Здравствуйте, Маргоша это я. Мне 6 февраля исполнится пять лет, поэтому я уже почти взрослая. У меня есть собака Кеша, кошка Нюша и мышонок Пик – это мои самые лучшие друзья. Правда, они плюшевые, а у Пика, вдобавок, оторвано левое ухо, но зато они мне дороже многих интерактивных игрушек, которыми теперь набита моя комната.

Еще полгода назад этой комнаты, которую взрослые называют детской, не было и в помине. Была общая спальня, где стояло восемь кроваток, общая столовая и общий актовый зал, куда набивалось полно народа, особенно в праздники. У нас и игрушки все были общие. Просто Пика мне подарил очкастый дяденька из тех спонсоров, что приезжали в наш детдом поздравлять детей с Новым Годом – годом крысы. А Кешу и Нюшу оставила в наследство девочка из старшей группы Яна, которую удочерили приемные родители. Прощаясь, Яна обошла все спальни, щедро раздавая всякие девчоночьи прибамбасы: кому заколки для волос и банты, кому – сувенирные безделушки. Воспитательнице Елене Ивановне она оставила свою коллекцию календариков, а мне достались ее любимые кошка с собакой. Как талисман на счастье.

Между прочим, наша воспитательница вовсе не Елена Ивановна. На самом деле ее зовут Элеонора Иннокентьевна, но попробуйте произнести это имя, когда вам три или четыре года...

Странное дело, Елена Ивановна никогда с нами не сюсюкала, как остальные взрослые. Наоборот, она была строже остальных воспитательниц, но мы любили ее больше всех. Детей не отпугнешь суровостью, они не переносят только лжи.

К тому же глупые взрослые не понимают, что в полную силу слух у детей развивается гораздо позже. Поэтому не важно, какие слова им говорят, гораздо важнее то, как их слушают, как на них смотрят, как гладят по голове. Я, например, до сих пор помню, как меня первый раз погладила по голове моя мама. Не та, которая, еще до детдома, хлестала меня полотенцем и целыми днями не давала есть, та вообще никогда меня не гладила, а моя сегодняшняя, настоящая мама. Увидев меня, она ойкнула, погрузила свои тонкие ладошки в мои кудри и радостно их взъерошила. А потом припала губами к моим волосам и – замерла. Наверное, она хотела понять, чем они пахнут. О, мне это очень близко! Я тоже различаю людей по запаху. Знаю, что тетя Нина, наш повар, всегда пахнет борщом, а Сергей Петрович, директор детдома, пахнет краской, новой мебелью, линолеумом и карандашами. У воспитательницы Ксюши резкий и холодный запах только что разрезанных лимонов, а у нянечки Валечки – свежевыстиранного белья...

...Я сразу поняла, неспроста эта яркая и душистая женщина объявилась в нашем доме! Тем более, она была с мужем. И приехали они в детдом на какой-то фантастической машине.

- Как тебя зовут? – чуть ли не с порога спросила мама. Я-то понимаю, что она знала мое имя. Просто ей хотелось услышать мой голос, узнать, выговариваю ли я букву р. Поэтому  произнесла громко. четко, с растяжкой:

- Ррита!

Помню, как заливисто расхохоталась моя веселая мама:

- А я думала,  ты Маргоша...

Вот так она и прокололась.

Однажды Елена Ивановна нам рассказала, что родители есть у всех детей. Просто у всех они появляются в разное время. У кого-то  с рождения, это вообще отдельная история, у кого-то – в раннем детстве. Известны случаи, когда дети не дождались своих родителей, так и выросли без материнской ласки и отцовской заботы. Нашу Яну родители нашли, когда та уже училась в пятом классе. Они приехали на рейсовом автобусе, привезли с собой огромный пакет с бананами и шоколадными батончиками и, одарив всех малышей, прошли в кабинет директора. Мы тогда замерли: чьи? Оказалось, это родители Яны. Как мы все завидовали ей! Да, от Елены Ивановны мы знаем, что "рано или поздно заберут всех". Но лучше рано, чем поздно. Потому что даже я, Маргоша, понимаю, что время, проведенное без семьи – потерянное время. Что лучший  способ сделать детей хорошими – сделать их счастливыми. А какое счастье может быть у ребенка, если у него вместо мамы воспитательница?

Мой приятель по детдому Мишка все время канючил, что его не заберут – мол, у него уши торчком и шрам над верхней губой. Но я-то красивая девочка. И не только потому, что у меня вьющиеся волосы. У меня и глазки красивые, в ресничках, и платьице в оборках. А еще я смышленая. И рисую хорошо – кота спереди и слона сзади. Главное нарисовать двойную дугу. Если посередине две точки глаз и усы, это кот. Если хвостик закорючкой, это – слон. Только не забудьте подрисовать по бокам уши, а то подумают, что поросенок...

Лично я считаю, что в детстве всем девочкам надо говорить, что они красивые, даже если они таковыми не являются. А то вырастут и станут уборщицами. Или замуж никто не возьмет. Дети – это как мокрый цемент, который у нас во дворе прошлым летом месили строители. Говорят, они запили и поэтому пропали на два дня. А цемент застыл, и все, что на него попало за эти два дня, осталось там навечно. Ворона пробежалась по сырому – и та оставила свои отпечатки.

А еще Елена Ивановна мне говорила:

- Если однажды меня не окажется рядом с тобой, запомни: ты на самом деле храбрее и сильнее, чем кажешься, и умнее, чем ты думаешь. И, помни - я всегда буду с тобой, даже если меня не будет рядом...

Мама с папой частенько вспоминают мою воспитательницу. И каждый раз эти воспоминания заканчивают словами: "Таких сейчас нет...". Вы уже поняли, наверное, они у меня очень добрые. Мама, конечно, меня понимает больше – все-таки мы обе женщины. Зато папа в большей степени ребенок, чем мама, и играет со мной всерьез. Видно, что ему мои игрушки нравятся не меньше. Думаю, если бы не его работа, он мог  играть со мной с утра до вечера.

Вообще мой папа – философ. Я сама слышала, как он говорил какому-то из наших родственников, пришедшему в гости:

- В глазах Маргоши нет семи чудес света. Их там семь миллионов...

Что ж, отчасти я его понимаю. Я для него отдельная планета, космос. Я и сама люблю пофилософствовать. Хотите, расскажу вам, что такое детство? Детство – это когда свой возраст можно показать на пальцах. Это та счастливая пора, когда бежишь ночью из туалета и радуешься, что тебя не съели...

А еще в детстве снятся цветные сны, каждую ночь, помногу. И среди всех – есть один, главный, сон. Мне всю жизнь снится маленькая лохматая собачка. Как будто бы мне ее подарили. Настоящую, не плюшевую – коричневую, с рыжими  подпалинами по бокам. Она смотрит на меня, забавно расставив лапы и выкатив глаза, похожие на ягоды черной смородины, с сизым налетом. И я ее сильно-сильно люблю, почти как маму с папой…

Наша детдомовская нянечка Валечка однажды рассказывала про вещие сны. Дескать, они сбываются. Валечка верит в существование Бога и ангелов-хранителей, а про детей  говорит, что они - божий дар, ключи от рая... Но она верит и во всякие приметы, какие только существуют. Несчастная женщина, оттого всего боится. Например, когда наступил нынешний високосный год. Валечка стала креститься в три раза чаще обычного.

- Быстрее бы он закончился, этот страшный високосный год! – начала она вздыхать еще в марте.

Короче, если вам нравится говорить и делать глупости, станьте такой, как наша Валечка.

Но високосный год, вопреки суеверным предсказаниям, оказался счастливым. Ведь именно в этом году у меня, наконец, нашлись родители. И теперь у меня есть семья: мама, папа и я, их дочка Маргоша. А 31 декабря к нам приходил Дед Мороз и принес мне в подарок разноцветные часы-будильник: ярко-желтый циферблат с нарисованными человечками в красном корпусе. А мама с папой подарили огромную, с меня ростом, куклу, очень похожую на меня – такую же красивую и в кудряшках. Мне бы тоже, конечно, хотелось чем-то их порадовать, но чем? Сидя за праздничным столом, я спросила об этом у папы.

- Если ты, действительно, любишь человека, у тебя никогда не возникнет вопроса, что ему подарить, – серьезно ответил папа. – Ты же будешь знать, чему он обрадуется...

- Вот ты для нас – самый дорогой подарок! – вмешалась мама, которая в это время искала на столе место для "наполеона".

И можно было бы на этом успокоиться. Если я божий подарок, а они счастливы, чего ради волноваться? Дети – это же не только вечный двигатель, прыгатель, бегатель, толкатель, скакатель, хвататель, а ещё и крепко обниматель и целователь... Но вы уже поняли, я, Маргоша - случай особый. Я знала, что впереди у нас еще Рождество, поэтому три дня готовила родителям рождественский подарок. Писала  картину красками – кот спереди, а рядом слон сзади. Можете поверить мне на слово, получилось очень красиво...

Но не успела я спрятать картину за шкаф, как в комнату постучали. Рождественское зимнее утро едва пробилось через шторы в детской комнате, а родители, уже нарядные, стояли на пороге:

- С Рождеством тебя, дочка! – папа бережно опустил на пол маленькую лохматую собачку. Настоящую, не плюшевую – коричневую, с рыжими  подпалинами по бокам. Она смотрела на меня, забавно расставив лапы и выкатив глаза-бусины, похожие на ягоды черной смородины, с сизым налетом… Я смотрю на нее не мигая, раскрыв рот. И уже сильно-сильно ее люблю. Почти как маму с папой.

Татьяна Чинякова.