В тридцатые годы икона Казанской Божией Матери проходила по описи как "портрет девушки в кокошнике". Дикость! Тем не менее сходство с сегодняшней ситуацией налицо. Примерно половина из 320 тысяч единиц хранения Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника не имеет научных описаний, не прошла фотофиксацию. То есть существуют все условия для подмены и хищения экспонатов. Об этом вчера на пресс-конференции заявил руководитель Управления Росохранкультуры по ПФО Дмитрий МУСИН.
- Любой предмет, не имеющий научного описания и не прошедший фотофиксацию, может попасть путем подмены на черный рынок. И, конечно, этой проблемой уже занимаются правоохранительные органы.
Как мы будем искать пропавшие предметы без фотофиксации, пока непонятно, тем более что есть сходные ряды экспонатов. И потом, 320 тысяч экспонатов - по книге учета, а сколько их на самом деле? Хищений вроде зафиксировано не было. Но как их зафиксировать, если не понимаешь, что именно тебе предъявляют. При выборочной проверке мы не раз сталкивались с тем, что в описании - одно, а предмет нам предъявляют совершенно другой. Тотальная проверка заняла бы лет пять, мы проводить ее не будем, да и не можем, представьте: триста двадцать тысяч единиц хранения! Наше дело - выявить нарушения, и таковых оказалось предостаточно.
Культурная катастрофа состоит в том, что в Нижнем Новгороде выросло поколение, которое не имеет понятия о музейных сокровищах. Проблема не в том, что музей закрыт в течение десяти лет и фонды находятся в разрушающихся помещениях. Проблема в том, что не ведется никакой научной работы с фондами.
- Не хочу подсказывать правильные ходы учредителю, чтобы не быть обвиненным в инсинуациях, - осторожен в выводах Дмитрий Мусин. - Музейная коллекция является частью целостного и неделимого музейного фонда РФ. Федерация поручила области хранение музейного фонда. Область, в свою очередь, поручила это конкретным личностям. А фонды надо спасать. Как? Соблюдать инструкции. Видели бы вы, что происходит в хранилищах! И причина этого безобразия - не отсутствие денег, а халатность.
Музейный хранитель заходил в хранилище с ценнейшими иконами дважды в год, в то время как обязан появляться там ежедневно и неоднократно, чтобы проверять условия хранения и соблюдения температурного режима. У музея есть уникальная коллекция оружия - и ее никто никогда не видел. Кстати, до сих пор у музея нет лицензии на хранение оружия. Для ее получения не нужны деньги, точно так же как не нужны деньги для того, чтобы четыре раза в день заходить в хранилище с проверкой.
Это работа сотрудников музея. Средства на зарплату выделялись, и работники должны были выполнять свои служебные обязанности. Фотофиксация и научное описание - это их прямые обязанности.
Кто примет решение о судьбе музейных фондов?
- Оргвыводы делает областная администрация. Когда в Пермском крае складывалась критическая ситуация, мы дали понять, что можем инициировать перевод коллекции в другой музей.
Механизм пришел в действие.
Так, старинные монеты, оружие и украшения, найденные нижегородскими археологами в историческом центре Нижнего Новгорода и в настоящее время представленные в "кремлевской" выставке в ГВК, по ее завершении будут переданы на хранение в музей. В какой именно, решит Росохранкультуры, но Дмитрий Мусин твердо сказал, что наверняка не в нижегородский музей- заповедник.
Мария ФЕДОТОВА.

К О М М Е Н Т А Р И И " Н Н "

 "Меньше политики, больше конкретики!"

Сергей ЩЕРБАКОВ, руководитель областного комитета по культуре:

- Вчера прозвучало слово "катастрофа". Но скажите, была ли катастрофа, когда закрывали музей? Катастрофа длится все эти тринадцать лет! Если бы это слово было сказано полтора года назад, когда было неясно с финансированием, с перспективами, - это был бы гражданский подвиг. Но сегодня, когда сдается новое фондохранилище с возможностью соблюдения всех надлежащих параметров хранения, когда понятен график финансирования и исторический музей находится в числе приоритетных объектов, и в соответствии с планами в 2009 году откроется основное здание, полностью реконструированное... Девяносто процентов предписаний по акту проверки относятся к ненадлежащим условиям хранения фондов - это неудивительно, но на май 2007 года планируется перевезти все музейные ценности в новое фондохранилище.
То есть мы бы переехали хоть сейчас, но в новом помещении еще не установился необходимый уровень влажности.
Нельзя переезжать зимой, в дождь. Всего год, как было принято решение о финансировании.
В наступающем году на ремонт основного здания музея из областного бюджета выделяется сто миллионов рублей... Так почему же слово "катастрофа" прозвучало не тринадцать лет назад?
Далее по пунктам. Посещение хранителем помещений с иконами раз в полгода в акте проверки не зафиксировано.
Лицензия на хранение оружия не может быть получена музеем по объективным причинам - настоящие условия хранения не отвечают требованиям к влажности, нет специальных сейфов. В новом фондохранилище все это осуществимо, и потому сразу после переезда вопрос с лицензией будет решаться...
Сейчас у всех на слуху Эрмитаж.
Но выборочная проверка не выявила хищений в нашем музее. Полную проверку фонда - пожалуйста! - можно осуществить, например, при переезде, и мы с Дмитрием Ахметовичем проговаривали эту ситуацию.

Марина БУГРОВА, заведующая Музеем архитектурыибыта народовнижегородского Поволжья(филиал Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника):

- Замечания справедливы, но итоги проверки поданы явно тенденциозно. Едва началось финансирование и появилась надежда на изменения к лучшему, как вдруг такой скандал...
Десять с лишним лет назад музей был закрыт, а фонды - перемещены в помещение, изначально не подходящее для хранения. В течение всех этих лет до начальства регулярно доводились сведения об аварийном состоянии особняка Рукавишниковых и, разумеется, замечания, сделанные комиссией, не новость ни для сотрудников музея, ни для руководства.
Даже у Эрмитажа есть проблемы.
Нарушения можно найти в любом музее, потому что финансирование недостаточное, а от денег все же кое-что зависит.
Фотофиксации, например, нет, потому что цифровой фотоаппарат появился у музея только год назад. Кстати, представляете, сколько нужно времени, чтобы зафиксировать им 320 тысяч единиц хранения? Да, штат полностью укомплектован, но ставок, разрешенных областью, музею недостаточно: так, один хранитель отвечает за несколько десятков тысяч единиц хранения, в то время как норма - две - пять тысяч. У музея нет реставрационной базы, нет рабочих, так что сотрудницы музея при переездах и авралах самостоятельно таскают экспонаты. Да видели бы вы музейных фондовиков, всю жизнь просидевших на нищенской зарплате! Разве предположить, что они переводят свои средства на какие-то западные счета и после смерти планируют ими воспользоваться...
Причина появления нареканий - не плохая работа коллектива, а условия выживания, в которых музей находился в течение всех этих лет. "Созданы все условия для хищения и подмены экспонатов" - это же прямое обвинение в адрес сотрудников музея, и делаемый далее вывод отдать фонды я лично трактую так: "Давайте не будем решать проблемы этого музея и отдадим его фонды более благополучным организациям".