В марте в прокат выйдет третья часть комедии «Любовь-морковь». На сей раз помимо Кристины Орбакайте и Гоши Куценко на экране мы увидим мэтров отечественного кинематографа — Лию Ахеджакову и Владимира Меньшова. «НН» связались с прославленным актером и режиссером, чтобы задать вопросы по поводу этого фильма и нашего кинематографа в целом.

В поисках улыбки

— Владимир Валентинович, в последние годы вы нередко появляетесь на экране в лентах молодежных, успешных. «Любовь- морковь-3», вероятно, одна из них. Что для вас служит главным аргументом в пользу того или иного проекта?

— Я искренне люблю комедии. Более того, я и сам снимаю с комедийным уклоном. Скажем, успех фильма «Москва слезам не верит» в немалой степени объясняется тем, что там сочленены два самых популярных жанра: мелодрама и комедия. И там смеются даже больше, чем плачут, что очень выигрышно. Поэтому я и сам люблю такие роли. Как-то у Горького прочел такое высказывание: «Не могу начать описывать человека, пока не разгляжу в нем что-то смешное». Совершенно согласен с этим подходом. Когда я нахожу комедийную интонацию или, скорее, мягкую улыбку, то все получается. Поэтому я охотно взялся за роль в фильме. В нем есть какая-то изящная легкость.

— Кто ваш персонаж?

— Он папа героя Гоши Куценко, такой насквозь военный человек из провинции, приехавший в командировку в Москву. Там он встречает свою нелюбимую сватью — тещу сына. Она считает его мужланом и солдафоном, а он ее — мымрой музейной. К тому же начинаются превращения, и я вселяюсь в тело Куценко, а Куценко в мое тело. Такая же метаморфоза происходит и с героинями Ахеджаковой и Орбакайте.

— А вы нашли что-то общее между собой и Гошей Куценко?

— Мы пытались пару каких-то наиболее типичных жестов друг у друга подглядеть. Но потом пришли к выводу, что и не слишком это нужно, что внешнее сходство не самое важное.

Нестрогий дедушка

— Насколько жизненна, по-вашему, вся эта ситуация с отношениями родственников?

— Думаю, что враждебность между тещей и зятем сохранилась лишь в анекдотах, а в реальности это уже анахронизм. Ведь раньше люди жили тесно, вместе, а сейчас быстро разъезжаются.

— Расскажите, на чем держится крепость вашей собственной семьи?

— Как сказано в послании апостола Павла, если вы дело делаете правильно, но нет любви, то это все «кимвал бряцающий». В семье все должно быть скреплено любовью. А любовь предполагает необходимость идти на уступки друг другу и определенную мягкость.

— А какой вы в жизни дедушка?

— К великому сожалению, не имею возможности часто видеться с внуками: у всех свои дела, и для того, чтобы с ними встретиться, надо, чтобы и я был свободен, и они уроки сделали. Раньше виделись чаще, по воскресеньям мы старались собираться на обеды у нас дома. Вообще я дедушка нестрогий. Я не растворяюсь в детях, но со своими мне легко общаться.

За правдой жизни — в Иран

— Владимир Валентинович, и все-таки юмор в современных комедиях и в ваших собственных очень разный. Откуда такая пропасть?

— Я бы так не сказал. Природа юмора у каждого человека особенная, но юмор всегда объединяет. Когда ты обнаружил, что человек смеется над тем же, над чем и ты, когда в компании по поводу какой-то шутки с кем-то переглянулся и почувствовал взаимопонимание, — это очень объединяет. Можно взять такой пример: Гайдай и я — у нас разное чувство юмора. У него эксцентрический юмор, но великолепный! Я был в свое время просто возмущен нападками чистоплюев-критиков и коллег по кинематографическому цеху на фильмы Гайдая. Но у меня в картинах совсем другой юмор, мне другое смешно, и тем не менее я думаю, что мы бы с Гайдаем над одним и тем же смеялись. Хотя он был человек прямолинейный и резкий в оценках, случалось, что говорил: «Что вы, ребята, это совсем не смешно и не интересно!»

— А почему, на ваш взгляд, сегодня никому не удается снять по-настоящему народное кино: такое, как «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби»? Молодые режиссеры не знают, чем живет народ?

— Нельзя сравнивать с теми временами, мы перешли в другое состояние. Сегодня кинематограф ушел от объяснения людям проблем общества, в котором они живут, он стал глобальным, международным. И американское кино тоже свое общество не исследует, кроме немногих фильмов, которые опять же не возвращают вложенных в них денег. Америка поставляет сказки-фэнтези, технически совершенные и яркие. Но, как только мы вписались в эту тему, мы стали неинтересны, потому что не можем тягаться с ними. Посмотрите, небогатые страны, которые не претендуют на масштабное высокобюджетное кино, поставляют очень достойные картины! Скажем, Иран регулярно делает очень человечные, теплые истории. Еще и в арабских странах есть какие-то наметки кинематографа, который пытается коснуться струн национального характера. Хотелось бы верить, что и наше кино придет к этому, вернется к истокам.

Важнейшее из искусств?

— Вы, будучи режиссером и продюсером, как оцениваете перспективы российского кинематографа?

— Оснований для оптимизма я не вижу, ибо наш кинематограф в целом не возвращает вложенных в него денег. Это проблема всех стран, но на Западе его, по крайней мере, подкармливают: в Европе он уже не приносит особых доходов, но он становится как опера — престижно иметь оперу в столице государства! Поэтому в нее вкладывают огромные деньги, приглашают примадонн со всего мира, платят им сумасшедшие гонорары — и это никогда не окупается, но это престиж государственного уровня.

— А российское кино может стать вопросом престижа для государства?

— В нынешнем виде — нет. Хотя сейчас возникают амбициозные проекты, которые поддерживаются именно с позиции престижа страны. Например, Михалкова поддерживают именно потому, что он убедил: этот фильм изменит мировой взгляд на наше участие в войне! Советские фильмы о войне уже не работают, забыты, а вот Михалков сделает новую картину — и она все изменит. С этим же посылом Федор Бондарчук будет снимать про Сталинград, и аргументы будут звучать такие же.

Ольга ГОРНОВА.

Справка «НН»

Владимир Валентинович МЕНЬШОВ — актер, режиссер, сценарист и продюсер, народный артист России, награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени. Родился 17 сентября 1939 года в Баку.
Снял фильмы «Розыгрыш», «Любовь и голуби», «Москва слезам не верит» (за последний получил премию «Оскар» и Государственную премию СССР в 1981 году) и др. Снимался более чем в 70 картинах, среди которых «Курьер», «Где находится нофелет?», «Ночной дозор», «Дневной дозор», «Ликвидация». Был продюсером и актером в фильме «Китайский сервиз», снимавшемся в Нижнем Новгороде.
Жена — актриса Вера Алентова, дочь — актриса и телеведущая Юлия Меньшова, двое внуков.