От нее одни впадают в медитативное состояние, а иные на дух не переносят, что вызывает резко противоположные мнения в обществе. И что это за явление, культурная ценность которого вызывает столько ожесточенных споров? Это блатная песня — запрещенная к громкому воспроизведению в маршрутках и все же часто звучащая в компаниях; то ли воспевающая преступников, то ли несущая не выразимую словом тоску. Аналога этому русскому феномену в мире трудно найти. Поговорим о нем, тем более что и повод есть: считается, что 90 лет назад была написана самая популярная блатная песня «Мурка».

Сфальшивил — закопают…

Помнится, лет пятнадцать назад в Нижнем Новгороде предполагалось создание Клуба любителей русского шансона. Инициативные лица даже провели пресс-конференцию, где была обоснована актуальность клуба как VIP-объединения ценителей данного жанра. Далее начались прения, касающиеся, в частности, обсуждения качества творческого наследия различных исполнителей жанра, и один из компетентных участников встречи отметил, что иные тексты порой грешат фактологической неточностью. «Например, Михаил Круг во „Владимирском централе“ поет, что там „ветер северный“. Ничего подобного: бывал я там, жарища страшная, Круг просто не в курсе» — так запросто знаток «расколол» музыканта, никогда не бывавшего в местах не столь отдаленных.

Впрочем, такой художественный недочет — ерунда по сравнению с иными ошибками в песнях и «базаре». Тут вспоминается известная сцена из фильма «Место встречи изменить нельзя», где Промокашка, совершенно не впечатленный шопеновским этюдом фа минор op.25, просит «Мурку» — засим вполне качественно, кстати, исполненную.

Между тем первый руководитель УБОП ГУВД по Нижегородской области Евгений Макаров рассказал «НН», как он сам работал на внедрении.

— Сыграть блатного, если ты не сидел, достаточно тяжело. Это очень отличается от кино, где, если сыграл неудачно, всего-то не получишь свою долю аплодисментов. В жизни не так: ошибся на одну букву — и до свидания. Зарежут и закопают где-нибудь.

— Надо ли «посидеть» , для того чтобы сочинять и исполнять блатную песню адекватно?

— Сейчас такой необходимости, пожалуй, нет. Криминальный словарь стал общепринятым. В обиходной речи даже из уст больших руководителей нередко слышишь такие слова, как «беспредел», «наехать». Видимо, вся страна потихоньку криминализовалась. Да и не так много сейчас в блатных песнях чисто жаргонных слов.

— Правда ли, что жаргон возник как «тайный» язык?

— И это тоже. Но нередко жаргон, распальцовка идут от недостатка слов, от бедности словарного запаса. Жаргон — это язык иностранный. Когда я молодым пришел работать в колонию, мной этот язык воспринимался как, скажем, язык Западной Украины: слова вроде бы знакомые, но смысл понятен очень приблизительно. А на этом языке надо научиться не только говорить, но и мыслить.

— Сейчас границы жанра размыты. Блатная песня — что это?

— Это песни, которые поют и слушают на зоне, которые понятны людям, проведшим какое-то время в местах заключения. Как таковые песни эти просты и примитивны. Народ сидит, томится, складывает вирши на трех аккордах, всем понятные и доступные. Аудитория большая — народу через зону прошло немало. В блатном фольклоре много сюжетных «баллад» — длинных, обстоятельных; есть и немало песен «философского» склада. Нередко авторы стараются пропагандировать блатную жизнь, преподнося ее полной удальства и свободы.

— В советское время исполнение блатных песен было запрещено. Почему?

— Элементарно. Репертуар всех артистов, выступающих публично, утверждался наверху, и некоторые песни просто не проходили цензуру.

— Точно знаю, что в восьмидесятые годы, например, в сухумских ресторанах вечерами вполне привольно звучали «Такая моя доля воровская», «Патара гогона», «Мурка» и прочая «классика»…

— Это как раз понятно — ведь возрождение воровского сообщества началось именно в южных республиках, где, как известно, не очень-то работал закон.

— Существует ли нерусский блатняк?

— Да, рэп, например, который сейчас молодежь запела. Вот, кстати, еще один признак криминализации общества.

— А что вы знаете о «Мурке»?

— Есть несколько версий, но ни одну из них проверить практически невозможно. Неизвестно точно даже, была ли Мурка реально существующим персонажем.

А была ли девочка?

Самая популярная блатная песня — про Мурку — появилась в Одессе в начале двадцатых годов и давно стала поистине народной. Только подсчитанное исследователями количество текстовых вариантов (автором исходного текста, говорят, был знаменитый песенник, автор «Бубличков» Яков Ядов) перевалило за сотню. Точное авторство песни не установлено, равно как и нет однозначных сведений о личности героини. Впрочем, есть несколько гипотез относительно музыки, текста и собственно героини.

Истоки «Мурки» находят в «жестоком романсе». Владимир Бахтин приводит душераздирающий текст, замешенный на несчастной любви, и есть в нем удивительные метафоры, как то:

Тяжело мне стало, вышел я из зала
И один по улицам бродил.
Для тебя я, Мурка, не ценней окурка,
А тебя я, Мурка, так любил!

Более ранний вариант, считающийся исходным, дает возможность датировать изложенные в песне события. Отсылка к губчека свидетельствует о том, что сюжет имел место до 1922 года (до закрытия ВЧК и ее подразделений). На основании строк «прибыла в Одессу банда из Амура» и «банда занималась черными делами» исследователи предполагают следующее. Амуром в годы Гражданской войны назывался бандитский район Екатеринослава, ныне Днепропетровска, а «черные дела» наводят на мысль об анархистах, по цвету знамен. Время возникновения песни совпадает с периодом оккупации Екатеринослава махновцами, сотрудничавшими с анархистами под предводительством знаменитой налетчицы Маруси Никифоровой.

Яркая криминальная личность, не раз приговариваемая к смертной казни (и в итоге все же окончившая свой путь на эшафоте в 1919 году), она блистала среди европейских анархистов, воевала на фронте, возглавляла отряды черной гвардии на Украине, помогая большевикам рука об руку с Махно и экспроприируя все, что попадалось под руку, — деньги, продукты, предметы роскоши. В народе ее почитали как Робин Гуда, отбирающего имущество у богатых и раздающего его бедным. А вот газета «Известия» добавляет к портрету Маруси ложку дегтя: «Пьяная вакханалия, террор, распутство, распространявшиеся г-жой Никифоровой, не поддаются описанию!»

Казнили ее, кстати, за покушение на Ленина. Вождя спасла непунктуальность: он опоздал на заседание партии большевиков, где Маруся взорвала бомбу…

«Ночью было тиxо, только ветер свищел…»

Эстетическое противостояние рокеров и «гопников» — тема общеизвестная. Еще не так давно, лет пятнадцать-двадцать назад, «длинноволосых», бывало, приводили в «правильный» вид в темных закоулках областного центра, да и других городов. В последнее время конфликт вырывается вовне в крайних формах: на почве идейной неприязни любителей хард-рока к звучащему «шансону» имели место как минимум два случая убийства. Впрочем, нижегородская история знает более мягкие, анекдотичные даже варианты соприкосновения культур.

— Иду я как-то с гитарой по парку Кулибина, — рассказал корреспонденту «НН» экс-рокер, пожелавший остаться инкогнито. — Подходят ко мне три абсолютно порядочных пацана. «Ты музыкант, что ли? Можешь произведение сбацать?» Ну, думаю, надо удивить пролетарскую молодежь. Играю так, чтоб струны дымились. Слушатели молчат, один неодобрительно качает головой с выражением на лице «хрень какая-то непонятная». Просят передать гитару их музыканту — для проведения мастер-класса. Тот с интервалом в полминуты переставляет три блатных аккорда, при этом правой рукой помогает себе правильно поставить пальцы левой руки, что-то подвывает и срывает бурные овации товарищей. «Понял, как надо! Приезжай к нам, Витек тебя тоже научит». На том и порешили, что буду ездить учиться.

Схожий случай произошел в начале девяностых годов с нижегородском гитаристом Михаилом Егорычевым, игравшим в группе «Элизиум» и за отличное владение инструментом носившим гордое прозвище Миша Сатриани. Он тоже шел с гитарой, и крепкие ребята также попросили его продемонстрировать мастерство. На тот момент студент музыкального колледжа, Миша с блеском исполнил «Полет шмеля». И выслушал резонное замечание, что все эти мельтешения яйца выеденного не стоят, а вот «Мурка»… Правда, история умалчивает о том, сумел ли гитарист реабилитироваться и исполнить ее.

Мария ФЕДОТОВА.