В последнее время часто приходится слышать, что депутаты Госдумы напринимали таких законов, из-за которых жить честному человеку скоро будет неуютно. В отличие от жуликов и воров, для которых законодатель предусмотрел многие блага. Например, сроки квартирным и автомобильным ворам за полную сознанку он разрешил сокращать на треть, высшую меру для матерых бандитов-убийц, если те заключают сделку со следствием, — на длительную отсидку вместо пожизненного заключения. А недавно оборотень в погонах, попавшийся на взятке в 550 тысяч рублей, отделался лишь крупным штрафом.

Слово — за Верховным

Прокуратура все же обжаловала приговор, вынесенный областным судом нижегородскому оперу ОБЭП за вымогательство взятки.

— Мы посчитали, что такой приговор не послужит перевоспитанию бывшего старшего оперуполномоченного, — сообщил «НН» начальник отдела государственных обвинителей прокуратуры Нижегородской области Максим Игнатов. — На наш взгляд, альтернативное наказание правонарушителей, которое позволяет заменить реальную отсидку крупным штрафом, рассчитано на преступников с достатком, у которых есть что отбирать. Но в случае с рядовым полицейским, который, я не побоюсь этого слова, отделался в суде легким испугом, такое наказание считать оправданным нельзя.

Дорогостоящего имущества у него нет, автомашина переоформлена на супругу, а квартиру отнять для погашения 11 миллионов рублей нельзя, так как у него есть малолетние дети. Что остается судебным приставам? Отчислять с зарплаты осужденного по 50 процентов, поскольку забирать больше в счет погашения долга наши законы не позволяют. Таким образом, вряд ли в обозримом будущем этот человек возместит ущерб государству.

Тем не менее прокурор Максим Игнатов не стал бы критиковать новую редакцию статьи 290 УК РФ, карающую за взятку. То, что в ней прописали законодатели, считает он, разумно и справедливо.

— Раньше по ней преступникам за крупную взятку или за получение мзды группой лиц полагалось от 8 до 12 лет тюрьмы и штраф до 1 миллиона рублей, — объясняет Максим Константинович. — В новой редакции статьи заключение может составлять от 7 до 12 лет со штрафом, кратным сумме взятки. То есть преступник получает не только тюремный срок, но и штраф до 70-кратного размера от суммы мзды. Однако если виновному назначают штраф от 80 до 100-кратного размера суммы взятки, то суд к нему не применяет такое наказание, как лишение свободы. В случае же с нижегородским оперативником государственный обвинитель попросил суд лишить его свободы на 7 лет и оштрафовать в 60-кратном размере. Но суд и свободы лишать его не стал, и ограничился лишь 20-кратным размером штрафа. Естественно, что такое наказание мы посчитали чрезмерно мягким и уже обжаловали его в Верховном суде (подробности в «НН» за 21 ноября).

Особый порядок — не для всех

— Максим Константинович, альтернативное наказание в виде штрафов — это не единственное новшество уходящего года. Как вы расцениваете такую депутатскую инициативу, как досудебное соглашение?

— Практически это аналог сделки о признании вины, которая давно практикуется на Западе. До прошлого года в нашей стране действовала так называемая сороковая глава Уголовно-процессуального кодекса (УПК). Она предусматривала за преступления, максимальное наказания за которые не превышает 10-летний срок, рассмотрение дела в суде в особом порядке. Для этого подсудимый должен быть полностью согласен с обвинением и гражданским иском, а потерпевшие не возражать против ведения процесса в особом порядке. И тогда процесс максимально упрощается, исключая исследования доказательств стороны обвинения. Что получает от этого государство? Исключается бессмысленное затягивание процесса. Бессмысленно оспаривать свою вину, если и так все очевидно. Что получает от этого подсудимый? Закон не позволяет назначить ему наказание жестче чем две трети от максимально возможного. Например, за квартирную кражу преступнику полагается до 6 лет тюрьмы, но суд не может ему назначить больше четырех.

— Другими словами, вы призываете наших читателей не спорить с предъявленным обвинением ради своего же блага?

— Ничего подобного. Если кто-то из читателей «НН» попал в судебно-следственную ситуацию, я отнюдь не призываю их соглашаться на особый порядок ведения процесса. Для этого существуют адвокаты, им виднее, как поступить в конкретном случае. Но если доказательства против вас бесспорны, глупо не знать, что существует серьезная возможность для послабления вашей участи. Могу сказать, что из 17 тысяч уголовных дел, которые ежегодно рассматриваются в судах Нижегородской области, больше половины сегодня ведутся в особом порядке. Это позволяет серьезно разгружать суды.

16 лет за 16 жизней

— И все же законодатель пошел дальше?

— Да. С прошлого года в УПК РФ вошло такое понятие, как досудебное соглашение обвиняемого и защитника с прокурором. Что это такое? Если участник группового преступления активно сотрудничает со следствием, изобличает своих соучастников, он вправе обратиться с ходатайством к следователю (а тот соответственно к прокурору) о том, чтобы с виновным было заключено досудебное соглашение. Это своего рода договор, по которому обе стороны дают друг другу гарантии взаимного сотрудничества. Например, обвиняемый обязуется помочь следствию раскрыть конкретные преступления и подтвердить свои показания против соучастников в суде.

А прокурор обязуется сохранять условия досудебного соглашения. В этом случае обвиняемому не может быть назначено наказание, превышающее половину максимальной санкции по статье УК РФ. Если же речь идет о преступлениях против жизни, которые предусматривают пожизненное заключение, то высшая мера не назначается, а срок не может превышать 20 лет.

— Были ли успешные примеры подобного сотрудничества в нижегородских судах?

— Самый красноречивый пример — нашумевший процесс в областном суде по банде дальнобойщиков, о котором «НН» в свое время подробно рассказывали. С организатором этой банды было заключено досудебное соглашение, в результате чего он изобличил всех шестерых своих подельников и указал места захоронения многих убитых водителей, которые на тот момент числились без вести пропавшими. В итоге за 16 жизней водителей главарь получил всего 16 с половиной лет заключения — гораздо меньше, чем многие его подельники.

Доносительство — не попустительство

— А гуманно ли это по отношению к родственникам погибших людей?

— Как цинично бы это ни звучало, но скольким людям удалось найти и похоронить своих родственников, об участи которых не было известно даже следствию. Если бы не институт досудебного соглашения, ничего, кроме трех-четырех очевидных убийств, на которых собственно и попались бандиты, не было бы известно. А тут вскрылось, что их злодеяния не ограничивались только этими убийствами. И что преступлений было не несколько, а на порядок больше. Поэтому это не попустительство криминальному элементу, а самая беспощадная борьба с ним. Заинтересовывая преступника в облегчении собственной участи, мы вынуждаем его к сотрудничеству в интересах правосудия, общества и государства.

Константин ШИШАРИН.