На фоне плачевного состояния многих официально признанных памятников истории и культуры Нижегородской области организовывать акции по выявлению и защите новоявленных объектов культурного наследия (ОКН) в Нижнем Новгороде, в частности, дома № 126 по ул. Ильинской, сродни издевательству над трупом, с которого «активисты спасения нижегородской старины» не хотят слезть.

Заботиться обязан каждый

Сфера сохранения историко-культурного наследия — одна из немногих в современной России, где государство признает свою слабость. Уже потому, что вся ответственность за сохранность ОКН передана государством собственнику. Последним, по идее, может стать любой из «активистов», чтобы спасать старину в прямом смысле этого слова (благо на территории нашей области, включая Нижний Новгород, — около 4,5 тысячи официальных памятников).
Эта норма действует уже более 10 лет, с момента принятия ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» от 25 июня 2002 года № 73-ФЗ, на который так часто ссылаются «активисты».

Защита сносимого застройщиком дома № 126 на улице Ильинской в Нижнем Новгороде — своеобразный отголосок советской инфантильности: «активисты» ожидают, что государство возьмет на охрану новоявленный «памятник», и, подобно избалованному ребенку-переростку, отказываются признать, что это уже зона их собственной гражданской ответственности.

К слову, Конституция РФ в статье 44 пункте 3 говорит нам о том, что «каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры». Под «каждым» понимаются буквально все из нас, а не только чиновники. И если бы в деле сохранения историко-культурного наследия мы (именно мы) действительно преуспели, то имели бы полное моральное право претендовать на увеличение списка культурных объектов.

Прорваться в реестр

Экспертизы по вновь выявленным объектам, их заказчики и эксперты будут выглядеть сомнительно до тех пор, пока в отсутствие охранных зон уже признанных ОКН те рискуют оказаться, например, под полигонами захоронения твердых бытовых отходов (как усадьба Шереметевых-Рукавишниковых в деревне Лазарево Богородского района). Или быть поглощенными новостройками, формально сохраненными, но полностью убитыми морально (например, усадьба Башкировых на улице Большой Печерской в Нижнем Новгороде).

Можно подвергнуть сомнению и само стремление во что бы то ни стало получить статус памятника и попасть в государственный реестр. Во-первых, этот реестр не выдерживает никакой критики: в нем до сих пор фигурируют объекты, утраченные еще в 1920-е годы. Во-вторых, высокий статус памятника серьезно мешает музеологам сохранить хотя бы его фрагмент, разрушенный временем или невниманием человека (каждого из нас). Показательна недавняя безвозвратная утрата ярких образцов деревянной храмовой архитектуры — Троицкой церкви (1760 год) в селе Турань Ветлужского района и
Петропавловской церкви (1783 год) в селе Шокине Воротынского района, что действительно можно считать колоссальной потерей для культуры.

И еще один момент. Чтобы сохранить баланс интересов между прошлым и будущим, который гарантирует обществу устойчивое развитие, достаточно сохранить то, что уже включено в «Государственные списки памятников истории и культуры», и дать шанс современным архитекторам и застройщикам создать такие объекты, которые последующие поколения признают памятниками нашего времени.

Галина ФИЛИМОНОВА, президент общественного фонда деятелей культуры «Дать понять».