Некоторые как огня боятся старости и готовы прыгать с парашютом, лишь бы не показаться немощными, при этом своей активностью и жизненной позицией действительно продлевают свои годы. Но рано или поздно приходят болезни, одиночество, а себя любимого такого нового осознать и принять дано не каждому. Один довольный — на десять обиженных…

Бабушки с характером

«Я инвалид, живу одна, — пишет Альбина Сергеевна Диченко. — Мне 76 лет. Дочь умерла, осталась я с внуком. Его не бросила, не отдала в приют, поднимала сама. Сейчас он живет с женой отдельно, а меня обслуживает соцработник, очень хороший человек, заботливая Лена Мартышева приходит два раза в неделю. Еще соседи помогают: и хлеба купят, и все, что надо, сделают…»

А есть совсем противоположные примеры. Учительница М.И., выйдя на пенсию, чем становилась старше, тем чаще звонила ученикам прошлых выпусков. То подвезти ее до дачи, то помочь оклеить обоями комнату, то сбегать за лекарствами. Чувство меры с годами утратилось, и бывшие любимцы просто перестали откликаться.

Есть и похуже случай. Ветеран войны, блокадница из Советского района областного центра обрекла сына-инвалида на полное затворничество в своей квартире, категорически отказавшись при ее жизни поехать вдвоем с ним в интернат.

Одна и без подружек

А вот заявление, которое повергло наших видавших виды корреспондентов в шок. «Сделайте мне эвтаназию»,- попросил по телефону усталый голос. А когда мы узнали, что просьба сия исходит от труженицы тыла, пережившей тяготы военного лихолетья, то срочно выехали по адресу.

Ольге Николаевне Рязанцевой девяностый год, но выглядит она не более чем на семьдесят. Живет в деревянном доме довоенной постройки, но не в коммуналке, а в отдельной квартире. Маленькая сидячая ванна, туалет, кухня, спальня, гостиная. Аскетически чисто, даже можно сказать голо.

Украшает главную комнату миниатюрное пианино, на котором, как выясняется, она выучилась играть, когда ей было под шестьдесят. Осуществила давнюю мечту, закончив детскую музыкальную школу. Вот так же когда-то в молодости научилась водить автомобиль. Ограничив себя во всем до крошки, скопила на машину и рассекала на ней, единственная на всей Ковалихе женщина-водитель. И вот она одна, человек гордый, самодостаточный, осталась без семьи, которую так и не нажила, без подружек-болтушек. Почти незрячая, не знает, как жить.

Гордость не спрячешь…

Судьба тружениц тыла сходна. В войну копали окопы, живя в землянках, работали в колхозах, нося на спине 60-килограммовые мешки. Делали это не за блага какие-нибудь в будущем, а для страны. Мама Ольги, врач, с тем же стремлением ушла на фронт и вернулась после войны инвалидом. О своей боевой-трудовой молодости Ольга Николаевна вспоминает с горечью. «Теперь это никто не ценит», — полагает она. От последних военных юбилейных медалей отказалась из принципа. «Не награды, а помощь нужна», — заявила совету ветеранов. Практически слепая бабушка с клюкой, разгуливающая по знакомому ей маршруту — на Средной рынок за продуктами и обратно, принимает помощь прохожих, но не ждет государственной. Она с опаской относится к любым знакомствам, говорит, что уже посещали ее аферистки, обещавшие работать за квартиру.

— Как же я пойму, хороший человек или плохой, будет он сюда ходить ежедневно или вскоре исчезнет? Сначала полгода-год он должен попробовать осуществлять уход… — опасается она.

Разводя руками

Ольгу Николаевну в управлении соцзащиты Нижегородского района хорошо знают. Предлагали ей обслуживание на дому, но два раза в неделю для незрячего — мало. От медобслуживания отказалась, потому что «уколы и грелки не нужны». С теми, кто приходил, мягко говоря, не подружилась.
Бабушка с характером от всех предложенных работниц написала отказ. Разговоры о домах призрения, где уход был бы действительно ежедневным, принимает как оскорбление.

Воспитанная в советский период, убежденный атеист, она недолго принимала помощь от церкви. Из трапезной ей какое-то время приносили обеды, приходил послушник, иногда волонтер. Все это разовое, и она боится, что если сляжет, то ждать регулярной помощи придется долго.

Разведя руками, наша редакция сумела сделать только одно: договорилась о выделении бабушке очередных путевок в санаторий и госпиталь, чтобы старушка подкормилась летом и отдохнула от плохих мыслей. И хотя приехала она веселая и довольная, на днях вновь начала обзвон. «Тружеников тыла забыли. Не могу выбрать из пачки лекарств нужное, не различаю названий». Постучать к соседям по-прежнему гордость не дает.

Что же остается? В редакции есть номер телефона Ольги Николаевны, мы готовы предоставить его тому, кто поймет боль ветерана и проявит настоящее человеческое сострадание.

Вера ЧЕБОТАРЕВА.
Фото Натальи ПЬЕТРЫ.

Мнение

Ирина ШУТОВА, специалист областного центра социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов:

— Возрастные изменения неизбежны для каждого, и нужно собраться духом, чтобы не дезорганизовать самого себя, не стать капризным, вечно недовольным или навязчивым. Такие люди, как правило, и остаются одинокими, они разучиваются обычному взаимодействию с другими людьми. В девяносто лет можно радоваться каждому лучу солнца, а можно видеть перед собой мир в черных тонах.

Особенно обидным кажется то, что тебя никто не поймет, не выслушает, ты никому не интересен. Это неправда, ведь очень многие люди отзывчивы. Тут нужно выяснить для себя, чего действительно ты хочешь? Быть как все уже не удастся, значит нужно реально и критически подойти к себе, обдумать то, что предлагают, в частности, социальные службы. Если кому-то комфортнее в санаториях, больницах, то надо понять — главный дефицит в таком случае в недостатке общения. Одиночество порой становится убийственным для тех, кто по молодости любил шумные компании, не видит прелести в уединении. Шантаж самоубийством или чем-то еще долго не работает.

Идеально, когда с таким человеком все-таки кто-то есть, и этот кто-то умеет быть терпеливым, понимающим, благодарным, осознает, что перед ним заслуженный ветеран, многое сделавший в жизни для людей. Думается, что общество также будет развивать институты добровольчества, волонтерства, чтобы одинокие люди не чувствовали себя брошенными.

Во многих случаях просто необходимо несколько общений с психотерапевтом, такие специалисты в соцзащите есть, и ветеранам не стоит от них отказываться. Может быть, проблемы начнут решаться, когда пожилой человек посмотрит на себя по-другому.

Комментарий

Александр ТОРХОВ, начальник отдела министерства социальной политики Нижегородской области:

— Тридцать тысяч пожилых людей нашего региона находятся на обслуживании органов социальной защиты населения. Скажу больше, если бы не некоторые ограничения, которые существуют, мы помогали бы числу людей вдвое большему. Например, не обслуживаем тех, у кого есть родственники (не в другом городе, а поблизости). Подход, конечно, индивидуальный, и если выясняется, что пожилого человека бросила родня и категорически не хочет ему помогать, то вопрос решается в каждом отдельном случае. К слову, когда наш опекаемый уходит в мир иной, родня всегда находится, даже если раньше ее, казалось, не было и в помине.

Есть ограничения, связанные с уровнем доходов. Государственную доплату на уход получают в зависимости от уровня пенсии. Пенсия ниже прожиточного уровня — обслуживаются бесплатно. Но вот если неуживчивый характер не позволяет найти подходящего человека, то трудности неизбежны.

Когда человек чувствует безвыходность ситуации — это плохо. В ситуации, описанной выше, если закрыть глаза на то, что захотел или не пожелал сам человек, я вижу три (а включая услуги соцзащиты и четыре) реальных выхода. Первый основан на Указе Президента — выплата пособия на уход через Пенсионный фонд. Гражданин, нуждающийся в услугах, может найти любое лицо, заключить с ним договор через Пенсионный фонд и получать деньги в размере 1200 рублей для оплаты тому, кто ухаживает.

Второй вариант — войти в договорные отношения с фирмой, осуществляющей уход на условиях пожизненного обслуживания (договор ренты).

Третье — не бояться дома-интерната, где будет полное государственное обеспечение, уход, ответственность за этот уход, и человек абсолютно ничего не потеряет, включая жилье. Как альтернатива этому в регионе построено семь специальных жилых домов для ветеранов, где они живут под постоянным наблюдением соцработников, медицинского персонала, им созданы удобства, но в то же время это не интернат, а квартиры. Таких квартир 266, и через министерство идет их распределение. Переселяясь туда, человек не теряет прежнего жилья.

Житейская мудрость

Если хочешь, чтобы тебя любили, полюби и сам хотя бы кошку.