«Когда не стреляют – это уже страшно»

«Мы давно смирились с самым страшным, и когда наступает тишина – это кажется ненормальным. У вас над городом летают гражданские самолеты, автомобили едут спокойно, пробки на дорогах – для нас видеть это непривычно. Иногда жизнь почти начинает налаживаться, но психологически это даже хуже, потому что люди только-только стали привыкать к миру – и опять…»

Под грохот канонады

На сцене Нижегородской академдрамы при аншлагах прошли спектакли театров, выехавших в Россию на гастроли из зоны военных действий: Донецкого государственного академического музыкально-драматического и Луганского академического областного русского драматического имени Павла Луспекаева. Оба театра – с долгой и славной историей, безусловно достойные внимания и, как показало знакомство, вообще очень высокого уровня. Каждый театр представил по два спектакля: детский и взрослый.

На сцене драмтеатра отзвучал феерически жизнерадостный мюзикл Донецкого музыкально-драматического театра «Три мушкетера» - с роскошной хореографией, отличными голосами. И вот Максим Жданович, сыгравший Портоса, рассказывает о том, каково это – жить под звуки канонады.

- Кто-то из актеров уехал, пришлось возрождать репертуар, - рассказывает актер. - Были спектакли, которые фактически ставились заново. Я остался. Развернуться и бросить все было бы нечестно. О безопасности и не задумывался. Мне как-то не приходило в голову размышлять на тему «а вдруг». Вообще у меня есть твердая уверенность, что на сцене меня никто не застрелит, пуля вокруг облетит. В противном случае просто надо брать простыню и ползти на кладбище…

- Поддерживают ли вас украинские коллеги? Как у вас относятся к Незалежной?

- Ситуация такая, что легко можно «доподдерживаться». А украинофобии как не было, так и нет. У нас звучит украинский язык и никто этих людей палками не бьет. Пусть каждый сам решает, с кем быть, как говорить. Мы свой выбор сделали, и я лично на Украину не поеду ни за какие коврижки. Прошлым летом месяц провел у друзей в Харькове. Это страшно: идешь по улице и понимаешь, что какие-то вещи говорить нельзя, вокруг – люди в балаклавах с наклейками «Азова»…

- Правда, что Анна Нетребко материально помогла вашему театру?

- Нет, это она оперному помогла. У них буквально за неделю до открытия сезона в склад попал снаряд и сгорели практически все декорации. Директор умер – сердце  не выдержало… Мы понимаем, что у России неприятности из-за нас. Но ваши люди относятся к нам очень хорошо, искренне желая добра. Поддержка для нас вообще очень важна, в том числе моральная. К нам не раз Кобзон приезжал, Лановой, звезды балета, Охлобыстин не раз бывал с презентацией своих проектов.

- Как, по вашим ощущениям, ждет ли население Донецкой области присоединения к России?

- Нет, я бы так не сказал. Ощущается желание быть самостоятельно, хотя, конечно, понятно, что поначалу будет трудновато. У нас очень богатый район, есть все - от развитого сельского хозяйства до полезных ископаемых. Правда, последние двадцать три года все это уходило неизвестно кому в карман, а в идеале мы могли бы очень хорошо жить.

На своем языке

«Гастролей такого рода у нас не было с советских времен. В Москве в последний раз были 40 лет назад, в Казани – 30 лет назад», - говорит директор и художественный руководитель Донецкого музыкально-драматического театра Наталья Волкова.

Отвечая на вопрос о том, как коснулась театра постсоветская эпоха, она ненавязчиво отмечает проблему национализации.

- Наш театр – «украинский музыкальный», и с распадом СССР мы постоянно, в различной форме, получали настоятельные рекомендации перевести театр полностью на украинский язык. Но, располагаясь в русскоязычном регионе, мы продолжали работать на двух языках. В связи с последними событиями намеки прекратились. Сейчас репертуар преимущественно русскоязычный, и труппе так удобнее – актерам достаточно сложно перестраивать речевой аппарат.

- А наш театр всегда был русским, со дня его основания - 5 мая 1939 года, - гордо произносит директор, художественный руководитель Луганского русского драматического театра имени Луспекаева Галина Михайлюк-Филиппова. - Никоим образом никто и никогда не мог влиять на нашу репертуарную политику. Мы ставили классические произведения – русские, советские, зарубежные. Вместе с тем конституцией на территории ЛНР закреплены два государственных языка – русский и украинский, и мы играем спектакли обоих языках, никого не вычеркивая из обихода: мы не собираемся уподобляться тем, кто «по ту сторону»…

Вместо цветов - банки с огурцами

- Первый серьезный авиаудар по Луганску был нанесен 2 июля 2014 года, - вспоминает Галина Михайлюк-Филиппова. - Бомба взорвалась неподалеку от нашего театра, и мы все видели собственными глазами. Невыносимый гул… и взрыв. Сразу же было убито восемь человек – мирных жителей, которые гуляли в сквере рядом со зданием гособладминистрации. И это было только начало. Эти сирены, которые до сих пор звучат у нас в ушах! Все было, как в страшном кино... По городу развозили воду, и жители всех возрастов ходили по городу с бутылями, и представьте, сколько раз нужно было сходить за водой, чтобы принести ее в достаточном количестве... Были очереди за хлебом, и выдавали максимум по два батона в одни руки.

Конечно, у нас нет никакого морального права осуждать работников театра, которые по окончании отпуска не приехали работать. Многие разъехались кто куда. Кстати, в Нижнем Новгороде сейчас находится наш начальник монтировочного цеха со своей супругой. Оба они нашли жилье и работу, но мечтают вернуться.

Сейчас мы играем спектакли два раза в неделю. Публика ходит, пожалуй, еще лучше чем до войны. Для людей посещение театра – шанс вновь окунуться в мирную жизнь, увидеть яркие одежды и улыбки, ощутить праздник, море положительных эмоций… Мы открыли прошлый сезон примерно на месяц позже, чем обычно, 26 октября: не работала коммуналка. Как только смогли включить свет, а костюмеры вычистили и отгладили костюмы – сразу начали работу. И был аншлаг! Интересно, что публика практически не несла цветов: поздней осенью в расстрелянных садах их не осталось. Но нам несли яблоки, какие-то напитки, банки с огурцами и помидорами, и это было актуально. Потому что уже был вполне реальный голод, и вообще мы восемь месяцев не получали зарплату.

Оставить беду за стенами

- Рассказывая о событиях годичной давности, мы ловим себя на ощущении, что это было очень давно и не с нами, - признается Наталья Волкова. - Когда началась канонада, мы завершали сезон, и тогда было принято единодушное коллективное решение собраться после отпуска, открывать сезон и работать, потому что нам нужны зрители… и мы нужны им. Для нас это было принципиально. Плюс нам повезло: здание театра уцелело, хотя разрушено очень многое. Социальные объекты бомбили прицельно, сбрасывали бомбы на школы… Мы открыли сезон «Женитьбой» Гоголя. Зал был неизменно полон в течение всего сезона. Людям необходим праздник! Мы играем на всех площадках где только можем, стараемся выезжать по Донецкой и Луганской областям. Куда-то добраться нельзя, куда-то можно. Но нас везде ждут. Так, в Иловайске здание, где нам предстояло играть, долго стояло без отопления. Специально к нашему приезду его две недели прогревали. А едва вышли на сцену – погас свет. Теоретически, мы могли опустить занавес и уехать, но нас ведь так долго ждали, так готовились! Зажгли какие-то свечи, керосиновые лампы, подсвечивали мобильными телефонами и играли в полумраке, на ходу обыгрывая сложившуюся ситуацию.

Словом, наш театр живет полной жизнью! Вернувшись с гастролей, мы продолжим работу. На ноябрь запланирован большой бал. Мы даем людям возможность на несколько часов окунуться в сладостный театральный иллюзион, оставить за стеной страшную войну и вернуться в прекрасную мирную жизнь.

Мария ФЕДОТОВА.