В Нижний Новгород приезжал Имперский русский балет. Великолепный коллектив представил оригинальную версию прокофьевского спектакля «Ромео и Джульетта» — в необычных декорациях львовского художника Евгения Лысика, в «динамизированной» по сравнению с постановкой Леонида Лавровского редакции Гедиминаса Таранды.

Чужие дни рождения лучше, чем свои

Впервые эта версия балета Сергея Прокофьева появилась на сцене Большого театра в конце 1970-х годов, и Гедиминас Таранда, тогда начинающий танцовщик, выходил в партии Тибальда. Сегодня Таранда — художественный руководитель Имперского русского балета. «Чем вы собираетесь удивить нижегородскую публику?» — спросили журналисты накануне показа. «Вас трудно удивить, вы слишком много видели», — ответил Таранда.

Также маэстро рассказал о своем коллективе, о предстоящем дне рождения, о семье и прочих интересных вещах.

— Наступающий день рождения вы, видимо, встретите на сцене (26 февраля Гедиминасу Таранде исполнилось 52 года. — М.Ф.)…

— Как только наступает «время Ч», друзья и коллеги звонят моей супруге с вопросом: «Где Таранда справляет свой день рождения?» Как правило, в этот день я люблю уединиться, спрятаться в глухом лесу, где дочка, жена, брат, мама — и спокойствие дня на три, но и там появляются друзья… Я не перестаю удивляться: как только они меня находят? Мой день рождения — день особо ответственный, сложный для меня. И поэтому чужие дни рождения для меня гораздо интереснее.

Беременность должна стать модной

— Боюсь спрашивать про Восьмое марта, которое вы в этом году встретите на Дальнем Востоке…

— Мои девчонки ждут поздравлений. Я имею в виду не жену с дочкой, а двадцать человек балетных. С семьей мы в этот день, скорее всего, не увидимся. Есть три святых дня в году, в которые, где бы я ни был, беру билет и прилетаю к своим. Это Новый год, день рождения жены и день рождения дочери. График очень жесткий! Даже когда у меня должна была родиться дочка, я приехал всего на два дня, 11 и 12 февраля. Помню, сижу, глажу животик и говорю: «Доча, слышишь? У нас есть запасной день, но ты должна родиться одиннадцатого». И она родилась одиннадцатого. Я принимал роды. Сознание не потерял… Зато ощутил, как мало в нашей стране уделяется внимания женщинам. Во многих городах разговариваю с мэрами, предлагая открыть памятник Женщине — беременной, держащей за руки детей, рядом счастливый муж. Это наше, православное, так должно быть, беременной должно быть модно, приятно и почетно. Вот только разговоры с чиновниками — это так сложно! Договорились о проекте, а губернатора раз и сняли. В следующий раз приехали, договорились о проекте — мэра сняли. Я уже думаю, что, может, лучше не приезжать в этот город, где после нашего приезда постоянно кого-то снимают…

Кстати, мой следующий проект посвящен беременным женщинам. Он уже готов и в скором времени будет показан во многих российских городах.

А также в области балета

— Хотели бы вы изменить что-либо в балете?

— Пропаганда балета и вообще классического наследия у нас идет очень слабо. Организация гастролей большого коллектива страшно дорога. А ведь все затраты на проезд и проживание артистов в итоге бьют по карману зрителя. Например, импресарио с Дальнего Востока говорит мне: «У вас очень красивые декорации. Но не могли бы вы привезти минимум? Какую-нибудь одну занавесочку? Уж очень дорогая перевозка». Я отвечаю: «Ну уж нет! Ваши зрители хотят увидеть то, что мы показываем в Москве. Иначе мы к вам не едем».

Еще, если говорить об изменениях… Финансовое положение артистов балета, работающих не в столице, плачевно, и мы ежегодно теряем превосходные кадры. Европа и Америка заполнены русскими музыкантами и танцовщиками; только в Венской опере 15 русских шикарных артистов…

— Последнее время тема русского балета в печати связана, как правило, со скандалами. Как Большой театр дожил до этого?

— Последние годы я наблюдаю тенденцию в прессе, особенно московской, писать о деятелях культуры в недопустимо хамском ключе. Критика, конечно, должна быть, профессиональная критика — это классно. Но здесь я вижу не критику, а какое-то состязание среди СМИ по принципу «кто больше нальет грязи». Да, моральная атмосфера в Большом сейчас сложная, это связано с излишней подвижностью в руководстве театра, интриг в коллективе становится все больше. Но то, что произошло с Филиным, — свидетельство огромного морального упадка, который сейчас переживает страна.

Ай да Авербух, ай да… менеджер

— Вы участвовали в «Ледниковом периоде». Где вам больше нравится танцевать — на льду или на сцене?

— На сцене, где крепко стоишь на ногах! Коньки — это ужас, тихий ужас, все эти шесть или семь месяцев плюс потом еще на гастроли взяли… Мне, конечно, очень нравится, что я научился как-то стоять на коньках, но я прекрасно понимал, что мы ничего не завоюем, и утешал Слуцкую лишь тем, что мы попробуем удержаться в серединке. И мы стали творить, придумывать маленький спектакль, чтобы самим было интересно.

Конечно, я далеко не сразу согласился. Авербух меня три года упрашивал, перестал со мной разговаривать, а потом я как-то приехал из Японии, смотрю — стоит кадиллак, и Авербух говорит, что за мной прислал машину Константин Эрнст, который ждет меня на переговоры. Меня привезли на каток, и тут я заподозрил неладное… Эрнст тепло поздоровался и попросил помочь Первому каналу. Что же я мог сказать кроме «Конечно, помогу».
«Спасибо вам», — сказал Эрнст, пожал руку и крикнул: «Авербух! Неси коньки!» Тут же выяснилось, что проект стартует через неделю… И здесь мне просто стало плохо, потому что до того я на коньки вообще никогда не вставал, и пришлось тренироваться ежедневно с десяти вечера и до четырех утра. И все равно это был один из лучших проектов в моей жизни.

Мария ФЕДОТОВА.
Фото Александра ВОЛОЖАНИНА.

Справка «НН»

Гедиминас Леонович ТАРАНДА — российский артист балета, солист Большого театра, балетмейстер и актер, заслуженный деятель искусств РФ, президент балетного фестиваля «Гран Па». Родился в 1961 году в Калининграде в семье военного. В детстве много занимался борьбой. В 1976 году поступил в Московское хореографическое училище, по распределению попал в Большой театр, дебютировал в спектакле «Дон Кихот».

Кстати

И на репетиции, и на спектакле Гедиминас Таранда был настроен по-рабочему. При этом замечания артистам он делал в очень доброжелательной форме. На спектакль в оперный театр пришла одна из первых танцовщиц Имперского русского балета Марина Лисенкова, ныне живущая в Нижнем. Вспомнить им с маэстро явно было что.

— С Нижним у меня действительно немало связано, — поделился с корреспондентом «НН» Гедиминас Таранда. — Отсюда родом несколько артистов, которые танцевали у меня. Вот сегодня на вечер пришла Марина Лисенкова, которая работала у нас лет восемь, она выступала у меня в театре, можно сказать, с самого открытия, а сейчас преподает гимнастику в Нижнем. Алена Губа — очень одаренная и очень молодая девочка, ей всего 18, мы с ней сейчас вместе работаем. Думаю, из нее будет толк большой. А так, конечно, Нижний Новгород — немножко закрытый все-таки город, есть такое ощущение, театру нужно больше дышать. Нужно находить продюсеров, должно быть движение…