, обрадовался - и железным голосом приказал "не допустить гибели мирного населения!" То есть ОМОНу из Нижнего велено было оставаться милицией, не карателями, а защитниками... И когда через недолгое время с двух крыш высотных зданий по парням ударили пулеметы, омоновцы уже четко знали, что - и во имя чего - им надлежит делать. Здесь Валерию вновь удалось отличиться: сказался немалый уже к тому времени боевой опыт. Грамотно организовал он работу двух омоновских пулеметных расчетов; точки были подавлены. Позиция противника была очень удобна, защитники Белого дома постоянно возобновляли обстрелы. Всего бой продолжался, с перерывами, около шести часов... "А на крышах соседних высоток толпились "болельщики" и ревели, как на футбольном матче. У нас аж мегафон охрип их сгонять..." - рассказывает Валерий. Именно за этот бой наш герой получил свою первую медаль - "За отвагу". Сохранилось фото, где он сидит за пулеметом, а стена за спиною вся разбита пулями...

Командировки

 "Если бы я хотел защищать всю Родину, я бы в армию пошел, а не в милицию. Но я хотел защищать свой родной город..." Эти слова Валерия Лаухина - его своего рода "символ веры". Потому, провоевав почти полтора десятка лет, он даже слова "война" не произносит. Просто - "командировка". Точнее 13 командировок. Впрочем, как войну ни назови - "командировкой", "контртеррористической операцией" или еще как, это все равно война.
А война - это ежедневный тяжелый и скучный труд, это грязь, пот, тягомотное ожидание выстрела все двадцать четыре часа в сутки. Это холод, это вечно мокрые ноги, и высушиться негде. Тут пока до боя дело дойдет - глядишь, уже и навоевался.
А если ты еще и сапер, тогда ко всем перечисленным (и еще сотням неперечисленных) "прелестям" добавляется изнуряющий азарт игрока в "русскую рулетку", когда любое неосторожное движение может оказаться последним в жизни... Уже 12 декабря 1994 года группа омоновских саперов, возглавляемая Лаухиным, обезвредила два десятка готовых к взрыву снарядов, мирно ожидавших гяурские колонны на мосту через Сунжу на трассе Ростов - Баку. Сколько человек спасла эта группа - не знает никто.
Были засады: однажды пришлось пролежать 8 часов в снегу. Когда засаду снимали, у Валерия отказали ноги. Рухнул как подкошенный, потом какоето время пришлось экстренно учиться ходить...
В 95-м был Грозный - разминирование зданий в Старопромысловском районе.
Тогда Валерий обменял нож на два миноискателя у "федералов". Офицер-пехотинец, получивший "святой" нож, в тот же день был тяжело ранен, спасая свою группу, и, уезжая в госпиталь, нож вернул. Мелочь вроде бы, но что такое нож для любого спецназовца - знающему объяснять не надо, а незнающему - не объяснишь, слов не подобрать.
Был свирепый обстрел, когда в одном бою были ранены или контужены 22 омоновца; тогда Валерию удалось забросать гранатами особо "вредного" чеченского пулеметчика. Были, наконец, и повышения в званиях, и награды. В 1996 году Валерий Лаухин получил звание младшего лейтенанта и перевелся в СОБР Нижегородского УБОП. Затем на несколько лет командировки прекратились. Хотя и в Нижнем бывало "не холодно": несколько операций, проведенных "собрами", до сих пор на памяти. Подробно рассказывать о них еще не время...

Пятница, тринадцатое

В пятницу, 13 июня 2003 года, сводная специальная группа Нижегородского ОМОНа должна была выезжать в чеченскую командировку. Для ее командира капитана милиции Валерия Лаухина эта командировка была тринадцатой. Может, конечно, суеверия и глупость, но все же попросил капитан, чтобы день выезда сменили. "Нет проблем!" - сказало чуткое руководство, и группа отправилась на день раньше. По прибытии группу забросили в самый неспокойный со времен шейха Мансура и Шамиля район Чечни - Веденский. (Кстати, в Ведено 150 лет назад была резиденция Шамиля, и чеченцы до сих пор это помнят!) Позывной отряда был "крабы", что позволило одному из прикомандированных поэтов сочинить приветствие: Наконец-то дождались - пора бы! К нам приехали славные "крабы" - не "быки", не лохи, не прорабы.
Берегитесь же, гады-арабы! Гады-арабы, как и многие прочие гады, не убереглись. Было проведено несколько филигранных операций по задержанию не то чтобы видных, но очень осведомленных боевиков; по их показаниям уже ФСБ провело операции, еще более филигранные... Рассказать бы, да рано. И еще лет десять "рано" будет. Несколько десятков бандитов было уничтожено. Причем отряд потерь не понес...
Но Валерий в этой, последней командировке вспоминает другое. 31 июля на серпантинке попал в засаду автомобиль. Четверо офицеров погибли, пятый, тяжело раненный, был спасен. Валерий лично вколол ему промедол, перевязал, а затем закрыл своим телом, когда в салоне автомобиля произошел взрыв находившихся там боеприпасов. Выживший офицер спецназа ФСБ с позывным "Таксист" был доставлен в госпиталь - в тот самый, куда на следующий день въехал на машине, нагруженной взрывчаткой, боевик-смертник. 
Рассказывает Валерий и о том, как волок на себе раненого офицера СОБРа, двухметрового богатыря весом в полтора центнера. Вытащил. Офицер жив до сих пор.
Вспоминает и Гудермес, ополоумевшего офицера, забаррикадировавшегося в здании и поливавшего своих из автомата. Валерий выступил в качестве переговорщика и сумел покончить дело миром; псих успокоился и был тихо взят на выходе. Но автомат в свихнувшихся руках, приставленный к груди, вспоминается до сих пор.
Валерий вспоминает станицу Калиновскую, где в 1999-м, только-только начиная "вторую Чечню", стояли нижегородские "собры". Неподалеку отыскали в лесу тела двоих расстрелянных в 1996-м боевиками наших солдат. Установили личности, схоронили с почестями. Пятница, тринадцатое...
Был и "дружественный огонь", когда две колонны принялись палить друг в друга; что бьют по своим, узнали тогда, когда одновременно запросили друг против друга вертолетную поддержку. Пятница, тринадцатое... На войне бывает всякое. И бывало всякое. Ежедневная рутинная горечь. И ежедневный "рутинный" Подвиг. С заглавной буквы.

 Четвертый тост. Вместо заключения

В 2004 году, в перерывах между командировками, Валерий с отличием закончил Нижегородскую академию МВД, и ныне он старший преподаватель на кафедре боевой подготовки. Пишет методички по досконально изученному им минному делу. В свободное время организовал и ведет занятия в военно-патриотическом клубе "Баграм". Пишет песни - в основном о той войне, которая, по его словам, всего-навсего "командировка". Выпустил кассету своих песен. Наконец - живет. Просто живет, служит, курсанты "вышки" и школьники из "Баграма" души в нем не чают. ...И каждый год летом ездит в Москву встречаться с теми, с кем плечом к плечу защищал свой родной город - за тысячу километров от него.
По обычаю третий тост на этих встречах поднимают за павших. Четвертый - "чтоб за нас третьего не пили". Кажется, сейчас нашу победу в Чечне никто "на самом верху" красть не собирается, как это было в 1996-м. А значит, не зря жили, не зря служили, умирали и убивали (что не проще!) наши парни. В их числе - вовсе не похожий на супермена майор милиции Валерий Лаухин.
Игорь ГРАЧ.

P.S.

Материал уже готовился к публикации, когда пришел приказ о присвоении Валерию Лаухину очередного звания - подполковник милиции. Поздравляем!