Декорации были на диво. И действующие лица - какие надо. Строгая девочка в темно-синем прокурорском мундире, скрывающая юность за подчеркнутой суровостью. Седой, старорежимноинтеллигентного вида адвокат.

Обвиняемый с угрюмым лицом и стальным упрямством в черных, чуть раскосых глазах. Хмурый молчаливый потерпевший. И надо всем этим - величественная фигура женщины-судьи в черной мантии. Все по-взрослому. Вживую. Не под "фанеру": И статья обвиняемому вменялась неслабая - 161-я, часть 2-я, пункт "г": "грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, либо с угрозой применения такого насилия". Максимальное наказание - до 7 лет лишения свободы.
Итак, приступим: Ой, чуть не забыл главное: обвиняемый, 16-летний Антон (все данные мы меняем), по версии обвинения "открыто похитил" у 10-летнего Димы ...20 рублей, которые родители выдали тому на покупку шоколадки к чаю.

Фабула "супердела"

Начнем сразу с парадокса: меньше всего в данном конкретном случае нас интересует истина. В смысле "грабил - не грабил". То есть и она, конечно, тоже, но не потому выбрали мы этот "двадцатирублевый" процесс, что не оказалось у нас под руками более свирепого преступника, чем Антон. Просто как-то уж очень не по-серьезному все в этой истории. Игры, забавы, школьные характеристики, детские проблемы, всерьез обсуждаемые взрослыми дядями и тетями, и сухие юридические формулировки в суровых устах представителей "сторон". И все это переливается, меняет цвета и оттенки, как радужная пленка на поверхности лужицы. В результате же: Ладно, перейдем от эмоций к фактам. Короче говоря, в один из октябрьских вечеров прошлого года Дима Зайцев вышел из дома и вприпрыжку побежал к маркету за вожделенной шоколадкой. Через 10 минут вернулся домой зареванный. "Что случилось?" - спросила его мама. "Деньги отняли!" - "Кто?" - "Бурят!" Бурят - это была кличка Антона Исаева, соседа по двору.
На следующий день к Антону около школы подошли две девушки - его ровесницы. "Ты вчера ограбил моего брата!" - заявила одна из них. Тот предложил своеобразную "очную ставку" со своей предполагаемой жертвой, уверенный, по его словам, что это недоразумение. Однако зряшная оказалась уверенность: "жертва" влет опознала обидчика. Судя по тому, что так же уверенно назвал Дима накануне дворовое прозвище полузнакомого соседа, пацан действительно не сомневался в том, что родительские червонцы перекочевали из его кармана в Антонов: Родители пострадавшего мальчишки написали заявление в милицию.
Было возбуждено уголовное дело, несколько недель шло следствие. И вот - Нижегородский районный суд: Скажем сразу: сомнения в вине Антона весьма основательны. Во-первых, Дима заявлял, что грабитель был в очках, в зеленых кроссовках и темной куртке. Антон действительно прежде носил очки, но буквально недели за две до происшествия сменил их на постоянные контактные линзы. И одет он в тот день был в светлое. Это подтвердили двое его одноклассников, с которыми парень в тот вечер играл в баскетбол на спортплощадке. Второе - это временной фактор. И Антон, и его партнеры по баскетболу утверждали, что они разбрелись по домам в начале восьмого: "Мне папа еще сказал, что я сегодня что-то рано!" - говорил предполагаемый грабитель. А вот Дима якобы вышел из дома уже в девятом часу. Впрочем, в процессе выяснилось, что "стороны" на часы не смотрели и время могли указать лишь приблизительно. Наконец, третий и на первый взгляд "бронебойный" аргумент в пользу обвиняемого: двадцать-то рублей с маленького "терпилы" стрясли, а вот мобильный телефон в кармане оставили. Какой же грабитель так поступит? К этому аргументу мы еще вернемся:

Судебные прения

Такова, или почти такова, фабула рассматриваемого дела. Оба мальчика - маленький и побольше - сидели в зале суда рядом с мамами - своими "законными представителями" - и хмуро помалкивали. А в суде шла баталия не на жизнь, а на смерть.
Выясняли личности обвиняемого и потерпевшего. "Ваша честь, у меня есть справка, - стальным голосом говорила государственный обвинитель.
- Антон Исаев привлекался к административной ответственности за распитие спиртных напитков в общественном месте!" Минут десять стороны переваривали информацию. "Переваривали" довольно громко, пока не выяснилось, что Антона и нескольких его знакомых милиция застукала с бутылками пива на территории закрытого на ночь детского садика. Эта-то недопитая бутылка пива и превратилась в устах девочки-прокурора в громокипящий кубок. Звучало жутко.
Как-то даже и не сразу приходило в голову, что весь шум от того, что 16-летний парень выпил пару глотков пива и попался - не пьяным, даже без особого запаха: Сторона защиты не осталась в долгу: если Антон - алкоголик, то Дима - токсикоман! "Да он же у вас курит!" - с ненавистью говорила мама Антона. В процессе выяснилось, что курит не только сам Дима, но и - о, ужас! - его старшая сестра! И мама! Кем может вырасти ребенок в такой семье? "Спортсменом! - Козырным тузом на стол судьи ложится характеристика из школы олимпийского резерва, где учится Дима. - А вот вашего сколько во дворе ни вижу - сигареты он изо рта не выпускает!" "Неправда!" Такое вот дело о грабеже: половина разбирательства уходит на дебаты о том, может ли не юная уже женщина, мать троих детей, старший из которых совсем уже взрослый, позволить себе выкурить сигареткудругую: Затем переходят к обстоятельствам совершения преступления. Оказывается, Дима был ограблен за задней стенкой магазина, куда отошел, пардон, пописать. Вывод незамедлителен и категоричен: "Только гнусные клеветники способны на такой бескультурный поступок!.." Если и утрирую, то совсем чуть-чуть: Ну и последние залпы: "Этот грабитель предлагал нам деньги, чтобы мы не искали правды в суде!" "Эти клеветники хотели заработать на нас: потребовать деньги за то, чтобы забрать заявление!" (правда, не потребовали и даже иска о материальном ущербе не заявили). Короче, заседание было то еще:

Горечь эпилога

Прокурор потребовала для Антона четыре года лишения свободы (правда, условно, с четырехлетним же испытательным сроком). Адвокат вполне, на наш взгляд, убедительно показал в своей речи, что железных доказательств вины Антона нет: не та одежда, что описал потерпевший, отсутствие очков, временной фактор, наконец тот самый злополучный мобильник, оставленный грабителем жертве: Юристы, на наш взгляд, сами того не замечая, впали - нет, не в профессиональную - в "человеческую" ошибку. Они привыкли иметь дело с настоящими грабителями, да и с настоящими потерпевшими тоже: Вот и применили свои навыки к двадцати рублям ущерба и нормальной жизни обычного двора в спальном районе. "Стрясти мелочь" у младшего - штука, конечно, нехорошая, но настолько повсеместная, что ежели судить за каждый эпизод, то школы смело можно будет огораживать колючей проволокой и ставить в углах школьных дворов вышки с автоматчиками. Настоящий грабитель оставил бы деньги, а мобильник забрал - это даже и доказывать не нужно. Потому делаем вывод, что грабитель - неважно, Антон или нет - был "ненастоящий". Ведь мобильный телефон - это уже вещь, это преступление, а мелочь у шкета забрать - так, озорство: Нехорошо, но повсеместно и то, что дети 8 - 10 лет, подражая взрослым, затягиваются сигаретами. И 20 рублей вполне могли быть истрачены на пачку "Винстона" или еще чегонибудь. А потом мальчишка, испугавшись порки, мог заявить маме, что его ограбили. На следствии Дима заявлял: "У нас во дворе и раньше говорили, что Бурят с младших мелочь трясет:" Опять же - подобные слухи не редкость в каждом дворе многоэтажек, и не всегда они оказываются верными.
По-любому, дело это настолько ребячье и решается настолько просто и "по-домашнему", что судьи, прокуроры и даже адвокаты здесь самые ненужные люди. Кстати, кражу в 20 рублей списали бы "по малозначности" сразу же. Грабеж - юридически дело другое, но настолько ли "другое" по-человечески?
Суд счел аргументы обвинения сильнее "защитных" и выдал Антону пусть не требуемые четыре, а всего два года условного срока. Что это означает? Честной прозой говоря - каиново клеймо на всю жизнь. Даже когда судимость будет снята, сам факт все равно ломает парню жизнь, которая еще и не начиналась. Отец Антона - офицер, ветеран Афганистана, потому и оба его сына готовили себя к военной службе. Старший заканчивает сейчас Кстовское инженерное училище. Младшему теперь военная карьера не грозит: максимум стройбат и максимум рядовым. До конца жизни не устроиться ему в правоохранительные органы: там при проверках не разбираются, погашена судимость или не погашена. Была - значит, до свидания. Так отсекать юноше жизненные пути - за двадцатку, к тому же, повторим, "недоказанную" - стоит ли?
Жаль и потерпевшего. Неважно, действительно "стрясли" с него деньги или нет, и Антон ли "стряс" (в последний раз повторим: у нас на этот счет есть большие сомнения) - все равно, и вряд ли соображая, что делает, поломал пацан чужую судьбу. Хотя и его понять можно: "страшно жить на свете маленькому человеку", как сказал когда-то в автобиографическом рассказе Аркадий Аверченко. Дома ругают, во дворе обижают - и в 10 лет особой разницы между этим человек не видит... Так и что делать? Мы достаточно много писали и о подростковой преступности, и о ее профилактике. А вот как быть с нормальными-то детьми, не преступниками, из благополучных и любящих семей? Ведь и там ребята не в вакууме живут, с кем-то общаются, дружат, враждуют, кого-то боятся.
И ломают друг другу судьбы, жизни, сами того не понимая. Иногда с помощью нас, взрослых. Неважно, в прокурорских ли мундирах или без оных:

Игорь ГРАЧ.