В ТЕМНОМ ПЕРЕУЛКЕ

Это было около года назад. Представьте себе тихий ноябрьский вечер. Узкие улочки старого Нижнего. Сумерки. Семнадцатилетняя Аня шла знакомой с детства дорогой. Вот она пересекла мостик, прошла по привычке дворами, минула арку, поравнялась с детским садиком. Она могла бы пройти этот путь с закрытыми глазами, поэтому шла и болтала по "сотику", не оглядываясь по сторонам. Внезапно на повороте кто-то схватил ее сзади и потянул за волосы. В следующее мгновение девушка с ужасом ощутила во рту лезвие ножа. Грубый мужской голос с нецензурной бранью потребовал отдать телефон.
Сейчас, слушая Аню на суде, я живо представила себе то, как все произошло.
Инстинктивно пытаясь вытащить нож изо рта, Аня порезала себе правую ладонь. Завладев телефоном, нападавший толкнул девушку в спину. Падая, Аня зацепилась своим каблуком за брючину преступника и, пока тот замешкался, успела взглянуть в его лицо.
Потом все было как в страшном сне. Аню привезли в больницу, где наложили швы на лицо и на руку. Девушка некоторое время даже с трудом говорила. Потом врачи объявили, что шрам на губе, хотя и виден только с очень близкого расстояния, останется на всю жизнь. Чтобы излечить девушку от тяжелого психологического потрясения, родители долго водили ее к экстрасенсу. К счастью, потом оказалось, что с помощью пластической операции шов на губе можно убрать.
А еще была милиция: допросы, протоколы, опознания, очные ставки. И на этом нам придется остановиться поподробнее.

БОЛЬШИЕ ГЛАЗА И КРУГЛОЕ ЛИЦО

В милиции в день нападения Ане показали фотоальбом из криминального архива. Пролистывая эту объемистую книжицу, она, как ей показалось, узнала своего обидчика. Им оказался двадцатичетырехлетний Георгий Миндиашвили, студент юридического факультета одного из нижегородских вузов. Найти Георгия милиционерам не составило труда, так как адрес его был известен (молодой человек числился на испытательном сроке), и через несколько дней подозреваемый уже сидел в СИЗО. Кстати, когда с Аниных слов составлялся фоторобот, она описывала нападавшего как "лицо кавказской национальности", ростом под 175 см. Забегая вперед, скажем, когда на суде девушку спросили, по каким признакам она определяет это "лицо", она сказала: - Большие глаза и круглое лицо.
Итак, главное было сделано: потерпевшая опознала нападавшего, и тот уже сидит за решеткой. Оставалось только провести некоторые необходимые следственные действия и передать дело в суд. Однако Георгий в преступлении не признался. К тому же, по его словам, на время нападения на Аню у него было алиби. Что ж, преступники не сознаются сплошь и рядом, а алиби еще надо проверить. Но дальше все закрутилось, как в детективном романе.

ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ № 2

Георгий сидел в тюрьме, а между тем по городу совершались разбойные нападения, при этом почерк был один и тот же - грабеж сотовых телефонов с использованием ножа, как и в случае с Аней! При этом жертвы все время говорили о кавказской внешности разбойника.
Через некоторое время в Советском районе оперативники задержали некоего Романова, который признался в десяти разбойных нападениях, в том числе и в том, в котором обвиняют Миндиашвили! При выезде на место преступления он показал именно тот поворот, где напали на Аню. Он также подробно описал, как это делал, а потом рассказал, кому, где и за сколько продал ее телефон.
Кстати, телефон Ани тоже нашли. Им преспокойно пользовался таксист, который в день нападения на Аню купил его у своего пассажира за тысячу рублей. Составленный фоторобот продавца был сильно похож на Романова. Такое же круглое лицо, такие же большие глаза. Таксист узнал Романова и на фотографии, и при опознании "живьем". Казалось бы, в этом деле надо ставить точку, а Миндиашвили отпустить. Тем более и ростом он всего-то 160 см, что намного ниже нападавшего.

ДВОЙНИКИ

Но через день после своего признания на очередном допросе Романов вдруг отказался в одном из десяти эпизодов, а именно в случае с нападением на Аню. Он утверждал, что оговорил себя специально, якобы думал, что это признание скостит срок. Но, по словам адвоката Миндиашвили Георгия Курашвили, на допросе в суде Романов обронил: - Что я, дурак, что ли, признаваться по части четвертой?
Он имел в виду формулировку части четвертой ст. 162 УК РФ: "Разбой с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего", предусматривающей более серьезное наказание.
Дело в том, что экспертиза признала повреждения лица Ани неизгладимыми (требующими пластической хирургии), что равносильно причинению тяжкого вреда. Да и Аня продолжала говорить, что нападал на нее именно Миндиашвили. Романова же она не признала ни на фото, ни лично.
Однако Романов не отказался, что продал Анин телефон таксисту! В чем же дело? Скорее всего, во внешнем сходстве Романова и Миндиашвили. Однако следствие почему-то не обращает внимания на это, не предпринимая дополнительных действий для перепроверки явных накладок.

АЛИБИ

По словам адвоката Курашвили, он неоднократно ходатайствовал о прекращении уголовного дела, а после отказа настаивал на тщательной проверке алиби своего подзащитного.
В тот злополучный ноябрьский вечер Миндиашвили находился вместе со своим отцом и его друзьями в грузинском кафе на Гребном канале. Его хорошо запомнил и обслуживающий персонал. Но почему-то следствие не посчитало это обстоятельство за алиби, а поверило словам "оговорившего" себя Романова.

 "ДЕТЕКТОР ЛЖИ"

 Первое время, когда Георгия только задержали, он думал, что это какая-то ошибка, что скоро все выяснится и его отпустят. Но время шло, и это недоразумение никак не рассеивалось. Молодой человек переживал, что его девушка и друзья могут поверить следствию.
Ему, естественно, пришлось как-то приспосабливаться к тюремной жизни, проходить зэковские университеты. А отвлечься от невеселых мыслей Георгию помогло увлечение рисунком. Он знает, что не виновен, и готов пройти испытание "детектором лжи" (по-научному это называется "судебная психофизиологическая экспертиза с применением полиграфа"). Однако следствие не предоставило ему такой возможности, отклонив также и требования его адвоката о проверке на полиграфе показаний Ани и Романова.

ОСУДИЛИ ОБОИХ

Тем временем следствие закончилось. В июле этого года Романова приговорили по девяти эпизодам к 8 годам исправительной колонии строгого режима, а через месяц и Миндиашвили осудили на 7 лет - за один этот спорный эпизод. Родители Георгия были вынуждены обратиться к уполномоченному по правам человека Нижегородской области Василию Ольневу, который принял решение об участии в суде в качестве общественного защитника сотрудника своего аппарата Владимира Окмянского. По словам последнего, решение об участии в защите было принято в связи с беспрецедентным характером этого дела и с наличием куда более весомых доказательств совершения преступления другим человеком. После кассации областной суд отменил приговор, и в настоящее время дело Георгия заново рассматривает Нижегородский районный суд.

ГОД В ТЮРЬМЕ

Двадцать восьмого ноября исполняется год, как Георгий сидит в СИЗО. Его защитники надеются, что повторное судебное разбирательство снимет оставшиеся после следствия вопросы.
А их немало.
Почему для опознания Ане предъявили только тот нож, который был обнаружен при обыске в квартире Миндиашвили в кармане его куртки? Как вообще девушка могла опознать обычный складной ножик, рукоятку которого она если и могла видеть, то какие-то несколько мгновений краем глаза и сквозь пальцы нападавшего? Почему не была проведена экспертиза на предмет возможных следов крови потерпевшей на ноже и куртке Георгия? Почему Ане предъявили на опознании Романова с бородой, хотя нападавший, по ее же словам, имел легкую щетину? Почему не допросили в качестве свидетелей официантов кафе, где, как утверждает Миндиашвили, он был во время нападения? И так далее.

Ольга МАКАРОВА.
(Имя потерпевшей девушки изменено.)

P.S. Однажды в СИЗО во время свидания с отцом Георгий признался, что больше уже не хочет учиться на юриста.